– При чем тут гунады? – переспросил Ирсанов, окончательно переставший что-либо понимать. – Какой гонорар?

– Еще не знаете? – Консул тоже удивился. – Великие Гости перевели вашу книгу. Так что, дружище, вы теперь очень обеспеченный человек.

Сначала домашние не поверили ему. Даже когда Марат показал документы.

Потом Вероника расплакалась и бросилась мужу на шею. Макс восторженно завизжал, и только старший сын хмурился, кусая губы.

– Ты не рад? – поразилась Вероника. – Сам ведь хныкал, что на войну погонят, что жить невмоготу.

– Не будет войны, – проворчал Альберт. – Земляне же нашу армию распустили.

– Все равно пора делать ноги, – изрек отец. – Не войной, так взятками нас изведут. А также радиацией, тяжелыми ионами в воде и воздухе, безработицей, голодом. Короче, не тот случай, когда надо сомневаться – готовься в дорогу.

Помявшись еще немного, Аль признался, что на Гермессионе держат его вовсе не теплые чувства к малой родине и городским властям. Причиной оказалась Карин, девочка с соседней палубы.

Это было уже серьезно, пусть и не слишком. Первая любовь – не больше. На Земле мальчик встретит тысячи сверстниц получше этой красотки местного масштаба.

– Неужели никак нельзя взять ее с собой? – жалобно повторял Альберт.

Отрицательно покачав головой, Марат произнес печально:

– Смирись, сын. Жизнь нынче такая – каждый спасается сам…

Последние дни промчались в спешке и заботах, потому что Ирсановы твердо решили улететь ближайшим рейсом. Беготня по инстанциям, упаковка скарба, взятки по любому поводу и другие мелкие пакости жизни попортили немало крови. Буквально со слезами на глазах раздавали друзьям вещи, которые не могли увезти с собой.

Наконец наступил день отлета. Добрые люди помогли дотащить баулы до пассажирского терминала, выпили на дорожку, прозвучали последние пожелания.

Марат слышал, как Аль говорил Карин:

– Как только исполнится восемнадцать, я смогу прислать тебе визу.

– Я буду ждать! – всхлипывая, Карин поцеловала его и убежала.

Таможенник лениво поглядел на солидную гору багажа и сказал:

– Сотня за каждую упаковку, и я не стану смотреть, что вы везете.

Пришлось выложить солидную сумму, но дело того стоило: досмотр мог затянуться на много часов, так что корабль улетел бы без них. К тому же идиотские законы Гермессиона запрещали вывоз носителей информации, причем под это определение таможенные крысы подметали абсолютно все, включая фотографии, мини-диски и клочки бумаги с телефонными номерами. А уж компьютеры и библиотеку таможня отобрала бы наверняка.

Но вот остались в прошлом все поборы и прочие унизительные процедуры. Четверка уезжантов, пыхтя, поволокла багаж на пассажирскую палубу. Небритый астронавт в драной робе, заляпанной жирной смазкой, отпер им люк, содрав десятку за эту нехитрую услугу.

Легкий толчок – космолет отстыковался от станции. В иллюминатор было видно, как удаляется Венера – желтая полусфера детского мяча, в которую кто-то, балуясь, воткнул длинную булавку космического лифта, увенчанную фигурной шляпкой орбитального города.

На душе вдруг стало тоскливо – что ни говори, они улетали из родного дома и вряд ли когда-нибудь вернутся. Впереди же была лишь полная неизвестность, затейливо приукрашенная туманными надеждами на лучшее.

Вероника нервничала все сильнее и даже сказала не в тему:

– Все-таки надо было взять наш кухонный шкаф. Ведь совсем как новый был.

– На Земле купим не хуже, – отмахнулся Марат.

– Миллионер нашелся, – осуждающе повысила голос жена. – Денег у него слишком много завелось!

Впрочем, она сама поняла, что говорит ерунду, а потому замолчала и просто смотрела в иллюминатор.

Грузовик «Небесная косатка» начал маршрут с Гермессиона. Потом пошел к Афродите, где выгрузил привезенные с Земли контейнеры и принял груз, предназначенный для земных заказчиков. Там же сошли два пассажира. Продолжая облет системы, «Небесная косатка» посетила города Поларис и Аврора.

