- Но... откуда же столько? За дачу и стол двадцать пять рублей согласен... За прислугу три рубля - ну, пусть, и на это согласен...

- Я не понимаю, Дудочка, - сказала протяжно хозяйка, взглянув на меня удивленно заплаканными глазами. - Неужели ты мне не веришь? Сочти в таком случае! Листовку ты пил... не могла же подавать тебе к обеду водки за ту же цену! Сливки к чаю и кофе... потом клубника, огурцы, вишни... Насчет кофе тоже... Ведь ты не договаривался пить его, а пил каждый день! Впрочем, все это такие пустяки, что я, изволь, могу сбросить тебе двенадцать рублей. Пусть остается только двести.

- Но... тут поставлено семьдесят пять рублей и не обозначено, за что... За что это?

- Как за что? Вот это мило!

Я посмотрел ей в личико. Оно глядело так искренне, ясно и удивлено, что язык мой уже не мог выговорить ни одного слова. Я дал Соне сто рублей и вексель на столько же, взвалил на плечи чемодан и пошел на вокзал.

Нет ли, господа, у кого-нибудь взаймы ста рублей?