Он мягко усмехнулся.

— Ну что ж, по крайней мере, это честно. — Он достал спичку, чтобы прикурить. Едкий дым повис в воздухе.

— Я не виню вас, — сказала она после паузы, нервно теребя в руках плетеную сумочку. — Я думаю, что здесь вода — это значит, жизнь.

— В самом деле, так, — он затянулся еще раз. — Вы не против немного прогуляться?

— Конечно, — ответила она, довольная, что можно избежать слишком близкого соседства.

Он вышел, открыл дверцу машины, осторожно помогая ей выйти. От его прикосновения ее сердце вздрогнуло.

Она быстро пошла по дороге. Кругом было очень тихо, ветра не было, в воздухе ощущался свежий запах земли. Она увидела нагромождение скал наверху. Великолепные клены с красно-желтыми листьями и незнакомые деревья показались ей золотыми.

— Что это за деревья? — спросила она с любопытством.

— Золотые? Это дерево паловерд. Весной на них огромные гроздья золотых цветов, а осенью они все золотые. Мне они нравятся больше, чем клены.

— А те деревья — дубы, не так ли?

— Да, некоторые из них. Вот то, — он указал на огромное дерево с изогнутым стволом, — это хлопковое дерево. Несколько десятилетий назад люди срезали полосками кору этого дерева, долбили и ковыряли ствол, чтобы получить сок. Он сладкий, как конфета.

— О! — воскликнула она. Как хорошо!

— А вот там ивы, — добавил он, указывая на ряд молодых деревьев вдоль ручья.

Она внезапно оглянулась.

— А здесь не опасно? — быстро спросила она. — Я имею в виду, здесь нет поблизости индейцев?

Он улыбнулся.

— Их здесь много. В основном, это апачи из племен мескалеро и мимбренос. Можно встретить апачей из племени чирикахуа, но когда был схвачен Джеронимо, по приказу правительства все племя погрузили на корабли и отправили на Восток, во Флориду. Там их держали долгое время в форте на берегу залива в Сант-Августине. Затем, наконец, они вернулись в штат Нью-Мексико. Джеронимо убил много белых, но белые тоже истребили много апачей. Генералу Джорджу Круку, наконец, удалось его окружить. Настоящий парень, старина Натан Луран.

— Кто?

— Это значит Серый Волк. Так апачи называли Крука. Он был хозяином своего слова. Это не характерно для белых. После ареста Джеронимо он делал все, чтобы помочь апачи. Джеронимо умер в феврале прошлого года.

— Я не знала этого.

Он взглянул на нее.

— Вы, жители Восточного побережья, мало знаете об индейцах. Апачи очень интересные люди. Старого вождя племени чирикахуа звали Кочайз, но на языке апачи его имя было Чейз, что означало «дуб». Один Бог знает, как слово «Чейз» превратилось в «Кочайз». Он был коварен, как дьявол, и хитер, как лиса. Он обводил вокруг пальца кавалерию Соединенных Штатов до самого заключения мира. Джеронимо отказался сдаться на милость белых людей в резервации. Были времена, когда слово «апачи» заставляло дрожать взрослого мужчину.

Трилби молчала, ожидая продолжения рассказа. Она была восхищена тем, как он много знает об индейцах. Он улыбнулся, почувствовав ее заинтересованность. Ему это нравилось.

— Индейцы вовсе не невежды. У меня работают двое апачей. Один из племени чирикахуа. И он, — добавил Торн сухо, — едва ли соответствует представлению жителей Восточного побережья об индейцах. Вы поймете, что я имею в виду, когда познакомитесь с ним. Его зовут Наки.

— Что это означает? — спросила она с любопытством.

— Его в действительности зовут Два Кулака, но в языке апачей существуют гортанные, носовые и высокие звуки… Я не могу произнести его второе имя. «Наки» — означает «два».

— А в вас… не течет кровь индейцев?

Он отрицательно покачал головой.

— Моя бабушка была миниатюрной испанской леди. У нее была маленькая дочка. Мой дед устал от ответственности и бросил жену. Он сбежал, не сказав никому ни слова.

— Разве он не любил ее?

