— Кто сказал? — не понял инспектор Нил.

— Альберт Эванс, — объяснила мисс Марпл. — Это, конечно, не настоящее имя. Но летом на курорте они действительно познакомились, он обольстил ее и, я думаю, рассказал какую-то историю о несправедливости, гонениях, что-то в этом роде. Во всяком случае, смысл был вот какой: Рекс Фортескью, в чем-то согрешивший, должен теперь покаяться и как-то возместить ущерб. Подробностей я, конечно, не знаю, но насчет сути уверена. Он уговорил ее устроиться сюда на работу, а в наши дни это проще простого — прислуги ведь не хватает, она все время меняется. Вот Глэдис и устроилась. Потом они договорились встретиться. Ведь в последней открытке он так и написал: «Не забудь о нашей встрече». В назначенный день их план должен был сработать. Эванс дал Глэдис яд и велел подмешать его в верхний слой мармелада, чтобы мистер Фортескью съел его за завтраком, Эванс велел ей насыпать зерна в карман пиджака Фортескью. Не знаю, что он ей там наговорил про зерна, но я вас с самого начала предупреждала, инспектор, что Глэдис — девушка очень доверчивая. Да представительный молодой человек хоть бы что ей наплел — она бы всему поверила.

— Продолжайте, — произнес ошеломленный инспектор.

— Видимо, Альберт нарисовал ей такую картину, — развивала свою версию мисс Марпл, — с утра она дает мистеру Фортескью исповедальное снадобье, через пару часов оно сработает, тут-то Альберт и придет к нему в контору, и мистер Фортескью во всем признается, и так далее, и тому подобное. Представляете, каково было этой бедняжке, когда она узнала, что мистер Фортескью умер.

— Но она бы не стала от нас это скрывать, — усомнился инспектор Нил.

— Что она первым делом заявила на допросе? — быстро спросила мисс Марпл.

— «Я этого не делала», — ответил инспектор Нил.

— Именно, — торжествующе воскликнула мисс Марпл. — Нежели вы не понимаете, что ничего другого она и сказать не могла? Стоило Глэдис разбить какую-нибудь безделушку, она тут же заявляла: «Я этого не делала, мисс Марпл. Ведать не ведаю, как это вышло». Эти несчастные ничего не могут с собой поделать. Когда что-то натворили, они так этим расстроены, что на уме у них одно — лишь бы не наказали. Неужели вы думаете, что перепуганная молодая женщина, кого-то отравившая, да еще без всякого на то намерения, так вам в этом и признается? С какой, интересно, стати?

— Да, — согласился Нил, — пожалуй.

Мысли его вернулись к разговору с Глэдис. Нервничает, чем-то расстроена, вид виноватый, глаза бегают — все как положено. Иногда эти признаки не значат ничего, а иногда — очень много. Едва ли ему следует корить себя за то, что он сделал неверный вывод.

— Возможно, — продолжала мисс Марпл, — первая ее мысль была простой: все отрицать. Потом она, видимо, попыталась как-то разобраться — в голове-то сумятица. Может, решила: Альберт не знал, что снадобье такое сильное, либо по ошибке дал ей слишком большую дозу. Может, хотела как-то выгородить его, найти объяснение. Стала ждать, что он с ней свяжется, и он, разумеется, связался. По телефону.

— Вам это известно? — быстро спросил Нил. Мисс Марпл покачала головой.

— Нет. Это я домыслила. Но звонки в тот день были. Кто-то звонил, и, когда к телефону подходил Крамп или его жена, трубку вешали. А как еще он мог поступить? Он звонил, пока трубку не взяла Глэдис, тогда он и договорился с ней о встрече.

— Понятно, — сказал Нил. — И вы считаете, что в тот самый день, на который они назначили встречу, Глэдис и была убита.

Мисс Марпл энергично закивала.

— Да, и тому есть подтверждение. Миссис Крамп права. Девушка надела свои лучшие нейлоновые чулки, лучшие туфли. Она явно готовилась с кем-то встретиться. Только ей никуда не надо было для этого ехать. В «Тисовую хижину» собирался нагрянуть он. Вот почему в тот день Глэдис все что-то высматривала, была сама не своя, какая-то заторможенная, опаздывала с чаем. И вот когда она внесла в холл второй поднос, Эванс, я думаю, окликнул ее от боковой двери. Она поставила поднос и вышла к нему.

— И он ее задушил, — докончил инспектор Нил. Мисс Марпл поджала губы.