Все маневры проводились возле Венеры, поэтому невесомость случалась редко – лишь при включении антигравов на форсаж. Но даже эти короткие периоды без силы тяжести большинство пассажиров-землян переносило плохо. Ирсановым, привычным к любому режиму гравитации, было проще.

Раздражало другое – нудные передвижения между поселениями и заводами, долгие стоянки у причалов. Лишь на третьи сутки «Небесная косатка» развез по городкам все земные грузы, принял на борт пассажиров и продукцию со всех поселений Венеры. Заработал главный двигатель, опаливший пустоту факелом плазмы, и космолет, набирая скорость, рванулся прочь от Солнца. Спустя час Венера сделалась размером с кулак, еще через час сравнялась диаметром с Солнцем.

– Боюсь, – призналась Вероника. – Как мы там будем?

– Не хуже, чем прежде, – успокоил ее Марат. – Хуже быть не может.

Неделя полета тянулась муторно. Заняться на корабле было нечем, подключение к Интернету стоило бешеных денег, а диски для видеотеки подбирали, видимо, пьяный боцман и страдающий слабоумием сексуальный маньяк – сплошные порнобоевики, концерты дешевой попсы и бои без правил.

– Скучно, – сказал на третий день Максим. – Скорее бы на Землю.

– Ага! – ухмыляясь, поддержал его старший брат. – Там по кабельникам крутят качественное порно: Магдалина, Натали, Матильда, Лесби-Бойз…

– Псих озабоченный! – взорвалась Вероника. – Лучше бы учебные программы просматривал. Между прочим, на Земле сразу в школу пойдешь.

– Может, сначала в Диснейленд сходим? – заныл Макс. – Папа, в том городе есть Диснейленд?

– Диснейленды есть в каждом большом городе, – поведал отец. – Вот кинопарки – только в главных мегаполисах.

Он в очередной раз поделился воспоминаниями о подмосковном кинопарке, где можно стать персонажем любого фильма, снятого со времен братьев Люмьер. Жена, естественно, прерывала его рассказ язвительными репликами: дескать, папаша ваш выбрал, конечно, роль Али-Бабы в пещере сорока разбойниц.

– Я был лейтенантом Батуриным из «Битвы за Сатурн», – осадил ее Марат. – Помнишь этот фильм, Аль?

– Ну да. – Сын закивал. – Крейсера «Александр Невский», «Варяг» и китайский «Великий поход» против «Стар дрэгон» и «Спейс тирекс». Кажется, шестьдесят шестой год.

– Он самый. Между прочим, мы летим на корабле того же поколения. Наша «Косатка» однотипна с «Драконом» и «Тирексом».

– Я заметил, – пренебрежительно сообщил Альберт. – Наша каюта прежде была казематом для восьмидюймовок.

Еще в дошкольном возрасте старший сын заразился от Марата интересом к военной истории. Особенно к военно-космической. Отцовскую книгу он перечитывал регулярно, энциклопедию «Звездные линкоры» тоже знал чуть ли не наизусть и вообще любил находить ошибки в изданиях такого рода.

– Собрались знатоки, – заворчала Вероника. – Вы хотите сказать, что этому корыту больше сорока лет?

– Почти пять десятков, – подтвердил Марат. – Первое поколение броненосных крейсеров. Когда их сняли с вооружения, транспортные компании охотно приобрели эти корабли – они же прекрасно защищены от метеоритов и радиации.

Аль авторитетно подхватил:

– Остались на месте эшелонированные листы навесной брони, но вместо оружия и огневого реактора – грузовые отсеки и каюты для пассажиров.

Космолет действительно был очень стар. Тихоходная развалина – иначе никто сегодня не скажет, а ведь когда-то крейсера этого поколения считались чудом техники. Они появились, чтобы решить судьбу космической экспансии, но стали символом катастрофического поражения.

Обычная судьба любого оружия.

В двадцатые годы прошлого века начались войны за ресурсы. Нефть в основных месторождениях кончалась, и великие державы сражались за Ирак, Индокитай, Южную Америку, Прикаспий, Сибирь и Антарктиду, в недрах или на шельфе которых еще оставалось немного «черного золота». Впрочем, и эти залежи быстро превращались в грандиозные прослойки песка, испачканного остатками нефти.