Ответа у неё не было. По мысль о ребенке, испорченном каким-то странным, с позволения сказать, воспитанием, тяготила её.

Вернувшись в кухню, она увидела, что Даллас достает из холодильника коробку с песочным печеньем. Он уже снял форменную куртку, расстегнул ворот рубашки, налил в чашки кофе и поставил на стол сахар и сливки. Они уселись поудобнее, как в те времена, когда она была ещё ребенком и у неё возникали какие-то проблемы в школе или ей в сотый раз хотелось послушать старые семейные истории о том, как Даллас и её мать росли в небольшом семейном поместье среди виноградников к востоку от округа Напа,

Они проговорили так до часа ночи, обсуждая мальчика; Райан описала домик Джейков в горах, к которому она добавила новую большую комнату, а бывшую гостиную превратила в хозяйскую спальню. Они оба довольно хорошо знали местность у подножия холмов и их склоны, которые зимой оставались зелёными до первых снегопадов и снова зеленели по весне, пока летнее солнце не выжигало их до золотисто-коричневого оттенка, не трогая лишь темно-зелёные заплатки сосновых перелесков. Разбросанные там и сям летние домики лепились к склону по соседству с более старыми хижинами; поскольку эти домишки были лишены канализации, они стояли возле водосточных канал, и оттуда далеко не всегда открывался красивый вид на окрестности. Было там и несколько крупных предместий, удалённых от основных дорог, типа того, которым владели Марианна и Салливан Ландо. Поместье в Сан-Андреасе было огромным, а на отделку дома ушло умопомрачительное количество мрамора. Это было совсем не похоже на их простой коттедж в Молена-Пойнт, работу над которым только что закончила Район.

— Хорошо, должно быть, иметь такие деньги, — сказал Даллас. — Говоришь, три дома, в том числе один в Сан-Франциско?

— И очень неплохие, по-моему, — кивнула она. — Но при всём при том Ландо не кажутся счастливыми.

Даллас разломил печенье пополам.

— А парнишка… У тебя нет предположений по поводу того, где он мог жить? Откуда вообще все те ребятишки?

— Из дома дорогу не видно, поэтому точно сказать не могу, я не видела, с какой стороны они приходили.

Она знала имена двух других мальчиков, но никогда не слышала их фамилий.

— Эти дети никогда не говорили о своих семьях. Они болтались там после школы, как будто им просто по пути; раз или два приходили в выходные. Они казались довольно открытыми и приветливыми. Поначалу Кертис действительно расспрашивал, откуда я и чем занимаюсь, — она искоса взглянула на Далласа. — Он казался… Когда я сказала ему, где живу, он вроде как ненадолго задумался, но попытался это скрыть. Мы были очень заняты, и у меня это быстро вылетело из головы. — Она посмотрела на Далласа. — Ты думаешь, он уже тогда решил прокатиться со мной? Считаешь, он уже давно всё это спланировал? Но что он там делал? Как он туда попал? И неужели старик тоже ехал с ним? От этой мысли я чувствую себя полной дурой. Как можно было не заметить этих двоих в машине! — Райан покачала головой. — Неужели это я их привезла, чтобы они заложили бомбу?

— Как только мы получим ответ из лаборатории, скорее сего, начнем проверять магазины в Сан-Андреасе — хозяйственные, аптеки, продуктовые. Так, возможно, мы проследим, откуда поступали ингредиенты для нарколаборатории. Вряд ли мы выйдем на след крупных закупок на побережье. Мы побывали в лачуге Фарджера и обнаружили там, на минуточку, запас антифриза, йода, аккумуляторной кислоты и пятьдесят пачек таблеток от простуды. Не говоря уже о целой груде пустых упаковок, сброшенных в яму. Но никаких заявлений или свидетельств о росте местных продаж не поступало. Не исключено, что они и бомбу там же схимичили.

Райан взглянула на него.

— Я везла сюда ингредиенты для бомбы?! В своём грузовике?!

Даллас пожал плечами.

— В этом нелегко будет разобраться. Например, сульфат аммония. На бомбу пошло бы немного по сравнению с тем, сколько может использовать фермер.

— Это же ужасно, Даллас, если я перевозила части для их бомбы!

