Дамарис вышла из машины, полной грудью вдыхая чистый воздух, напоенный смолистыми ароматами сосновой хвои. В это мгновение тяжелая парадная дверь дома распахнулась, и навстречу девочкам вышла сама мадам де Вальмонд. Это была хрупкая женщина, в темных волосах которой уже виднелась седина. Она была мала ростом, но держалась с достоинством и очень уверенно. Вслед за ней из дома выскочили две огромные афганские борзые. Их палево-желтые шкуры блестели на солнце, а на узких длинных мордах застыло неприступно-аристократическое выражение.

- Эй, привет! Наполеон! Жозефина! - воскликнула Селеста, в то время, как собаки чинно устремились к ней, виляя своими мохнатыми хвостами. Селеста потрепала каждую из собак по голове, и они приняли этот знак внимания с полным равнодушием. Дамарис подумала о том, что если бы она вернулась домой, то Трис и Золь обязательно кинулись бы к ней навстречу, заходясь в радостном лае. Вспомнив о них, она невольно вздохнула.

- Так значит, вместо того, чтобы поздороваться с маман ты будешь целоваться со своими собаками? - спросила мадам.

Селеста рассмеялась и наклонилась, чтобы поцеловать мать. Дамарис заметила, что хотя мадам де Вальмонд была гораздо ниже дочери, но все равно мать и дочь были очень похожи - все те же большие карие глаза и темные волосы.

- Просто они подошли первыми, - объяснила Селеста. - Маман, знакомься, это Дамарис.

- Ах, она просто прелесть, - восхитилась мадам, протягивая руку. Дорогая, добро пожаловать в Вальмонд. - Дамарис тоже протянула ей худенькую руку и вежливо ответила на приветствие. Она была безмерно польщена таким приемом. Еще бы! Сама француженка сказала, что она прелесть. Это был настоящий комплимент. Видимо, со времени отъезда из Рейвенскрэга она действительно добилась кое-каких успехов!

Ее комната находилась в одной из башенок и была заставлена массивной старинной мебелью, включая широкую кровать с балдахином.

- Я, конечно, понимаю, что эта спальня больше походит на антикварную лавку, - извиняющимся тоном сказала ей Селеста, - но у нас вся мебель такая - старая и обшарпанная. И вообще, здесь темно и уныло, как в морге.

- Ну что ты, здесь прекрасно, - искренне возразила ей Дамарис. - Ты только посмотри, какой вид!

Она подошла к одному из окон - а в полукруглой стене башни их было целых три - и окинула взглядом долину, по обеим сторонам от которой возвышались поросшие лесом холмы. Селеста же была как будто чем-то обеспокоена.

- Вообще-то, я не говорила тебе раньше, - неуверенно проговорила она. - Мне не хотелось, чтобы мадам Леберн об этом узнала, но... в общем, дело в том... короче, мы на лето сдаем комнаты жильцам. Это приносит кое-какой доход, к тому же дом у нас вон какой большой, - она широко развела руки в стороны, - а почти весь год пустует.

- Ну и что? - недоуменно воскликнула Дамарис. - Что в этом такого? Многие люди поступают так же. У вас что, и сейчас кто-нибудь гостит? Надеюсь, они милые люди.

Лицо Селесты просветлело.

- Двое англичан. Маман сказала, что они изучают лесоводство. Вообще-то, сама я их еще не видела, но тоже очень надеюсь на то, что они окажутся милыми. - Она вздохнула. - Знаешь, ведь мой папа на самом деле граф де Вальмонд, но только он не пользуется титулом с самой войны. Говорит, что графу не пристало превращать свой дом в постоялый двор. А вообще, он ужасно старомодный.

Дамарис села на широкую кровать и счастливо рассмеялась.

- Как тут здорово! Ну прямо, как в сказке. Остается только надеяться, что и ваши гости тоже впишутся в эту картину.

- По крайней мере, - с надеждой сказала Селеста, - они мужчины. А то вон прошлым летом у нас жили старухи-экскурсантки, которые здесь никому проходу не давали со своими дурацкими вопросами. Вот только бы они не оказались бы толстыми и лысыми.

- Вряд ли старики станут изучать лесоводство, - заметила Дамарис.

