Но сама Юрана далеко не сразу подпустила к себе кормилицу. Если Менестрес она доверилась сразу и безоговорочно, то при виде Мары довольно долго пряталась за свою приемную мать, чем немало огорчала женщину. Маре пришлось шаг за шагом завоевывать расположение девочки. Но засыпать Юрана могла только с Менестрес.

Что до своего отца, то девочка почти не заговаривала о нем. Во многом потому, что вообще практически не говорила. Королева уж подумала было, что Юрана легко восприняла разлуку, ведь она так мала, когда произошло событие, просто выходящее из ряда вон.

Менестрес с Бамбуром в тот вечер спустились к источнику – вампирша не могла забывать и о королевских обязанностях. Юрана осталась с кормилицей. Когда Менестрес уходила, девочка спала. Но, поднявшись из катакомб во дворец, королева заслышала какой-то шум.

– Похоже, что-то случилось, – Менестрес переглянулась с Бамбуром. Тот одним мимолетным движением выхватил меч, с которым никогда не расставался, и проговорил:

– Позвольте…

Договорить он не успел, так как в зал вбежала Мара. Упав перед королевой на колени, она быстро заговорила:

– Простите! Простите Ваше Величество! Я не уследила!

– Что случилось, Мара? Что-то с Юраной?

– Я думала, она спит, а она… она убежала…

– Как? Куда?

– Менестрес, все равно ей не выбраться из дворца, – попытался успокоить королеву Бамбур.

– Знаю, но ее нужно немедленно найти!

Вампирша умчалась из зала. Поиски оказались несложными. Менестрес прекрасно слышала девочку. У той еще не хватало сил уйти далеко. Она же еще совсем крошка.

Когда королева нашла вою подопечную, та бегала по коридору, открывая дверь за дверью и выкрикнула лишь одно слово:

– Папа!

Юрана искала отца. Вампирша подумала, что прошло еще слишком мало времени, чтобы девочка успела смириться с разлукой. Но в этот момент она услышала приближающиеся шаги, а секундой позже посреди коридора просто из воздуха соткалась фигура в черном плаще. Танат.

Смерть подхватил девочку на руки, и вампирша услышала его приятный, глубокий голос:

– Что ты, девочка моя? Испугалась?

Юрана быстро закивала, спрятав лицо у него на груди. Но плакать тотчас перестала. До Менестрес донеслось ее тихое:

– Мне приснился страшный сон.

– Ну-ну, Юрана. Я же говорил, что нужно делать в таких случаях. Тебя никто не посмеет обидеть.

– Ты защитишь меня?

– И я, и, прежде всего, Менестрес.

– Не уходи тогда, – девочка шмыгнула носом.

– Не могу, моя родная. У папы очень много дел. Ты же знаешь, ты же у меня умненькая.

– Я хочу с тобой.

– Нельзя Юрана. Нельзя. Разве тебе не нравится здесь? Посмотри, какой красивый дворец. Он ведь так похож на наш.

– Угу.

– И Менестрес заботиться о тебе.

– Она милая.

– Вот. И ты не расстраивай ее. Не нужно было убегать сегодня, и вообще убегать. Нужно быть послушной девочкой. Хорошо, Юрана?

– Но я услышала тебя.

– Я знаю. Но больше так не делай. Договорились?

– Угу.

– Вот и замечательно, – Менестрес улыбнулась, подойдя к ним двоим.– Ты сильно напугала меня, Юрана. Я волновалась.

Девочка скорчила виноватую рожицу, так ничего и не сказав, но безропотно перешла с рук Таната на руки Менестрес, которая проговорила:

– Пойдем-ка спать, маленькая. Поздно уже. А папа поможет тебя уложить.

– Конечно.

Они вдвоем стояли у кроватки девочки, ожидая, когда та заснет. Надо сказать, засыпала Юрана с улыбкой на своей лукавой мордочке.

– Она очень милая, – едва слышно отметила Менестрес.

– О, да!

– Юрана действительно почувствовала ваше приближение?

– Да. Один из ее талантов. Со временем появятся и другие.

– Другие?

– Она пока слишком мала, но со временем сила начнет просыпаться в ней. Если бы я точно знал, когда это случится! Но увы… время мне неподвластно.

– Ничего, я буду рядом. Постараюсь быть, – пообещала королева.

– Спасибо. И все-таки есть одно "но".

– Какое?

