Я не поручусь, что все описанное ниже действительно имело место. Очень может быть, что я кое-что и присочинил для пущего эффекта. И соединил разные истории в одну. Но идея этой истории имела реальную основу, по крайней мере, я больше уже никогда не ходил к предсказателям по своей воле, а, попав в подобную ситуацию, больше не упоминал своего имени.

Конец лета 1912 года. Я гуляю под ручку с шестнадцатилетней Настенькой. Настя — симпатичная, невысокая, с меня, на вид пятнадцатилетнего, ростом, девочка-девушка, русоволосая (правда, без косы — зато локоны!), с голубыми глазами и небольшим носиком. И еще довольно большой лоб — что, конечно, не украсило бы девушку в былые времена, но сейчас, в начале века, учитывая мечту Настеньки получить врачебный диплом, это неплохо смотрится. Умная девушка. Кстати, медсестринские курсы она уже закончила и даже с отличием.

Мы знакомы уже три дня. Ей понравился исключительно красивый подросток (это — я), мы разговорились, она сочла меня неглупым. Потом мы погуляли, но она еще не воспринимала меня всерьез. Потом как бы в шутку дала себя поцеловать. Губы были нежны, а шутка несколько затянулась… Потом, к вечеру, я слегка прошелся губами по ее нежной шейке и почувствовал, что между нами нарастает чувство «взаимного притяжения». Мы обнимались некоторое время, причем я делал все исключительно нежно. Кажется, все вокруг благоприятствовало нашей любви — и прекрасная погода, и проходящие чередой праздники…

Итак, это наше знакомство — и любовное приключение — продолжалось уже три дня. И не имело склонности к окончанию. О себе я ей ничего не рассказывал. Чем занимаюсь?

— Бродяга…

— Но бродяги грязные, оборванные, и от них воняет.

— А я такой вот культурный бродяга, у меня даже деньги есть — правда, немного.

— А когда кончатся? — продолжала докапываться Настя.

— Деньги не проблема, — сказал я легкомысленно, потом подумал, и уже куда более глубокомысленно добавил: — лишь бы девушки не кончились!

Мы остановились у закрытого павильона. Судя по афишке, в данном балаганном заведении восседала великая предсказательница будущего ясновидящая девушка Анна Грушевская.

— Хочу узнать свое будущее! — заявила мне Настя.

— Да я тебе и так, бесплатно могу предсказать, — сказал я.

— Ну, предскажи чего-нибудь важное — для меня.

— Не далее, как через три дня, — сказал я таинственным голосом, — у тебя будет «красный флаг»!

До революции так назывались женские дни. Потом, естественно, отучили…

— Ах ты, негодник, — замахала на меня руками Настенька, потом что-то подсчитала и спросила удивленно: — вообще-то правильно, так и получается, но ты-то как это узнал?

— Но я же ясновидящий! — сказал я с победной интонацией.

— Знаю я твое ясновидение, — сказала Настя, — просто ты по женским делам во всем сведущ, вот и все. Небось, знаешь какую-нибудь хитрость, вроде той точки на стопе, которую ты давеча показывал. А я хочу настоящее предсказание. Пошли, не пожалей гривенника!

Пришлось заплатить и пройти в павильончик. Там уже набилось немало народу. Студент, двое военных, просто штатские господа, и все — с дамами. Военные были при полном параде, дамы — разодеты в пух и прах. Я оказался самым молодым — по внешнему виду, разумеется. И мы с Настенькой были довольно скромно одеты по сравнению с остальной публикой.

— Эта ясновидящая девушка слепа от рождения, — говорила одна из дам, — ее мать погибла при странных обстоятельствах незадолго до родов, и ребенка вытащили уже из мертвого чрева.

— Какой ужас! — сказала другая дама.

— И почему это все предсказательницы слепые? — спросила студента его девушка.

— В самом деле, почему? — толкнула меня локтем Настя.

— Понятное дело, почему, — ответил я и продекламировал громко:

Мне мама в детстве выколола глазки,

Чтоб я варенье не нашел!

Теперь я не хожу гулять и не читаю сказки,

Зато я нюхаю и слышу все так хорошо!

— И как тебе не стыдно? — с возмущением спросила Настя.

