На станции она села в такси и попросила отвезти ее в «Тисовую хижину». И такая она была очаровательная и наивная, эта мисс Марпл, такая милая старушка с бело-розовым личиком, что ей почти без труда удалось проникнуть в дом, напоминавший осажденную крепость. Невероятно, но факт — братию газетчиков и фотографов полицейские держали на расстоянии, а мисс Марпл позволили проехать беспрепятственно, ибо с одного взгляда было ясно, что она — пожилая родственница, член семьи. Никому и в голову не пришло, что это не так.

Мисс Марпл расплатилась с таксистом, тщательно отсчитав полагавшуюся ему мелочь, и нажала кнопку звонка на двери. Ей предстал Крамп, и мисс Марпл окинула его опытным глазом. Хитрец, себе на уме — такова была ее оценка. При этом напуган до смерти.

Крамп же увидел высокую пожилую даму в старомодном твидовом костюме, на шее — целых два шарфика, голову украшает фетровая шляпка с птичьим пером. Пожилая дама держала вместительный саквояж, у ног ее стоял повидавший виды, но добротный чемодан.

Чтобы распознать в ней леди, Крампу было достаточно одного взгляда, и потому самым уважительным тоном он вопросил:

— Чем могу служить, мадам?

— Могу ли я видеть хозяйку дома? — поинтересовалась мисс Марпл.

Отступив, Крамп позволил ей войти. Поднял чемодан и бережно занес его в холл.

— Видите ли, мадам, — заколебался он, — я не знаю, как мне вас…

Мисс Марпл пришла ему на выручку.

— Я приехала, — объявила она, — поговорить о несчастной девушке, которую здесь убили. Глэдис Мартин.

— Понимаю, мадам. В таком случае… — Он смолк, потому что из дверей библиотеки вышла высокая молодая женщина. — Это миссис Ланс Фортескью, мадам, — представил он.

Пэт подошла поближе, и дамы взглянули друг на друга. Мисс Марпл испытала легкое удивление. Она никак не рассчитывала встретить в этом доме человека, подобного Патриции Фортескью. Обстановку она себе представляла именно так, но Пэт с этой обстановкой почему-то не вязалась.

— Это по поводу Глэдис, мадам, — услужливо подсказал Крамп.

— Может быть, зайдете сюда? — неуверенно пригласила Пэт. — Тут мы будем одни. — Она прошла в библиотеку, а мисс Марпл — за ней. — Вы хотели видеть кого-то конкретно? — спросила Пэт. — Боюсь, я едва ли смогу вам помочь. Дело в том, что мы с мужем приехали из Африки несколько дней назад. О домашних делах ничего толком не знаем. Если хотите, я позову мою золовку или жену деверя.

Мисс Марпл взглянула на девушку, и та ей понравилась. Понравилась ее простота, серьезность. Неизвестно почему мисс Марпл вдруг стало жаль эту девушку. Интуиция подсказала ей — здесь, в этом богатом и до неприличия роскошном интерьере, Пэт неуютно. Мебель, обитая потертым ситцем, конюшня, псарня — вот где она была бы на месте. Мисс Марпл не раз встречала девушек вроде Пэт на выставках пони и собачьих площадках и хорошо их знала. И поэтому прониклась симпатией к этой девушке, чувствовавшей себя здесь явно не слишком вольготно.

— Вообще-то я к вам явилась вот почему, — заговорила мисс Марпл, аккуратно стягивая перчатки и высвобождая пальцы. — О том, что убили Глэдис Мартин, я прочитала в газете. А я очень хорошо ее знала. Она родом из моей деревни. Можно сказать, выучку для работы в частных домах она прошла у меня. И как только с ней случилась эта жуткая трагедия, внутренний голос сказал мне — поезжай туда, вдруг сможешь оказаться полезной.

— Конечно, — сказала Пэт. — Я понимаю.

И это было правдой. Поступок мисс Марпл показался ей вполне естественным и неизбежным.

— По-моему, очень хорошо, что вы приехали, — продолжала Пэт. — Похоже, про нее никто толком ничего не знает. В смысле, есть ли у нее родственники и все такое.