— На это нужно не больше минуты, — сказала она. — А рисковать он не мог — вдруг она что-нибудь сболтнет? Вот и пришлось ей умереть — несчастной доверчивой глупышке. А потом — он нацепил ей на нос прищепку! — Голос мисс Марпл задрожал от праведного гнева. — Чтобы все подогнать под стишок. Зерна, дрозды, контора, мед и прищепка — лучшее, что он мог придумать для строчки «хвать за нос ее».

— И все кончится тем, что его спровадят в сумасшедший дом, и мы не сможем его повесить — потому что он сумасшедший! — медленно произнес инспектор.

— А я считаю, вы его запросто повесите, — возразила мисс Марпл. — Он вовсе не сумасшедший, инспектор, ни в малейшей степени!

Инспектор Нил строго взглянул на нее.

— Хорошо, мисс Марпл, вы изложили свою версию. Да, да, хоть вы и говорите, что знаете наверняка, но это всего лишь версия. Вы утверждаете, что все эти преступления совершил человек, назвавший себя Альбертом Эвансом, что он познакомился с Глэдис на курорте и использовал ее для своих целей. Этот Альберт Эванс хотел отомстить за старую историю, случившуюся на шахте «Дрозды». Значит, вы считаете, что сын миссис Маккензи, Дон Маккензи, не умер в Дюнкерке. Что он до сих пор жив, и все это — дело его рук?

К удивлению инспектора Нила, мисс Марпл энергично затрясла головой.

— Ни в коем случае! — воскликнула она. — Ни в коем случае! Ничего такого у меня и в мыслях нет. Неужели вы не видите, инспектор, что дрозды должны были направить вас по ложному следу? Это просто отвлекающий маневр, и все. Тем не менее дрозды ведь действительно были подкинуты мистеру Фортескью. И в пирог их запихнули… Это конечно же сделал человек, знавший ту историю и жаждавший мести. Но месть заключалась лишь в том, чтобы испугать мистера Фортескью, лишить его уюта и спокойствия. Воспитать детей в такой ненависти, чтобы они вынашивали план мести и ждали, когда пробьет их час, — я что-то плохо в это верю, инспектор. В конце концов, у детей есть свои головы на плечах. Но если твоего отца кто-то одурачил и, может, даже оставил умирать — возможно, у тебя и возникнет желание сыграть злую шутку с человеком, который якобы все это сделал. Полагаю, так оно и произошло. А убийца этим воспользовался.

— Убийца, — повторил инспектор Нил. — Прекрасно, мисс Марпл, выкладывайте ваши соображения насчет убийцы. Кто он?

— Вы не удивитесь, — сказала мисс Марпл. — Во всяком случае, не особенно. Как только узнаете, кто он — по моему мнению, разумеется, — вы сразу со мной согласитесь. Вы увидите, что он как раз и способен совершить эти убийства. Это очень здравый и весьма одаренный человек, но для достижения своей цели он не остановится ни перед чем. И совершил он эти убийства конечно же из-за денег, и, думаю, довольно больших денег.

— Персиваль Фортескью? — с мольбой в голосе спросил инспектор Нил, хотя уже знал, что ошибается. Портрет, нарисованный мисс Марпл, едва ли был сопоставим с обликом Персиваля Фортескью.

— О нет, — сказала мисс Марпл. — Не Персиваль. Лапе.

— Этого не может быть, — отозвался инспектор Нил, поскольку решительно не мог себе представить, как этот малый исхитрился такое провернуть.

Откинувшись на спинку кресла, он с восхищением смотрел на мисс Марпл. И все-таки она была права — он действительно не удивился. Да, Ланс Фортескью целиком соответствовал описанию мисс Марпл, ничего не скажешь. Но чтобы Ланс был ответом на все его вопросы.., нет, такого инспектор Нил представить себе не мог.

Мисс Марпл чуть склонилась вперед и мягко, увещевающе — так малому ребенку объясняют правила сложения и вычитания — стала излагать свои соображения.

— Понимаете, он был таким всегда. Я имею в виду, испорченным. Насквозь испорченным, хотя при этом всегда оставался привлекательным. Особенно для женщин. У него прекрасная голова, и он не боится рисковать. Рисковал он всегда, а его обаяние делало свое дело — люди думали о нем лучшее, а не худшее. Летом он приехал сюда повидаться с отцом. Ни на секунду не поверю, что отец писал ему или вызывал его — ведь вещественных доказательств этого у вас нет? — Она вопросительно смолкла.