- Почему? - спросил Калантаров.

- Недостаток энергетической мощности и очень размытая фокусировка чужого эр-поля.

- Видимо, так… - Калантаров вздохнул, озабоченно пошевелил губами. - Кстати, тебя по-прежнему одолевает искушение слетать на Землю? Я имею в виду отпуск, который давно тебе обещал.

- Который давно мне положен. - Глеб тоже вздохнул. - Ну какой теперь отпуск? Меня одолевает искушение заняться наконец стоящим делом. Я имею в виду межзвездную транспозитацию.

- Тс-с-с!.. - Калантаров предупреждающе поднял палец. - Пока это только наша гипотеза.

- Вот как? - удивился Глеб. - Снимите брюки и взгляните на синяки, которые оставила эта гипотеза на ваших начальственных бедрах.

В кольцевом туннеле было по-прежнему светло, пустынно и тихо. Глеб поймал себя на том, что невольно вслушивается в эту тишину и что теперь она ему кажется тягостной и тревожной… Калантаров молчал и тоже будто прислушивался. После сегодняшних событий даже легкий шорох шагов воспринимался как нечто кощунственное. Горячка первых минут удивления миновала, и теперь значительность этих событий предстала перед Глебом и Калантаровым, что называется, во весь свой головокружительный рост…

Не сговариваясь, они прошли мимо двери диспетчерской, чтобы снова увидеть тот самый участок туннеля, откуда так неожиданно провалились сквозь гиперпространство в вакуум-створ. Хотя понимали, что ничего нового там не увидят наверняка.

Но странное дело: как только выяснилось, что ничего нового на этом месте действительно нет, каждый из них какое-то время старательно прятал глаза. Чтобы не выдавать своего разочарования. Постояли, разглядывая стены и потолок.

- По-моему, здесь чувствуется запах озона, - не совсем уверенно произнес Калантаров. - Ты не находишь?

Глеб несколько раз втянул воздух носом.

- Не нахожу. Вам, наверное, показалось. И потом здесь был бы гораздо уместнее запах серы.

- С какой это стати? - рассеянно осведомился шеф.

- По свидетельству средневековых очевидцев, все известные в те времена случаи транспозитации непременно сопровождались запахом серы.

Со стороны центрального входа послышались шаги. Шагали несколько человек, и Глеб уже знал, кто именно, хотя людей еще не было видно за выпуклым поворотом черной стены.

Первым вышел Валерий. В вакуумном скафандре. Потом показалась Астра, тоже в скафандре. Шествие замыкали Дюринг и Ференц Ирчик, старт-инженер группы запуска.

Валерий молча обменялся с Калантаровым и Глебом прощальным рукопожатием. Остановился перед люком и, салютуя, четким движением вскинул руку над шлемом ладонью вверх. Медленно опустил прозрачное забрало. Рыцарь космоса к поединку с гиперпространством готов.

Калантаров обнял Астру за твердые плечи скафандра: «Счастливой транспозитации!» Встретив просительный взгляд Глеба, согласно кивнул.

- Только недолго, - сказал он. И, не оглядываясь, зашагал вдоль туннеля в диспетчерскую.

Глеб взял Астру за плечи, заглянул в шлем. Торопливо вспорхнули ресницы, и большие глаза цвета раннего зимнего утра стали доверчиво-робкими. Безмолвный и мягкий упрек: «Ты показался мне странным сегодня».

Быстрый, но тоже безмолвный ответ: «Я виноват, прости. И не будем больше об этом».

«Не будем… Я понимаю».

«Я благодарен тебе. Ты всегда меня понимала. Жаль, что ты улетаешь…»

«Я тебя очень люблю!»

«…Ты так далеко от меня улетаешь!»

- Может быть, скоро все переменится, - сказал он. - Мы нащупали новое направление, которого не предвидел Топаллер. И может быть, скоро я буду ждать твоего возвращения со звезд.

- Миры на ладонях? - тихо спросила она. - Я и не думала, что это будет так… по-человечески обыкновенно.

- Пока это еще никак. Это всего лишь надежда. Хрупкая, многообещающая, как и твое имя, Астра. Звезда… Я очень хочу, чтобы эта звезда была для меня счастливой.

- Будет, - просто сказала она. - До свидания, Глебушка!.. Ждут меня, понимаешь?

