Семипалатов побледнел и прошелся из угла в угол.

– Не принимать Галамидова! – сказал он глухим голосом. – А вы, господа, успокойтесь. Я теперь вижу свою ошибку. Благодарю, старик!

И с этой поры у нас больше ничего не было. Мердяев выздоровел, но не совсем. И до сих пор при виде книги он дрожит и отворачивается.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: