- Я не могу туда вернуться, - парнишка пристально рассматривал отпечатки собственных босых ног на снегу, - я же ушел умирать...

- А об этом кто-нибудь знал кроме тебя?

- Не знаю... нет, наверное.

- Ну, так и что? Не докладывай никому и всех делов.

- Я не вернусь туда! - в его голосе прозвучало такое упрямство, что стало очевидно - не вернется.

- Ну, должен же быть какой-то выход! - спросил он скорее сам себя, чем мальчишку. - Черт бы все побрал!

Теперь в программе минимум вырисовался первый пункт: добраться до города... и, пожалуй, пункт второй - ни в коем случае не потерять такого ценного Беглова.

- Есть выход, - тихо произнес мальчишка, и Артур насторожился. - Ты выглядишь точь-в-точь как гроган, а гроган может взять себе дайкара и тренировать его для себя...

- Все, договорились, я тебя беру! - обрадовался Артур, поднимаясь со скамейки.

- А когда ты вернешься в свой мир, что будет со мной? - хмуро, исподлобья, он посмотрел на стоящего перед ним Артура.

- Я могу тебя взять с собой, - Артур готов был пообещать ему все что угодно, даже немедленное усыновление, лишь бы он отлепил свое тощее тельце от скамейки и сделал хоть какое-то телодвижение в сторону населенного пункта. Пару секунд Беглов вглядывался в Артура, затем его лицо немного посветлело.

- Я согласен! - он легко и гибко спрыгнул со скамейки. Глядя на ожившего мальчишку, Артур усмехнулся и произнес:

- Одно условие.

- Да?

- Ты не читаешь мои мысли. С языком ты отлично справляешься, значит, в голову ко мне залезать не обязательно. Договорились?

Беглов молчал. Почему-то молчать у него получалось так раздражающе...

- У нас мысли - частная собственность головы! - со злости выдал Артур. Он замерз, очень хотел поесть чего-нибудь горяченького, попить водки в спокойной обстановке, и ещё Карину, которая, наверное, заждалась уже под дверью.

- Постараюсь, - кивнул, наконец, мерзкий мальчик, но Артур ему все равно не поверил.

Они направились вперед по тропинке и, чтобы скоротать время, да отвлечься от слезоточивого "песка" в глазах, Артур принялся расспрашивать Беглова о здешнем мироустройстве.

- Слушай, эти самые гроганы, почему они так сильно отличаются, от дайкаров? Разные национальности что ли?

- Женщина может родить и грогана и дайкара одновременно.

- И одного спихивает в армию, или куда там, а другого холит и лелеет? Бредятина. Да, кстати, если я тебя беру, так сказать, себе, я ж должен, наверное, какие-то документы оформить?

- Нет, - тряхнул мальчик длинными спутанными волосами, - гроган ничего не должен, он делает что хочет.

- Правда? Это хорошо. А если кто-нибудь догадается что я не гроган, меня на костре не сожгут?

- Не поймут, если ты не заговоришь на своем языке.

- Что ж мне молчать все время? Я буду "глухонемым иностранцем"? усмехнулся он, вспомнив "Стариков разбойников".

- Гроган вообще не обязан с кем-то разговаривать.

- М-да, - покачал головой Артур, - ну и монастырь тут у вас, явно ничей устав не...

Артур едва успел затормозить. Снежная равнина резко обрывалась, уходя вниз отвесной стеной, открывая гигантский котлован. И в нем был город. От неожиданности у Артура потемнело в глазах и перехватило дух. Он отшатнулся от обрыва и упал на колени в снег. Когда в глазах рассвело, он посмотрел на Беглова.

- Мог бы и предупредить! Я чуть не рухнул туда!

- Теперь я точно вижу, что ты не гроган, - задумчиво произнес мальчишка, и Артур еле-еле подавил в себе желание толкнуть его в спину.

- Зараза! - со злости процедил Артур, поднимаясь на ноги отряхивая брюки. Отдышавшись, он вытащил сигарету и осторожно подошел к обрыву. То, что темнело на горизонте, оказалось далеким тонким шпилем, прошивающим мутное небо. Этот шпиль венчал единственно высокое здание, остальные крупные постройки напоминали крытые серые стадионы то ли с белыми, то ли с заснеженными крышами.

- Лучше лечь, - посоветовал Беглов, - голова закружится.

