Каждый день я жду, что меня заберут. Рассказала Руслану, что у меня был разговор с Доктором и все уладилось с тем моим покушением. Не хочу, чтобы Ру нервничал и вел себя как-то ненормально, когда за мной придут. Пусть думает, что это обычная работа. Ру стал другим. Чаще он обычный, такой как всегда. Но когда на него находит… он становится как животное. Пустота в глазах, беспричинная ярость. Я ненавижу его в эти моменты. Он напоминает мне наших мучителей… Может быть мы тоже стали животными? Как дети, которых выращивают звери. Они тоже становятся зверями, охотятся, убивают… едят сырое мясо. Мы тоже выросли со зверями, только с ДРУГИМИ зверями. Наверное мы тоже можем теперь мучить, убивать… Для нас это стало нормой, ведь это всегда было НОРМОЙ НАШЕЙ ЖИЗНИ.

Нет!!!

Я не зверь. Я не зверь. И Руслан не зверь. Я не позволю ему. Пусть мы лучше умрем! Можно жить только зная, что мы ДРУГИЕ, что мы ОТЛИЧАЕМСЯ ОТ НИХ! Иначе нет никакой надежды. Мы не часть этого! Мы случайны здесь! Мы не часть этого…

Я схожу с ума- схожу с ума-схожу с ума…

Мое тело стало клеткой, мой разум стал клеткой. Клетка сжалась до размеров моей головы…

Меня скоро убьют. Я чувствую, что-то затевается вокруг меня. Приезжал какой-то новый человек, мне показалось, что врач. Осматривал мою кожу, с ног до головы. Мое лицо. Долго трогал мой нос. Что они собираются делать? Пересадить кому-то мою кожу? Ободрать меня… черт-черт-черт, я не могу об этом думать!!!

Ожидание… в нем вся суть. Когда должно произойти что-то хорошее, ты предвкушаешь, и счастье в этом предвкушении, а не в том, что произойдет в конце концов. Так же и со смертью. Ее страшно ждать. А когда она придет — наверное я испытаю облегчение. Что наконец-то все позади… Хотя когда приходит смерть — разве можно что-то испытать? Это же пустота.

Все, это была последняя страница! Последние строки! И больше ничего, ну ничегошеньки не было. Никаких ответов на мои вопросы. Например, на вопрос что мне теперь делать?! И что стало с ней, с Эллой…

Очень хотелось поспать. Знакомое дело — отрубиться на пару суток. А потом найти себя мертвой. Нет. Нет-нет-нет… не спать. Надо выбираться отсюда! Мне хотелось верить, что Руслан и Вика, такие славные, не сделают мне ничего плохого, но головой я понимала, что у них нет другого выхода. Чужая я им не нужна.

Я осторожно подкралась к двери из комнаты и потянула ее на себя. Без скрипа. Тихо-тихо. На цыпочках подошла к входной двери. Только бы вырваться наружу! Кровь бешено стучала в висках. Дверь закрывалась на ключ! И ключа в замке не было…

— Куда ты собралась? — Послышалось у меня за спиной. Я вздрогнула и обернулась. Вика. Ее голос, взгляд… все стало другим. Враждебным. Я сразу это поняла. И еще было очевидно, что она не только что из постели. Она уже давно не спала…

— Зайди на кухню, — сказала устало.

Я окаменела. Все, теперь я ничего не смогу сделать. Какое-то странное смирение накрыло меня. Я села на кухне за стол и вопросительно подняла на нее глаза.

— Мне очень жаль. — Тихо сказала она. — Руслан рассказал мне, что… теперь точно известно, что ты не Элла.

— И что теперь будет? — Спросила я обреченно.

— Ты же и сама понимаешь…

— Но вы же не убьете меня? Из-за каких-то родинок?

— Дело не в родинках. Появились новые сведения… один наш доверенный человек сообщил… впрочем, не важно. Мы ошиблись насчет тебя, вот и все. Сейчас тебе нужно пойти с нами.

— Куда?!

Вика промолчала. Слишком красноречиво промолчала.

— Вы похитили меня, вырвали из моей привычной жизни, вы ошиблись и теперь из-за вашей же ошибки убьете меня? Это… не правильно. Это просто бред. — Я была абсолютно спокойна. Скорее — оглушена. Мое красноречие было единственным спасением, так мне подсказывал инстинкт. — Так нельзя поступать с людьми. Вы читали дневник? Элла не хотела, чтобы вы кого-то убивали…

— Нам пришлось убить много людей, — жестко сказала Вика. Как удивительно — в ней даже ничего не дрогнуло. Я была не Элла, а значит я была врагом. Как и все остальные люди. — Чтобы получить свободу, чтобы вырваться из кошмара той жизни — нам пришлось убить их всех! Выбросить их в яму…

— Кого — всех?

