- Дога-адливый, - в тон ему отозвался Арондель. - Но вы все же присаживайтесь.

Делать нечего - приключенцы спешились и подсели к костру.

- А обратную-то дорогу из вашего леса покажете? поинтересовалась Инка.

- Покажем, самую короткую. Ее кроме нас никто и не знает.

- Там, на неведомых дорожках... скелеты пляшут в босоножках, - со слегка мрачноватым юмором отреагировала Тайка.

- Да нет, ничего столь опасного там нет, - улыбнулась Илли.

- Так все-таки - что вам от нас нужно? - напрямую задал вопрос Майк.

- Сперва разделите с нами трапезу, - сказала Мериль.

Красное вино было просто замечательно. Ари, правда, предпочла родниковую водичку, и яростно сверкнула глазами на Мора, который был не прочь осушить еще парочку бокалов. Неизвестно откуда появился большой пирог - судя по запаху, с дичью. Майк потянулся было за ножом - разрезать, но отдернул руку, косясь на эльфов.

- Мы не боимся холодного железа, - усмехнулся Арондель.

- Ага, железа вы не боитесь, колдунов тоже, судя по всему, хмыкнул Гил. - Тогда на что же вы нас подбиваете? Излагать можете сразу и без предисловий.

И Арондель без предисловий изложил дело. Состояло оно в том, что многократно и нехорошо поминаемый злобн.завоев. (как меж собой именовали приключенцы нынешнего обладателя талисмана) ухитрился насолить не только Светлым эльфам, но и Темным. Причем, сознавая, что в отличие от Светлых те могут просто собрать войско и всыпать ему по первое число, он решил выключить их из игры. Простым и доступным террористам всех времен, миров и народов способом, а именно взятием заложника. Точнее, заложницы.

- Во зараза-то! - сказал Мор.

Похищенная, которую звали Хиллелиль, принадлежала к княжескому роду, происходящему от самой Атаренны Огненный Вихрь - кто это такая, приключенцы по своей необразованности не знали, но почему-то это было очень важно. Помимо всего остального, она одна пела песни чар, и потому, как уяснили путешественники, Темные эльфы не могли теперь проводить какие-то очень важные обряды/ритуалы/празднества, и самому существованию их племени угрожали бедствия и, возможно, полная погибель.

- Что ж с вами может произойти - вы ведь бессмертные! удивилась Инка.

- Истаем, превратимся в духов, - грустно ответила Мериль. - А может быть, станем просто мелкой нечистью - вроде леших или болотников...

В поисках управы на злобн.завоев.оч.могуч.мага Арондель предпринял опасное путешествие за Предел, но ничего подходящего не нашел.

- Зато, вполне возможно, возвращаясь, увлек вас за собой, добавил он.

- Так это твои штучки! - взвилась Тайка. - Газават! Джихад!

- И полная муаддибизация всей страны, - утихомирил ее Майк.

- Словом, катурадж, - заключила Ари. - Значит, нас ты увлек. Соответственно, польза от твоей вылазки была. Так что же все-таки требуется от нас? Выкладывай, не стесняйся, на нас и так уже висит немеряно.

По имевшимся у Аронделя сведениям похититель держал Хиллелиль в своем замке, куда ни один Темный эльф проникнуть не мог - в частности, лично Арондель неоднократно пытался, но обломался. Причиной тому, как пояснила Мериль, были магические защиты невероятной силы. Попросту говоря, пройти через них мог опять-таки только кто-то неподвластный магии.

- То есть мы, - подвели итог приключенцы.

- Ну и что нам с этого будет? - тут же поинтересовался меркантильный Дракон.

- Как не стыдно, сударь! - укорил его Анри. - Дама в опасности, а вы о выгоде!

- А у нас целых три дамы, что теперь? - огрызнулся Дракон.

- Три дара дадим мы вам, - сказала Мериль. - Они помогут в пути.

Дарами оказались металлическое зеркальце размером чуть больше ладони, серебряное колечко - побольше, чем на палец, но поменьше браслета - как раз стянуть треснувшую Тайкину флейту, - и синий камешек в простенькой оправе, нацепленный на плетеный кожаный ремешок.