— А что? — пожал я плечами. — Когда я читал эти стихи Максиму Горькому, он аж прослезился…

Я шутил, естественно… Этих стихов Горький из моих уст, само собой, никогда не слышал. Но вообще-то слезы на глазах появлялись у этого писателя при прослушивании практически ЛЮБЫХ стихов.

— Молодой человек, — сказал студент, обращаясь ко мне, — если подобная хулиганская выходка повторится, я буду вынужден…

— Все, все, я буду хорошим, тихим мальчиком, — сказал я и сделал попытку спрятаться за свою девушку. Окружающие засмеялись.

В этот момент зашла ясновидящая. Анна Грушевская, если я правильно запомнил имя на афише. Совсем молодая, лет двадцать, не больше. На ней были темные очки и черное, без всяких украшений, платье до самых пят. Она легко, без посторонней помощи нашла кресло, предназначенное для нее. Нас предупредили, что можно подходить по одному или парами со своими дамами, но вопрос должен задавать только один. Забавно, что вопросы в дальнейшем задавали только дамы — по всей видимости, именно их интересует всегда, что будет. Мужчины, как правило, предпочитают создавать будущее своими руками.

Первой к ясновидящей подошла самая пожилая пара — полковник с женой. Последовал вопрос о замужестве старшей дочери полковника. К восторгу публики необыкновенная девушка сама назвала имя дочери, затем предсказала свадьбу с поручиком через полгода. И даже двойню еще через год.

Потом подходили другие пары. Студенту была предсказана женитьба и продвижение в науке. Корнету — неожиданное улучшение в материальных делах, связанное с удачной женитьбой. Ясновидящая Анна отгадывала имена, делала предсказания. Никому никаких несчастий она не предсказывала, поэтому настроение у публики быстро поднялось. Были даже небольшие подарки. Молодец, девочка, чего зря расстраивать людей, да и вообще, за дурные предсказания еще никто никого ничем не наградил…

Настала и наша очередь. Хотя мы подошли последними, публика не расходилась, всем хотелось услышать все до конца. Моя Анастасия начала задавать вопросы. Разумеется, о своей будущей учебе. Предсказательница ответила, что видит Настю, обучающуюся где-то там, где говорят на непонятном языке. Настенька пришла в восторг и спросила, любит ли ее тот, кто сейчас рядом с ней.

— Кого вы имеете в виду? — переспросила ясновидящая.

— Да вот же, его… — сказала Настя и указала на меня.

— Но здесь никого нет! — сказала Анна.

— Да вот он я, — сказал я и протянул свою руку к руке ясновидящей — так, чтобы она могла слегка коснуться меня кончиками пальцев. Кажется, я попал в историю. Ну, ничего, как-нибудь выпутаюсь.

Ясновидящая коснулась меня, пощупала протянутую руку. На ее лице застыло удивленное выражение.

— Как звать тебя, невидимый мне юноша? — спросила она.

— Ган, — сказал я сдуру правду. Воистину: язык мой — враг мой!

— Ган, Ган… хочу видеть все… Ган, — начала тихо повторять ясновидящая.

— Странно, она тебя не почувствовала, — сказала Настя, глядя на меня. Я заметил, что на меня уставились и остальные посетители.

— Это потому, что я не человек, а самый страшный демон! — сказал я, потом растянул большими пальцами рот в обе стороны, а средними пальцами оттянул нижние веки книзу, да еще и завыл: — У-у-у!

— Я вас предупреждал, юноша, о недопустимости подобного поведения! — сказал студент и сделал попытку поймать меня за ухо. Я увернулся и отпрыгнул в сторону. Парень — за мной. Я дал стрекача, но тут меня поймал молодой корнет, решивший присоединиться к студенту в деле борьбы с малолетним хулиганом. Пришлось провести прием, имеющий поэтичное китайское название «обезьяна крадет груши». Несильно, конечно, но вполне достаточно, чтобы корнет отпустил меня и схватился руками за оттянутые достоинства. Началась маленькая заварушка. Оставалось только выскочить из павильона и делу конец. Но, увы! Ясновидящая заговорила. Да так, что все забыли о маленьком хулигане, то есть обо мне, и замерли, слушая изменившуюся в голосе Анну.