Повесть о доме Тайра
СВИТОК ПЕРВЫЙ
1. Храм Гион[1]
Да, истина сия неоднократно подтверждалась во времена минувшие, в чужих пределах; вспомним судьбы Чжао Гао[2] из царства Цинь, или Ван Мана[3] в Ханьском государстве, или Чжоу И из царства Лян[4] или танского Лушаня...[5] Никто из них не следовал праведным путем премудрых государей, живших в древности, не пекся о народном благе, помышляя лишь об утехах праздных; внимал пустым наветам, не заботясь о роковых опасностях — о смутах, грозящих государству; и к скорой гибели привел их сей пагубный путь.
А в пору не очень давнюю у нас, в родной стране, был Масакадо[6] в годы Сёхё[7] был Сумитомо[8] в годы Тэнгё, был Ёситика[9] в годы Кова, был Нобуёри[10] в годы Хэйдзи и множество великое других... Каждый на свой лад гордыней отличался и жестокостью. Но в пору совсем недавнюю всех превзошел князь Киёмори Тайра, Правитель-инок из усадьбы Рокухара[11] — о его деяньях, о его правлении молва идет такая, что поистине не описать словами и даже представить себе трудно.
Этот князь, потомок рода старинного, был старшим сыном и наследником асона[12] Тадамори Тайра, главы Сыскного ведомства[13], и доводился внуком Масамори, правителю земли Сануки[14]. А Масамори вел свой род от принца Кадзурахары, пятого по счету родного сына государя Камму, и был потомком принца в девятом поколении. Имя Тайра впервые получил Такамоти, внук сего принца, при назначении на должность правителя земли Кадзуса. Служба прервала связи Тайра с царствующим домом, и Такамоти стал простым вассалом. Шесть поколений Тайра, от Куники, сына Такамоти, и вплоть до Масамори, исполняли должность правителей в различных землях, однако высокой чести являться ко двору никто из них не удостоился.
2. Тайные козни
Еще в бытность правителем земли Бидзэн, Тадамори, во исполнение монаршей воли государя-инока Тобы[15], воздвиг храм Токутёдзю — храм Долголетия — длиной в тридцать три кэн[16] и поместил там тысячу и одно изваяние Будды. Храм сей освятили в тринадцатый день третьей луны 1-го года Тэнсё. В награду государь-инок обещал Тадамори пожаловать землю, где должность правителя оставалась свободной, и в самом деле даровал ему край Тадзима, где в ту пору должность эта как раз пустовала. Но так велика была радость государя, что сверх того он пожаловал Тадамори право являться ко двору. Так впервые удостоился Тадамори этого почетного права, хотя было ему в ту пору уже тридцать шесть лет. И все же придворные завидовали его успеху и сговорились напасть на него во время праздника Изобилия[17], который, как обычно, предстояло отметить во дворце в день Дракона — двадцать третий день одиннадцатой луны того же года. Тадамори проведал об этом замысле. «Я не ученый царедворец, — подумал он. — Мой род — род храбрых воинов, и было бы обидно подвергнуться унижению. Я покрыл бы позором не только себя, но и всех моих родичей! Недаром говорится: „Храни честь и тем послужишь государю!“ — и с этой мыслью он заранее принял меры предосторожности. Отправляясь во дворец, спрятал он под парадной одеждой короткий, но широкий меч; когда же все приглашенные собрались, он медленно вытащил меч и, приложив его к щеке, застыл неподвижно; в свете тускло горевших светильников, как лед, сверкало лезвие меча, прижатое к черной его бороде. Все, бывшие при этом, уставились на Тадамори, невольно вздрогнув от страха.
Вдобавок вассал его Иэсада, внук Садамицу и сын Иэфусы, тоже родом из Тайра, усевшись во дворе, перед покоем, где справляли праздник, тоже держал меч наготове. Иэсада был в бледно-голубом охотничьем платье, но под одежду надел желтовато-зеленый панцирь, а на боку у него висел большой длинный меч. Главный дворецкий, да и все другие придворные сочли это неслыханным нарушением приличия.
— Что это за человек в простом охотничьем платье, там, за водостоком, у сигнальной веревки?[18] Какая дерзость! Тотчас же гоните его отсюда! — приказал главный дворецкий.
Слуги стали гнать Иэсаду, но тот ответил:
— Дошло до меня, что нынче вечером хотят напасть на моего господина, которому еще предки мои служили верой и правдой, вот я и пришел, чтобы доглядеть, что тут затевают. А посему удалиться мне никак невозможно! — так упорствовал Иэсада и даже с места не двинулся. Грозный вид Тадамори, решимость его вассала поразили, ошеломили придворных; никто не осмелился поднять на них руку.
Вскоре, по желанию государя-инока, Тадамори исполнил пляску; прочие гости подпевали и били в ладоши, как вдруг, изменив слова припева, запели: «Окривели, окосели все сосуды из Исэ...»
