— Возможно, раньше так и было. Но сейчас другие времена. И когда у женщины будет образование, ее уже никто не заставит весь день стоять у печи.

— О, как же мне это надоело. Давай упаковывать вещи, Бен. С женщинами спорить невозможно, — Ричард был раздражен.

Бен только пожал плечами, но своей сестре он улыбнулся тепло и искренне.

Джулия почти ни с кем не разговаривала. Она очень изменилась, домой возвращалась совсем другая девушка, напоминающая прежнюю Джулию лишь внешне. Теперь она смотрела на Ричарда холодным взглядом, так же разочарованная, как Трилби и Сисси. Но он был настолько толстокож, что ничего не замечал. Проводить уезжающих приехал и Торн. Когда Трилби прощалась со своим бывшим возлюбленным, Торн стоял рядом с ней, обняв ее за талию. Она вежливо пожала руку грустному Ричарду.

— Надеюсь, ты будешь счастлива, Трилби, — сказал Ричард сухо, бросив на Торна холодный взгляд. — Пожалуйста, пиши, хорошо?

— О, ты должен приехать на следующий год, повидать нас, когда мы как следует устроимся, — сдержанно ответил Торн. — Я организую еще одну охоту.

— Да, это было бы здорово, — Ричард задержал руку Трилби немного дольше, чем того требовала простая вежливость, и сжал ее.

Она была теперь вне досягаемости. Он жалел, что предпочел ей Джулию. Та ослепила его и затмила Трилби. А теперь Трилби принадлежит этому здоровенному негодяю, и один Бог знает, что с ней будет.

— До свидания, Трилби, — нежно сказал Ричард. — Знаешь, я буду скучать по тебе.

Она улыбнулась, едва сдерживая слезы. Но это была печаль вовсе не от того, что она потеряла. Это было прощание с прошлым. Он был частью ее детства, ее юности. В ее сердце много лет жил Ричард, ее золотоволосый мальчик. Это были смешные мечты глупой девочки, а сейчас все ее иллюзии полностью развеялись. Ричард оказался совсем не таким, каким она его себе вообразила. Она прощалась со всем, что любила, теперь мечты ей заменит замужество с человеком, который не любит ее, который только озабочен тем, чтобы получить доступ к воде ее отца.

— О, Боже, — прошептала она со слезами в голосе.

Ричард самодовольно думал, что она откровенно переживает из-за его отъезда. У него перехватило дыхание, он хотел что-то сказать, но резкое движение Торна и взгляд его черных глаз заставили его сдержаться.

— Если я тебе когда-нибудь понадоблюсь, я всегда готов, Трилби, — сказал он с достоинством и отпустил ее руку.

В другой момент Трилби посмеялась бы над этой бравадой, но сейчас она была слишком печальна, сердце ее разрывалось, ей было все равно, заметит это Торн или нет. Она попалась в его ловушку.

Торн все видел. Но он не мог найти нужных слов, чтобы выразить свои чувства. Ему хотелось извиниться и поцеловать ее где-нибудь в укромном месте, еще больше ему хотелось сбросить Ричарда с поезда на большой колючий кактус. Но ни то, ни другое не было принято. Для него стало очевидно, что Трилби любила Ричарда и ненавидела его самого за то, что он сделал их любовь невозможной. Он резко отошел от нее, скручивая сигарету непослушными пальцами, в то время как Трилби тепло прощалась с Беном и очень сдержанно с Джулией. Затем поезд, пыхтя, отошел от станции и через несколько минут от него остался лишь дымок на горизонте.

Дул пронизывающий декабрьский ветер, было холодно даже для южной Аризоны.

Свадьба состоялась через три недели в такой же холодный пасмурный день. Мери и Джек попытались уговорить Трилби и Торна подождать со свадьбой до следующей весны, но никто из них не уступил. Особенно на этом настаивал Торн. Как будто, подумала про себя Мери, у него были причины торопиться. Конечно, в горах ничего не могло случиться. Там было слишком много народу, чтобы он мог позволить себе неблаговидный поступок.

Возможно, он спешил потому, что боялся потерять ее из-за Ричарда. Да, именно поэтому. Но… Ричард уехал вместе с печальной Джулией и Беном назад в Луизиану. Почему же Торн продолжает настаивать?

Вопрос остался без ответа.