Артур не возражал. Улегшись на живот, он закурил, осматривая панораму.

- А там что? - ткнул он сигаретой в высокое здание.

- Там живет Бог, - мальчишка пристроился рядом.

- Это церковь?

- Это дом, где живет Бог.

- О, - стало постепенно доходить до Артура, - так у вас Бог это некто реальный? - и поспешно пояснил мысль: - То есть, это не рисунки на стенах, а конкретная... м-м-м... личность, которую можно увидеть? С которым можно поговорить?

Беглов кивнул. В артуровой душе всколыхнулось подобие радости.

- Это и это, - мальчишка указал на "крытые стадионы" и какие-то крошечные строения, гнездящиеся вокруг, - город Беглов, а там, за домом Бога, город гроганов - Тора.

- А ещё города есть?

- Наверное.

- А метро у вас есть? - Артур дышать перестал в ожидании ответа.

- Что?

- Можешь посмотреть в моей голове, так и быть, разрешаю, - изо всех сил Артур представил метро, вагоны...

- Не знаю... - неуверенно ответил Беглов, - не видел, вроде, ничего похожего...

- Понятно, - вздохнул Артур. Лежа на снегу, на животе, он так замерз, что даже зубы стучать начали. Хлебнув водки, он подумал, что неплохо бы отойти по нужде, но тут Беглов произнес:

- Сейчас ты увидишь свет Бога.

Артур с опаской посмотрел на мальчишку.

- В каком это смысле?

- Вон, - он подбородком показал в сторону здания со шпилем.

Откуда-то из середины толстого глянцевого шпиля ударили тонкие лучи, как показалось Артуру, обыкновенного электрического света. Беглов замер, даже не глядя в его сторону, Артур почувствовал, как он весь напрягся. Но, через мгновение, он начисто забыл про мальчишку. Устремленные в небо, лучи принялись быстро вращаться, создавая некий световой конус, и этот конус, каким-то непостижимым образом, стал разгонять мутное марево над городом. Резануло чистой синевою высокое небо, сахарно засверкал снег, и, растревожив небо, световой конус обрушился вниз потоками удивительного мягкого свечения. И все вокруг неузнаваемо преобразилось, вместо унылой снежной пустоши с угрожающим котлованом и притаившимся в нем городом, в мгновение ока раскинулся сверкающий, многокрасочный мир, где в каждой снежной крупице отражался, преломлялся, ни на какой другой не похожий, свет.

Артуру показалось, что его грудь стянули невидимые ремни - так трудно стало дышать. Он поднялся и сел, все движения были замедленными, сомнамбулическими, голова кружилась немилосердно, но это было приятное, хмельное головокружение. В поле зрения попался Беглов, и Артур едва узнал его. Вместо невзрачного мальчишки с желтыми кошмариками вместо глаз, на него, улыбаясь, смотрело сказочное тонкое, правильное лицо со светящимися, солнечными глазами и, почти что золотыми волосами. Беглов что-то говорил, но Артур не мог толком разобрать, что именно, он слышал прекрасную чарующую музыку, неизвестный, заповедный мир искрился, переливался громадным искусно ограненным бриллиантом, и Артур практически ослеп и оглох от восторга...

Очнулся он от нестерпимого давления в мочевом пузыре. Лежал Артур на спине, раскинув руки-ноги, на губах его застыла блаженная улыбка. Чувствуя, что сейчас случится непоправимое, он с трудом поднялся и сел. Рядом, свернувшись калачиком, лежал Беглов, казалось он спит с открытыми глазами, чуть поодаль, ярким, чужеродным пятном дразнился желто-красный целлофановый пакет. Артур поднялся на ноги и невольно стиснул зубы от накатившей тошноты, чувствовал он себя как со страшенного похмелья.

Пошатываясь, он побрел в сторонку, на ходу окликая Беглова. Тот не отвечал. Закончив долгожданный процесс отлива, Артур застегнул молнию, и насторожился - Беглов не отвечал.

- Эй, пацан, - Артур обернулся, мальчишка лежал неподвижно все в той же позе, - ты уснул, что ли? Эй, пацан!

Утопая в снегу почти по колено, оно бросился к худенькой скорченной фигурке. В ушах нарастал странный, отчего-то очень знакомый гул... Артур споткнулся обо что-то невидимое под снегом и, плашмя, рухнул на пол вагона метро.