Хотя род Тайра и вел свое начало от самого императора Камму — с благоговением упомянем достославное имя! — однако долгое время мало кто из них жил в столице, все довольствовались службой в провинции и давно уже осели на земле Исэ. Вот и содержал сей припев намек на гончарные изделия, коими славилась тамошняя земля. Вдобавок Тадамори был косоглаз, оттого и пели они о скособочившихся сосудах...
Пляски еще не кончились, но оскорбленный Тадамори решил покинуть дворец, даже не попрощавшись. Прежде чем уйти, он на виду у всех отдал меч дворецкому, после чего удалился.
— Ну как? Что там было? — спросил ожидавший его Иэсада. Тадамори очень хотелось поведать обо всем, что произошло во дворце, но он знал: если рассказать Иэсаде всю правду, тот способен тут же вломиться в зал с обнаженным мечом, и потому ограничился словами: «Все было хорошо».
Когда празднество закончилось, все придворные и чиновники в один голос доложили государю:
— Приходить во дворец с оружием, приводить вассалов — противно правилам этикета; во времена минувшие такое случалось лишь с высочайшего соизволения. А этот Тадамори сам явился на праздничный пир с мечом за поясом да еще привел во внутренний двор Запретных покоев[19] воина в простом охотничьем платье! И сделал сие под предлогом, что это, мол, потомственный вассал его предков! Неслыханная дерзость! Он виновен вдвойне и за это подлежит наказанию. Надо немедля вычеркнуть его имя из числа лиц, допущенных ко двору, и отнять должность!
1
В начальных поэтических строчках «Повести о доме Тайра» излагаются два сюжета из жития Шакья-Муни (санскр., букв.: «Святой из рода Шакьев»; земное воплощение Будды). В первом из них речь идет о буддийском монастыре Гион (санскр. Джэтавана-ви-хара), построенном на юге Индии богачом Судатта, прозванным Анатха-пиндада (санскр. «подающий бесприютным»), ревностным последователем Будды. В монастыре имелся Павильон Непостоянства — лазарет для больных и престарелых монахов. В час кончины кого-либо из обитателей Павильона колокола, висевшие по четырем углам кровли, начинали звонить сами собой, выговаривая слова буддийской молитвы: «Все в мире непостоянно, все цветущее неизбежно увянет...» и т. д. (в санскр. подлиннике — стихотворение «гатха»).
Второй эпизод описан в «Нирвана-сутре», одной из канонических скрижалей буддизма, и рисует смерть Шакья-Муни, т. е. его переход в нирвану; как только дыхание смертного Будды прервалось, четыре пары деревьев сяра (санскр. «сала» — тиковое Дерево) склонилось над его ложем, скорбя о том, что Будда покинул земную юдоль, и окраска их листвы и цветов мгновенно изменилась — они увяли.
Оба сюжета призваны в образной форме иллюстрировать одну из главных идей буддизма — быстротечность и непостоянство всего сущего. В средневековой Японии обе притчи были широко известны и не нуждались в более подробном их изложении. В дальнейшем же начальные строчки «Повести» нередко воспринимались как своеобразный эпиграф ко всему эпосу, интерпретирующий его содержание в духе буддийского мировоззрения.
2
Чжао Гао — евнух первого циньского императора Ши-хуана (годы правления — 246—210 гг. до н. э.), вынудивший совершить самоубийство второго циньского императора — Эрши-хуана, за что сам поплатился жизнью. Историческая традиция рисует его интриганом и коварным злодеем.
3
Ван Ман (45 г. до н. э.—23 г. н. э.) — родственник ханьского императорского дома по женской линии. Когда в 1-м г. до н.э. в Китае был объявлен императором девятилетний Пин-ди, императрица-регентша вручила всю власть Ван Ману. В 5-м г. н. э. Ван Ман убил Пин-ди, а через три года, низложив очередного императора Ин-ди, объявил себя императором. Он пытался проводить многочисленные реформы, но потерпел неудачу. В 23-м г. был убит. Историческая традиция рисует его честолюбцем и жестоким деспотом.
4
Чжоу И (502—556) — могущественный сановник при императоре У-ди династии Лян.
5
Лушань — Ань Лушань, тюрок по происхождению, военный губернатор Шаньдуна. В 755 г. поднял мятеж против танского императора Сюаньцзуна, но вскоре (в 757 г.) был убит своим сыном.
6
Масакадо — Масакадо из рода Тайра. В 938 г. поднял восстание в восточных областях о-ва Хонсю, объявил себя императором. Убит карательными отрядами в 940 г. В истории Японии эти события известны как смута годов Сёхё.