Трилби стояла в длинном белом атласном платье с таким выражением лица, которое не должно быть у невесты в день свадьбы, — напряженным и грустным. Она выполняла необходимую процедуру, как во сне. Не было радости ни в ее позе, ни на лице, и когда такой же напряженный Торн наклонился, чтобы поцеловать ее, она подставила ему щеку вместо губ.

Напряжение между ними росло. Свадьба не уменьшила его, особенно когда подошел поцеловать невесту Курт, кузен Торна. Торн был вынужден ему это позволить.

— Спасибо, Курт, — тихо сказала Трилби и улыбнулась.

— Мне очень жаль, что у вас так неудачно сложились отношения в начале вашего приезда, — сказал тот сочувственно. — Я надеюсь, что вы с Торном будете счастливы. Я действительно, от всей души этого желаю.

— Я тоже, — с трудом произнесла она.

Сисси с любопытством уставилась на Курта.

— Он красив, — заметила она.

— Да.

Трилби заметила, что маленькая Саманта выглядела смущенной, когда Курт обратился к ней, девочка быстро отошла от него и встала рядом с отцом. Но Сисси отвлекла Трилби, и она больше не думала об этом. Она улыбнулась, любуясь нарядным платьем Сисси из розовых кружев и оборок.

— Ты прекрасно выглядишь, — сказала она, отметив, что Сисси впервые распустила волосы.

— Одному высокому джентльмену нравится, когда мои волосы причесаны именно так, — вздохнула Сисси и оглянулась вокруг. — Его здесь нет. Он ведет себя так вежливо и избегает меня. Если я услышу флейту, звучащую в ночи, я неслышно выйду из дома, чтобы постоять с ним под его пончо, мы будем говорить о древних народах и декламировать сонеты Шекспира.

— Ты шутишь! — воскликнула Трилби испуганно.

— Нет, не шучу. Все так безнадежно, Трилби, — веселость ее полностью исчезла. — Для нас нет будущего, но я не могу отказаться от него. Каждая секунда моего пребывания здесь бесценна. Я должна завтра уехать домой.

— Ты бы могла остаться у меня, — сказала Трилби, хватаясь за соломинку.

Сисси безжалостно рассмеялась.

— Во время твоего медового месяца? Конечно, я могла бы, — Сисси поморщилась. — Как тебе не стыдно? Что скажет Торн?

— Мне все равно.

Сисси сжала ей руку.

— Ты не боишься его, правда? — сказала она серьезно. — Я знаю не больше тебя об этом, но я много читаю. Это не будет очень больно, а потом, если любишь мужчину, то тебе должно быть очень приятно, не смотря на то, что говорят взрослые, — шепнула она ей на ухо.

Трилби вспыхнула, потому что ей об этом было уже хорошо известно, но она не могла признаться в этом Сисси.

— Я не боюсь его, — сказала она, бросив взгляд на своего высокого красивого мужа в темном костюме в кругу оживленных гостей.

— Но Саманта боится, — заметила Сисси, указав на ребенка.

Саманта стояла совсем одна около стола с напитками, стараясь держаться как можно незаметней.

— Мне жаль ее. Она очень похожа на меня в таком же возрасте. На тебя тоже, — добавила Сисси с грустной улыбкой, — Мы обе были довольно робкими.

— Я позабочусь о ней, — у Трилби потеплело на сердце, когда она взглянула на ребенка. — Ее слишком мало любили. Ее отец не слишком-то щедр на нежности.

— Он может еще удивить тебя. Мне он кажется очень серьезным и умным человеком, который скрывает свои чувства, чтобы не причинить боль. Он не был счастлив в браке, не так ли?

— Нет, думаю, что нет.

Сисси согласно кивнула.

— Это, может быть, к лучшему для вас обоих. Трилби, я уверена, что с Торном тебе будет гораздо лучше, чем с моим братом. Я думаю, ты тоже это понимаешь.

— Да, знаю. Ричард играл такую важную роль в моей жизни, — медленно сказала она. — Думаю, я просто очень сильно жалела о прошлой жизни, поэтому моя тоска была связана с ним.

— Конечно, тебе будет лучше с Торном. Если бы Ричард женился на тебе, он оставлял бы тебя одну дома, а сам увивался за другими женщинами. Он не сохранял верность даже своей девушке. Как можно жить с таким человеком в браке?