— Всех. Всех, кто был связан с домом. Кого нам удалось отыскать. Пришлось убивать даже детей. Как ты думаешь, после этого сильно ли нам отяготит совесть убийство тебя?

— Боже…

— Приходится как-то выживать. У нас нет другого выбора. И Элла точно так же поступила бы, будь она с нами.

— Она никогда не убила бы.

— Это не так. Ты ее не знаешь! — Крикнула Вика и тут же с болью добавила: — Как больно так ошибиться — я смотрю на тебя и ненавижу! Мы так надеялись, что нашли Эллу!

— Я прочитала ее дневник. А вы читали? — Тихо и как можно спокойнее сказала я.

— Нам незачем читать его. Мы и так все знали.

— Но не знали ее!

— Да это ты не знала ее! — Снова вспылила она, но тут же осеклась. — Все, пошли. Руслан!

Я поднялась и пошла вслед за Викой в прихожую. Вот что значит чувство обреченности — когда ты знаешь, что тебя скоро убьют, но покорно шагаешь вслед за своим будущим убийцей. И в голове белая пустота… шаг, еще один шаг… Лицо Руслана, какое-то резкое движение, красный всполох в моих глазах и секундная вспышка боли в висках. И все.

Сквозь пелену я слышала голоса, но не могла разобрать слов. Я слышала как хлопнула дверца машины, как мягко заурчал мотор. И потом это движение, отдающее болью в голове. Я теряла сознание, потом ненадолго выныривала, но тут же снова пропадала. Мне снился какой-то полусон. Я так же ехала в машине. Так же лежала на заднем сиденье. Но почему-то видела деревья, проносящиеся в темноте. И далекие огни. И белую табличку, на секунду вспыхнувшую в свете фар. Я видела несколько букв, и знала, что могу их прочитать. Но мне не удавалось. Снова и снова я пыталась осознать эти буквы, но не могла… Чей-то голос в моей голове, похожий на мой повторял: "Это важно, скажи им, это важно… просто произнеси… это важно…" Но я не могла, я постоянно проваливалась. "Ты должна! Ты должна! Ты должна!" Я должна… Боль обручем сдавливала голову. Табличка с буквами снова и снова проносилась мимо моего внутреннего взгляда. Каждый раз вызывая новый приступ боли. Я хотела чтобы она исчезла! Но кто-то другой во мне, мое другое Я, заставляло терпеть боль и всматриваться в буквы. Лыково — Выдохнула я. Господи, какое облегчение… и тут же провалилась в бездну.

Я немного помню, что было потом. Вспышка ясного сознания, когда вода хлынула в легкие. Последняя отчаянная попытка выжить! Что-то неумолимое, тяжелое, тянущее меня вниз. И беспомощные связанные за спиной руки… нарастающий панический кошмар… будто лопнула струна… и потом тишина.

От ужасающих спазмов я пришла в себя. Мне казалось, будто все внутренности изливаются из меня наружу. Когда же это кончится… промелькнуло в голове. Почему я не умерла… это было почти разочарование. Не знаю сколько я корчилась на земле, пока остатки воды покидали мое тело. Этот бесконечный холод… Кто-то поднял меня на руки и отнес в машину. В теплом салоне меня начало еще сильнее колотить. В горло полилось что-то горячее. Коньяк. Мой спаситель обнял меня и крепко прижал к себе, стараясь унять мою дрожь.

— Прости, — шептал он. — Я едва успел.

Я слегка отстранилась и попыталась рассмотреть его.

— Дима?! — Это было первое слово, которое я смогла выговорить. У меня даже хватило сил изумиться.

— Я отвезу тебя в безопасное место. В больницу нельзя.

— Хорошо. — Прошептала я. Теперь, в тепле, меня охватила слабость и апатия. Хорошо, все будет хорошо. Спасенному рай…

Я проспала целую вечность. Не знаю где в это время был Дима, когда я проснулась, он сидел в комнате и смотрел телевизор. Конечно это была не его квартира, а номер в гостинице. Я смутно помнила, как мы приехали сюда накануне. Меня хватило тогда только на путь до кровати.