– Сила Юраны будет огромна. Возможно, достаточная, чтобы уничтожить этот мир дотла. Я даже уверен в этом, если учесть, что ей подвластна Коса Смерти. Я не знаю, какой путь выберет моя дочь… Юрана должна выбрать сама. Но… – Танат запнулся, переводя дыханье, – Но если она создаст угрозу этому миру, поставит его на грань уничтожения, то… то убейте ее.

– Простите, что вы сказали? – Менестрес подумала, что ослышалась.

– Если Юрана вздумает использовать Косу Смерти для разрушения мира – уничтожьте ее. Убейте своей Косой. Я знаю, что отцовская просьба убить родную дочь звучит ужасно, дико, но так… нужно.

Менестрес помолчала некоторое время, потом тихо сказала, не смотря на Таната:

– Я понимаю вас. И, если обстоятельства сложатся подобным образом, постараюсь исполнить вашу просьбу.

– Спасибо. Но я очень надеюсь, что этого не понадобится.

– Надеясь на лучшее – готовься к худшему.

– Именно так, – едва заметно кивнул Танат, и, вновь накинув капюшон, добавил, – К сожалению, мне пора. Я постараюсь почаще навещать Юрану, но не знаю, будет ли для нее это лучшим выходом.

– О чем вы?

– Возможно, мне лучше вообще больше не появляться здесь. Исчезнуть из ее жизни, чтобы не причинять боль своими визитами.

– Решать вам, но ведь пройдут годы, Юрана вырастет, проявится ее сила, и ей нужны будут ваши советы, как управляться с ней. Я постараюсь помочь, чем только возможно, но мой род силы несколько иной.

– Вы правы. Я подумаю об этом. А пока прощайте.

И Танат исчез. Королева перевела взгляд на мирно спящую девочку и подумала, какой та кажется хрупкой, они и есть хрупкая. Поэтому с трудом вериться, что Юрана является вместилищем столь огромной силы. Ведь она совсем еще ребенок. И этот ребенок может стать угрозой миру… а может стать избавительницей.

В этот самый миг Менестрес окончательно поняла, что должна достойно воспитать эту крошку, иначе, если Юрана выберет неверную дорогу, ей придется срезать этот юный цветок…

А Юрана спала… спала и даже не догадывалась, как много на нее возложено и какие испытания ожидают.

На следующий день во дворец вернулась Немезис. Вампирша, давняя подруга Менестрес. Они были почти ровесницами и знали друг друга с детства. Правда, в последнее время Немезис много времени проводила в своем поместье – готовилась стать главой клана Гаруда, к которому принадлежала с рожденья.

Правда их отношения чуть охладели с тех пор, как Менестрес взошла на престол, но королева надеялась уладить это, поэтому и вызвала Немезис. А еще потому, что хотела, чтобы вампирша тоже приняла участие в воспитании Юраны. В воспитании именно как девочки. Хотя, возможно, ее воспитаннице это и не будет нужно.

Встреча прошла очень тепло. Менестрес впервые задумалась, что, возможно, ей не хватает подруг. Конечно, у нее с Лорой замечательные отношения, но Лора прежде всего ее птенец, а это во многом определяет линию поведения. К тому же Менестрес прежде всего королева, и, следовательно, не может себе позволить излишне либеральничать. Обладая столь огромной властью, приходится отказываться от некоторых личных радостей.

Менестрес не жаловалась и не собиралась ничего бросать, но порой становилось грустно… Вот она, одна из самых главных причин, по которой вампиры творят себе подобных, творят птенцов – желание убежать от подобной печали, прервать одиночество, обрести близкое существо. Но сейчас Менестрес было не до этого – появилась та, о которой нужно заботиться денно и нощно. Юрана.

Отзываясь на любовь Менестрес, девочка тянулась к вампирше. Юрана была не очень шебутным ребенком и зачастую замыкалась в себе. Сидела тихонечко в уголке, молчала и смотрела куда-то, словно видела недоступные другим миры. И только Менестрес могла вывести ее из этого состояния. Она брала девочку на руки, и они шли в сад.

Как-то само собой так получилось, что вампирша вспомнила все те сказки, которые когда-то рассказывали ей, а ведь тысяча лет прошла, и теперь рассказывала их Юране. Девочка, при всей непоседливости ребенка, всегда слушала очень внимательно. Возможно, дело было в чарующем голосе Менестрес, возможно – в самих сказках, но Юрана ловила каждое слово.