— Нет, — ответила мисс Марпл. — Никаких родственников у нее конечно же нет. Ко мне она пришла из приюта Сент-Фейтс. Там довольно-таки неплохо, но, увы, с деньгами у них туговато. Мы делаем для девочек что можем, стараемся получше подготовить их для работы и прочее. Глэдис пришла ко мне в семнадцать лет, и я научила ее, как накрывать и подавать на стол, как чистить столовое серебро и тому подобное. Разумеется, она пробыла у меня недолго. Все они не задерживаются. Немножко кое-чему подучилась — и до свидания, пошла работать в кафе. Почти всех девочек тянет в кафе. Им кажется, что там свободы больше и веселее. Может, так оно и есть. Не знаю.

— Я ее даже не видела, — сказала Пэт. — Она была хорошенькая?

— О нет, — возразила мисс Марпл, — увы. Аденоиды, прыщики. Да и глупа до обидного. Боюсь, — задумчиво продолжала она, — что у Глэдис постоянных друзей никогда не было. На мужчинах она была просто помешана, бедняжка, но те ее и замечать не желали. А другие девчонки только подтрунивали над ней да насмехались.

— Как все это жестоко. — Пэт поежилась.

— Да, милочка, — согласилась мисс Марпл, — жизнь, к сожалению, — штука жестокая. Прямо и не знаешь, что делать с такими, как Глэдис. Ходить в кино — это их любимое занятие, но они забивают себе голову бог знает чем, мечтают о невозможном. Что ж, в каком-то смысле это даже счастье. Но потом они непременно разочаровываются. Вот и Глэдис, думаю, разочаровалась в своем кафе. Ничего мало-мальски увлекательного в ее жизни не происходило, да и за день еще как набегаешься. Может, поэтому она и вернулась в частное услужение. Не знаете, сколько она здесь проработала?

Пэт покачала головой.

— Думаю, недолго. Месяц или два. — Пэт смолкла, потом продолжала:

— Так ужасно, что она оказалась замешаной в эту историю. Умереть вот так, ни за что. Наверное, она что-то видела, что-то заметила.

— Больше всего мне не понравилась прищепка, — проговорила мисс Марпл своим кротким голосом.

— Прищепка?

— Да. Я прочитала об этом в газетах. Это ведь правда? Когда ее нашли, нос ее был зажат прищепкой.

Пэт кивнула. Розовые щечки мисс Марпл заметно потемнели.

— Именно это рассердило меня больше всего, надеюсь вы меня понимаете. Сколько в этом поступке жестокости и высокомерия! В моем сознании сразу сложился образ убийцы. Какая мерзость! Так надругаться над своей жертвой.., так поступить мог только настоящий изувер. Мало того, что убил, так потом еще и эдакое издевательство.

— Кажется, я вас понимаю, — медленно произнесла Пэт. Она поднялась. — Пожалуй, вам надо встретиться с инспектором Нилом. Он ведет это дело, и сейчас он здесь. Думаю, он вам понравится. Очень душевный человек. — Внезапно она повела плечами, будто от холода. — Вся эта история — какой-то жуткий кошмар. Бессмысленный. Безумный. Ничто ни с чем не вяжется.

— Я, знаете ли, этого бы не сказала, — возразила мисс Марпл. — Нет, не сказала бы.

Вид у инспектора Нила был усталый и изможденный. Три смерти кряду, и газетчики со всей страны тут как тут, накинулись словно стервятники. Казалось бы, дело — обыкновенное не придумаешь, и вдруг все полетело вверх тормашками. Адель Фортескью, можно сказать, основная подозреваемая, стала второй жертвой в этом донельзя запутанном деле. К концу того рокового дня помощник комиссара вызвал к себе Нила, и мужчины долго не выходили из кабинета.

Несмотря на охватившее его смятение, инспектор Нил в глубине души был удовлетворен. Схема «жена — любовник» с самого начала казалась ему уж слишком лежащей на поверхности, слишком простой. Она всегда вызывала у него недоверие. И вот теперь оно оправдалось.

— Теперь все выглядит совершенно иначе, — сказал помощник комиссара, с хмурым видом вышагивая по кабинету. — Мне кажется, Нил, тут какая-то психическая патология. Сначала муж, потом жена. Но из самих обстоятельств дела видно, что убийца — кто-то из своих. Что называется, в кругу семьи. Этот кто-то сидел за завтраком с Фортескью и положил токсин ему в кофе или в пищу. Этот кто-то пил с семьей чай и положил в чашку Адель Фортескью цианистый калий. Этот кто-то пользуется доверием, на него никто и подумать не может, это один из членов семьи. Кто из них, Нил?

— Персиваля дома не было, — сухо ответил Нил, — так что он опять вне подозрений. Опять, — повторил инспектор.