- И то верно, - согласилась Селеста, - к тому же все, что связано с лесом, кажется таким романтичным...

Но так или иначе, а только увидеть воочию новых постояльцев девушки смогли лишь вечером, ибо те уходили по своим делам сразу после завтрака. А так как обед был подан сразу же по приезде девочек, то присутствовали на нем лишь члены семьи.

Глава семьи произвел на Дамарис поистине неизгладимое впечатление. У него были утонченные, аристократические черты лица и гордая осанка, и Дамарис подумала, что по-королевски роскошный наряд из шелка и бархата пошел бы ему куда больше, чем поношенный твидовый пиджак, в котором он вышел к обеду. Мосье де Вальмонд был приятно удивлен, обнаружив, что Дамарис хорошо говорит по-французски, и беседа по большей части велась именно на этом языке. Она с готовностью приняла любезное предложение хозяина после обеда показать ей дом. Селеста же от этой экскурсии отказалась, что, впрочем, и неудивительно: ведь ей здесь был знаком каждый уголок. И вот в сопровождении двух породистых собак Дамарис и мосье де Вальмонд отправились в путешествие по замку. Сначала они обошли сам дом. Он был поистине огромен, и многие комнаты попросту не использовались.

- Отапливать такую махину очень непросто, - пояснил он, когда они проходили через огромный зал для танцев с потускневшей от времени и некогда роскошной обстановкой, а затем через библиотеку, где стены от пола до потолка были заставлены книгами, а потом поднялись наверх, попадая в галерею, тянувшуюся во всю длину первого этажа, обшитые деревянными панелями стены которой украшали фамильные портреты рода Вальмонд. Глядя на них, Дамарис вспомнила о портретах, что висели в столовой Рейвенскрэга похожий набор потемневших от времени портретов, с которых глядели величественные мужчины и их жеманно улыбающиеся леди, хотя предки Триэрнов, на ее взгляд, выглядели куда более внушительно, чем мужчины из семейства де Вальмонд.

Затем они вышли на улицу, и собаки, на какое-то время позабыв о своей породистости и необыкновенной аристократичности, радостно устремились в сад, становясь похожими на огромных длинношерстых овечек. Гостеприимный хозяин показал Дамарис обнесенный стеной огород, где старик-француз высаживал рассаду овощей и фруктов, составлявших основную часть меню обитателей замка; находившиеся неподалеку конюшни были пусты. Вместо лошадей там стоял старенький автомобиль марки "Рено".

- Когда-то у нас были и лошади - это были лучшие скакуны во всей стране, - со вздохом пояснил он, - но времена меняются. Я больше не могу ездить верхом.

- Здесь очень красиво, - проговорила Дамарис.

- Было когда-то, но когда меня не станет, все это придется продать. Селеста не собирается здесь жить. Ее больше привлекает жизнь в большом городе. А сына-наследника у меня нет.

Дамарис снова вспомнила о Рейвенскрэге. Вот если бы она родилась мальчиком, то поместье и титул перешло бы к ней, и она бы любила его всей душой и заботилась бы о нем. И тут внутри у нее все похолодело; а вдруг Марк, подобно Селесте, тоже равнодушен к жизни в деревне. Но не может же он, просто не имеет права продать поместье без ее согласия. По крайней мере, она очень на это надеялась, но не была уверена в том, как обстоят дела на самом деле.

Вернувшись обратно в дом, она застала Селесту озабоченно перетряхивающей все содержимое своего гардероба. Как ни тяжело было семье, но, похоже, родители старались ни в чем ей не отказывать. Сами они были одеты отнюдь не по последней моде, но вот у Селесты недостатка в нарядах не было. Так что теперь она выбирала, что бы ей такое надеть, чтобы произвести впечатление на гостей.

- Очень многое зависит от первого впечатления, - сказала она. - Я должна выглядеть сногсшибательно.

- Зря стараешься, - с улыбкой заметила Дамарис. - Скорее всего, это обыкновенные зануды-очкарики, которых не интересует ничего, кроме деревьев и пеньков.

Селеста сверкнула глазами.

- Когда они увидят меня, то сразу же забудут о своих дурацких деревьях, - объявила она. - По крайней мере, я сделаю все от меня зависящее, чтобы все было именно так!