— В котором часу ты уехала из Сан-Андреаса? Тебе потребовалось часа четыре, чтобы добраться до дома?

— Уехала я часов в семь вечера. Дорога заняла пять часов. Я остановилась в городе, чтобы погрузить окна, которые купила у одного торговца антиквариатом. Он сказал, что дождется меня. На полпути я заехала в кафе перекусить. — Она представила себе мальчика, свернувшегося под брезентом, мёрзнущего на ветру, истекающего слюной от соблазнительных ароматов жареной картошки и бургеров. — Почему же я не видела его? Как я могла погрузить стекла и не… — она умолкла и задумалась, потом посмотрела на Далласа. — Когда я устанавливала витражи, продавец дал мне картон, чтобы переложить их, поэтому брезент мне не понадобился. Я бросила его в сложенном виде возле заднего борта. Тогда в грузовике никого не было.

— Ты погрузила окна, что потом?

— Я пошла в магазин отдать владельцу чек.

— В кузове ещё оставалось место?

— Стекла были закрыты изоляционным материалом типа пенопласта и стояли впереди. А задняя половина кузова была пуста.

Даллас продолжал расспрашивать её. Зевая, она рассказала ему все подробности, которые смогла вспомнить. Её попутчики могли залезть в кузов, пока она медленно отъезжала от магазина. В темноте она бы их всё равно не заметила.

— С кем ты ещё там встречалась?

С поставщиками стройматериалов. С представителями строительной инспекции. С парнем, который клал камин. С местным риелтором, который хотел предложить мне ещё одну перестройку. Некий Ларн Вильямс, у него есть лицензия, работает самостоятельно.

— Ты приняла предложение?

— Он хочет переговорить со своими клиентами, — она снова зевнула. — Думаю, я всё-таки откажусь. Похоже, его интересует не только работа.

Даллас поднялся.

— Всё, ты уже с ног валишься. Я удаляюсь.

Она усмехнулась.

— А ты, взявшись за розыск, никогда не устаешь.

Она тоже встала, обняла его на прощание и проводила до двери. Но едва он отъехал от дома, она погасила свет, рухнула в постель и мгновенно уснула. Она явно не была «совой».

Но были и те, кто любит ночь, для кого послеполуночные часы наполнены вдохновением. Пока Райан и Даллас обсуждали Кертиса Фарджера, Серый Джо проснулся в двуспальной кровати рядом с Клайдом, услышав, как хлопает кошачья дверка.

Он спрыгнул с кровати и пробежал через гостиную к двери. Кисуля сидела на крыльце, играя пластмассовой дверкой, а Дульси растянулась рядом с ней на коврике, наслаждаясь прохладой ночного ветерка. Минуту спустя они уже бежали по городку мимо тускло освещенных магазинов, огибая вазоны с декоративными деревьями, прошмыгивая через палисадники у дороги. Морской проспект был пуст и безлюден. Свадебная вечеринка закончилась, и полные угощений столы, и люди вместе со своими фонариками исчезли, словно их сдуло морским бризом. Кошки бежали без остановки, пока не очутились высоко на холме, где пышная трава колыхалась длинными волнами. Они гонялись друг за другом, освобождая свои головы от избытка голосов, избытка смеха, от избытка человеческих проблем. Одни в ночи, они носились по зарослям, ничего не боясь и ни о чем не заботясь, смеясь и поддразнивая друг друга.

— А вот я тебя! — Затем шипение и игривое ворчание, и голоса, почти человеческие, но не громче шепота. — Не поймаешь!

— Ах ты, бездомная бродяжка.

— Кто последний добежит до дерева, тот собачий корм! Дульси взлетела на громадный дуб, стоявший под звёздным шатром на вершине холма. Почтенный исполин раскинул свои узловатые кривые ветви, подставив их порывам ветра. Кошки резво вскарабкались по его ветвям, словно матросы по качающейся мачте, и уселись, глядя на холмы, которые сбегали вниз. Древние складки земли, которые здесь оставались всё ещё совершенно дикими, не тронутыми человеческой цивилизацией. А вдали над океаном повис острый серп луны. Дульси любила воображать, что звезды, среди которых плыла эта лунная лодочка, были глазами вознесшихся на небо кошек, покинувших этот мир задолго до них.