Девицы живо поделили дары меж собой. Колечко, естественно, перекочевало на Тайкину флейту, зеркальце уцепила Ари, а камешек достался Инке.

- И что с этими фенечками делать? - спросила Инка как бы про себя.

Из объяснений стало ясно, что Тайкина флейта теперь может служить универсальной музыкальной отмычкой для любых дверей заколдованных и нет. Зеркальце являлось мощным наступательно-оборонительным оружием, а конкретно - разоблачало любые иллюзии и детектировало магию. Лунный свет, отраженный им, усыплял любого носителя разума, не смогшего или не успевшего защититься, а солнечный зайчик - повергал оного же носителя в состояние ступора. Ари, которая всегда была не прочь ввязаться в драчку, но со времени попадания в Фэери лишенная такой возможности из-за отсутствия оружия, возликовала. Свойства синенького камушка были объяснены столь туманно, что приключенцы ничего не поняли, а на просьбу разъяснить что-либо поподробнее Темные эльфы только пожали плечами.

- У эльфа и ветра не спрашивай совета... - подвела итог Инка и, недолго думая, нацепила его вместо хайратника.

Потом стали петь песни. Впоследствии наши герои мало что могли припомнить о песнях эльфов, Аронделя и Мериль. Помнили только, что было прекрасно, светло и печально - таково уж свойство эльфийских песен, что они вызывают чувства слишком сильные, иной раз непереносимые для слабых человеческих сердец.

Зато Илли запела балладу - не поймешь, не то серьезно, не то в насмешку:

На Элисон Грос посмотреть-то страшно,

Лютая ведьма Элисон Грос.

Она меня заманила в башню,

А может, нечистый меня занес.

К себе на колени меня посадила,

И голос ведьмы вкрадчивым был:

"Уж как бы я тебя наградила,

Когда б ты, красавчик, меня любил!"

Тут вступил мужской голос (в дальнейшем именуемый вторым):

Прочь, ведьма, прочь, убирайся прочь,

Других на удочку лови!

Ни через год, ни в эту ночь

Не купишь ты моей любви!

Затем снова Илли:

Дала мне золотую чашу

Сияла чаша при свете дня:

"Твой дом я золотом украшу,

А ты, красавчик, люби меня!"

2-й голос:

Прочь, ведьма, прочь, убирайся прочь,

Других на удочку лови!

Ни через год, ни в эту ночь

Не купишь ты моей любви!

Илли:

Пурпурный плащ, как пламя, яркий,

Она показывала, дразня:

"Уж я не поскуплюсь на подарки,

А ты, красавчик, люби меня!"

2-й голос:

Прочь, ведьма, прочь, убирайся прочь,

Других на удочку лови!

Ни через год, ни в эту ночь

Не купишь ты моей любви!

В голосе Илли появились зловещие нотки:

Трижды она повернулась кругом

И протрубила в зеленый рог.

Клялась луной, что покончит со мной

Прежде, чем выйду я за порог.

Она бормотала лихие слова,

Она кружилась быстрей и быстрей,

И вот закружилась моя голова,

Я к ведьме шагнул - и упал перед ней.

2-й голос:

И сделался я безобразным червем,

По ветке дубовой ползаю я.

Меня навестить в лесу глухом

Приходит Мелдис, сестра моя.

Она меня чешет серебряным гребнем

И проливает потоки слез.

Но лучше карабкаться по деревьям,

Чем целоваться с Элисон Грос!

Мужскую партию пел Арондель, причем когда дошло до слов "и сделался я безобразным червем", лицо его приобрело такое выражение, будто сделаться безобразным червем было целью и венцом его жизни. Из этого наши приключенцы сделали вывод, что эльфам тоже не чуждо чувство юмора.

Софи, которая весь этот звано-незваный ужин сидела тише мыши, тоже пела, и песня была достойна эльфов:

Все было. Как было - скажешь ли?

Цвело, ликовало - веришь ли?

Зов прожитых дней - обманешь ли?

Что сбыться могло - проверишь ли?

Всех месяцев вина пряные

Забродят в крови неистово:

Апреля - багрово-алое

И августа - золотистое.

Немыслимым светом ранена

И снами душа источена.

Венец золотой изгнания