— Конечно, нет, — он помрачнел. — Моя бабушка чуть не умерла с голоду. Если бы не мой двоюродный дед, которому принадлежало ранчо Лос Сантос, моей матери тоже пришлось бы голодать. Она вместе с моим отцом унаследовала Лос Сантос, когда мой двоюродный дед умер. Мне было восемнадцать, когда мексиканцы во время набега убили их.

— У вас были братья и сестры?

— В нашей семье было трое детей — я и две сестры, — ответил он. — Они обе умерли от холеры.

— Очень жаль.

— Я был тогда ребенком. Я их плохо помню, — он опять закурил сигарету, его голова была высоко поднята. Он шел, не сутулясь, его осанка была превосходной, впрочем, как и одежда. Для ковбоя он был одет просто прекрасно.

— Вы сказали, ваша бабушка была испанкой…

— И вы удивляетесь, что мексиканцы напали на ее дочь и зятя? — догадался он.

— Да.

— Вы еще не знаете, что большинство мексиканцев просто ненавидит испанцев. Это одна из причин, по которой сейчас идет война. Испанцы угнетали их со времен Кортеса, они больше не хотят терпеть. Но убийцы моих родителей не были революционерами. Они были просто бандитами.

— Мне очень жаль ваших родителей.

— Мне тоже.

В его словах была боль, и она вспомнила выражение его лица, когда он рассказывал, как обошелся с убийцами. Она посмотрела на песчаную землю.

— Здесь что-нибудь растет?

— Еще до рождения Христа эту землю населяли индейцы племени хохокам, которые занимались сельским хозяйством. Они научились выращивать зерно и орошать землю. У них была совершенная система управления и религия, которые намного опередили свое время. Их культура насчитывает тысячи лет.

Трилби посмотрела на него с интересом.

— Откуда вы все это знаете?

Он усмехнулся.

— МакКолум, — просто ответил он. — Хорошо иметь друга профессора антропологии. Он хороший специалист, и часто останавливается у меня, когда проводит раскопки в нашем районе.

— Мне он нравится. Я не думала, что он преподаватель.

— Да. Он преподает антропологию и археологию в одном из крупных колледжей на Севере.

— Это, должно быть, интересно. Вы бывали с ним на раскопках?

— Когда позволяло время, — он засунул руку в карман брюк и бросил на нее быстрый взгляд из-под широких полей шляпы.

— Вам нравится археология?

— Я очень мало знаю о ней, — призналась она.

— Но это так интересно, не правда ли?

— Очень, — внезапно он схватил ее за руку и остановился. — Тише. Не разговаривайте. Посмотрите, — он указал на кусты, и ее сердце тревожно забилось. А что если там гремучая змея? Ей хотелось убежать, но прежде чем она успела это сделать, из кустов выскочила и быстро перебежала дорогу смешная длинная птица коричневого цвета.

Она засмеялась.

— Что это?

— Роудраннер. Они охотятся и убивают змей.

— Какие молодцы, — усмехнулась она.

— Змеи тоже полезны, глупая девочка, — проворчал Торн. — Многие змеи не причиняют человеку никакого вреда. Они питаются крысами и мышами. А королевская змея убивает и съедает гремучую змею.

— Все равно, мне не хотелось бы увидеть змею, опасна она или нет.

Он покачал головой.

— Пошли.

Торн свернул с дороги, и они попали в тенистое место в лесу, где протекал ручей. Огромные валуны лежали на его берегах до самых гор.

— Здесь был старый лагерь апачей, — пояснил он. — Он, конечно, не сохранился, но они иногда сюда приезжают. Наки любит здесь останавливаться, когда ищет заблудившихся животных. Он прекрасно ездит верхом.

— У него боевая раскраска и головной убор из перьев? — спросила Трилби.

Торн удивленно посмотрел на девушку.

— Он из племени апачей, которые никогда не носили головных уборов из перьев, как индейцы, живущие в долинах. Они носят яркую одежду, ленту на лбу и волосы до плеч. И живут не в вигвамах, как обычно индейцы, а в круглых или продолговатых строениях наподобие хижин.

— Здесь ненавидят индейцев? — спросила Трилби.

— Некоторые, да. Были времена, когда мы были союзниками с ними и даже с мексиканцами, когда сражались с команчи, которые пытались захватить юг страны и покорить нас.