7
...в годы, Сёхё.. — т. е. с 931—938 гг. Уже на самом раннем этапе своей истории в VI—VII вв. японцы заимствовали систему летосчисления из Китая. В Китае император, вступая на престол, обычно избирал себе какой-нибудь многообещающий девиз, который, впрочем, мог в любое время сменить на новый. В Японии дело обстояло несколько иначе. Хотя новое название лет часто совпадало с воцарением нового императора, однако случалось, что под одним девизом царствовали несколько императоров. И наоборот — в царствование одного императора девизы могли меняться несколько раз. Обычно название годов заменяли из-за какого-нибудь «несчастливого» происшествия или стихийного бедствия — землетрясения, морового поветрия, засухи и т. п. Так, например, девиз годов Хэйдзи (букв.: Мирное Правление, 1159— 1150 гг.) был немедленно заменен из-за смуты — попытки дворцового переворота, случившейся в последний месяц 1159 г. и ликвидированной в первом месяце 1160 г. Таким образом, 1160 г., являясь 2-м годом Хэйдзи, в то же время уже считался 1-м годом Эйряку (букв.: Долгий Век, 1160-1161 гг.)
Эта система летосчисления сохраняется в Японии по настоящее время, с тою лишь разницей, что после буржуазной революции 1868 г. названия годов стали точно совпадать с началом царствования нового императора.
Для удобства читателей названия лет и соответствующие им годы по европейскому летосчислению вынесены в отдельную таблицу в конце книги и расположены в порядке алфавита.
8
Сумитомо — Сумитомо из рода Фудзивары, одновременно с восстанием Масакадо выступил в юго-западном районе Японии против центральной власти. Убит карателями в 941 г. — так наз. смута годов Тэнкэй (938—947).
9
Ёситика — Ёситика из рода Минамото, правитель Цукуси (древнее название о-ва Кюсю). Был обвинен в жестокости и других злодеяниях и убит карательными отрядами в 1117 г.
10
Нобуёри — Нобуёри Фудзивара (1138—1159). Один из главных участников неудавшегося дворцового переворота. Казнен в 1159 г. Эти события известны в истории Японии как смута годов Хэйдэи(1159).
11
Усадьба в Рокухаре — обширный район в юго-западной части столицы Хэйан (современный г. Киото), где находились дворцы, сады, разные службы и прочие строения, принадлежавшие дому Тайра: главе рода Киёмори и его родичам.
12
Асон (букв.: вассал государя). — Это звание носили придворные ниже четвертого ранга. О рангах см. ниже примеч. 24.
13
Сыскное ведомство (Кэбииси-тё) осуществляло судебные и карательные функции.
14
Правитель земли Сануки — Вся земля в средневековой Японии формально считалась собственностью государства. Центральные власти в столице (г. Хэйан) назначали правителей земель, в обязанности которым вменялись сбор и поставка различных податей, а также наблюдение за порядком. В XII в., однако, все чаще случалось, что правитель, не утруждая себя этими обязанностями, продолжал вести «элегантную» жизнь в столице, а в назначенный ему край посылал своего наместника, облеченного всей полнотой власти.
15
Государь-инок Тоба (1103—1156) был объявлен императором в возрасте пяти лет. Фактическими правителями страны были ре-генты: дед Тобы, бывший император Сиракава и вельможа Тададза-нэ Фудзивара. Под их давлением Тоба, будучи в возрасте двадцати одного года, вынужден был отречься от трона в пользу своего малолетнего сына Сутоку (1119— 1164). Регентом по-прежнему оставался Сиракава, теперь уже прадед монарха. Однако, когда вскоре, в 1129 г., Сиракава скончался, двадцатишестилетний Тоба вновь очутился у власти. В 1141 г. Тоба принял постриг, стал именоваться государем-иноком, но, разумеется, не удалился от мира, а, напротив, еще более активно участвовал в политической жизни. В том же году он объявил своего семнадцатилетнего сына императора Сутоку (которого недолюбливал) «отрекшимся» от трона в пользу другого своего сына, двухлетнего императора Коноэ (род. в 1139 г.). Когда же Коноэ скончался в возрасте шестнадцати лет, Тоба посадил на трон своего четвертого сына Го-Сиракаву, минуя старшего Сутоку. Эти произвольные назначения, происходившие на фоне обострившихся противоречий между формально стоявшей у власти аристократией и набиравшим силу самурайским сословием, привели после смерти Тобы к вооруженному столкновению, известному в истории Японии как смута годов Хогэн (1156).
16
Кэн — мера длины (1,81 м). Однако в данном случае слово «кэн» означает всего лишь пространство между колоннами, необязательно этой длины.
17
Праздник Изобилия ежегодно отмечался во дворце в одиннадцатую луну, в день Дракона.
18
Сигнальная веревка — веревка с колокольчиком, протянутая между личными покоями императора, дворцом Прохлады и Чистоты (Сэйрёдэн), и соседним помещением. Дергая за эту веревку, дежурный придворный вызывал слуг.
19
Запретные покои, Запретный город — императорский дворец. Термин заимствован из Китая.