У открытого люка молчаливым изваянием застыл ТР-летчик в скафандре. Старт-инженер многозначительно поглядывал на часы. Дюринг кивал головой, улыбался, всем своим видом давая понять, что все идет отлично, все так, как надо, и даже лучше, чем можно было предполагать.

- Понимаю, - сказал Глеб. - До свидания. Счастливой транспозитации.

Участники предстоящего эксперимента были в сборе, внешне все выглядело благополучно. Каре приборных панелей вокруг квадратного колодца шахты, привычное жужжание эритронов, огни на пультах. Калантаров стоял, склонившись над пультом управления, остальные сидели. Квета - рядом с Тумановым, Гога - напротив, чернобородый Казура как-то очень ненужно и одиноко сидел в стороне, тщетно пытаясь изобразить на лице вежливое равнодушие. Глеб занял свое место за пультом, бегло окинул товарищей взглядом и сразу понял: что-то произошло. Калантаров был слегка раздосадован, Туманов выглядел пристыженным и разозленным, Квета - смущенной, Гога - задумчиво-настороженным. Федот Казура ерзал в кресле, изнемогая от любопытства.

- Внимание! - тихо сказал Калантаров. - На случай гравифлаттера всем пристегнуть привязные ремни.

Зашевелились, пристегивая ремни. «Начальство раздражено», - подумал Глеб, перебрал в уме возможные неприятности, пожал плечами.

- Туманов и Брайнова открыли на малой тяге новый эффект, - не поднимая головы, проворчал Калантаров. - Занятный эффект. В начале цикла они наблюдали три четырехлучевые звезды, под конец - несколько больше. Сколько именно, никто из них не удосужился полюбопытствовать.

Глеб молчал. Было ясно, что сообщение шефа адресовано ему, однако он молчал, не спуская с Калантарова глаз, потому что не имел ни малейшего понятия, о чем идет речь.

- И никакого перерасхода энергии, - добавил шеф.

- Эр-позитацию мы провели в режиме триста пятого эксперимента, - хмуро вставил Туманов. - А в триста пятом, мне помнится, перерасхода не было.

- Да, но не было и никакого эр-эффекта, - напомнил шеф. - Сегодня есть эффект, но нет перерасхода. - Насмешливо, зло посмотрел на Туманова. - Ощущаете разницу?

Туманов не ответил. Разговор не доставлял ему удовольствия - это было заметно.

- По-моему, звезд было девять, - неожиданно сообщил Тога. - Зрительная память у меня хорошая. Сначала три, потом девять.

- Это по-твоему, - сказал Калантаров. - Впрочем, я не теряю веру в счастливые времена, когда мы все же научимся смотреть на вещи и явления глазами ученых. Внимание! Всем приготовиться!

Калантаров выпрямился, оглядел присутствующих.

- Итак, - сказал он, - эксперимент триста девятый эпсилон-восемь по программе «Сатурн». Приступаем к выполнению параллельно сдвоенной транспозитации. ТР-передачу проводим в режиме триста пятого эпсилон-шесть. Вопросы есть?

- Есть! - встрепенулся Казура. - Скажите, это очень рискованно? Я имею в виду… э-э… для ТР-летчиков.

- Я понял. Да, в какой-то степени рискованно.

- Я полагал, что получу подробный инструктаж, - кисло произнес Казура. - На случай непредвиденных осложнений.

- Весь наш инструктаж состоит из одного-единственного пункта, - сказал Глеб. - Дышите глубже и старайтесь не прозевать чего-нибудь интересного.

- Еще вопросы?

Молчание.

- Вопросов нет, всем все ясно. - Калантаров пощелкал клавишами связи. - Дежурный, прошу связь с диспетчером энергетического обеспечения.

- Диспетчер системы энергетического обеспечения Воронин, - громко ответили скрытые в пультах тонфоны. - Здравствуй, Борис. У нас все готово, пять СЭСКов нацелены на «Зенит», ожидаем сигнал.

- Здравствуй, Владимир. Все остальные СЭСКи и Центральную энергостанцию Меркурия заявляю в резерв на ближайшие полчаса.

Воронин выдержал паузу. Осторожно спросил:

- Я не ослышался?

- Нет. Центральную и одиннадцать СЭСКов в резерв. Понял?