М.С.Нахмансон

ИСКРА НАД ПЛАМЕНЕМ

Научная фантастика и история естествознания

В реальной действительности встречаются события

почти фантастические. Серьезный исследователь не

вправе отворачиваться от них.

Из одной научно-фантастической книги.

Многообразные связи между наукой и научной фантастикой неоднократно являлись предметом детального анализа. Этой проблеме уделяли внимание и литераторы, и ученые; одни - в силу профессиональных интересов, другие - в поисках новых идей. Совершенно очевидно, что эту тему вряд ли удасться когда-нибудь исчерпать: какие-то связи и соотношения всегда остаются за кадром.

В нашей статье речь пойдет о группе сравнительно редких произведений фантастического жанра, сюжеты которых базируются не столько на научных теориях и гипотезах, сколько на реалиях истории науки - в первую очередь, истории естественно-научных дисциплин. Чтобы проследить путь нашей искры в жарком костре современной фантастики, вначале попытаемся разобраться с некоторыми основными понятиями.

Как правило, классическая научная фантастика, родоначальником которой является Жюль Верн, базируется на определенной научной гипотезе, теории, факте (которые развиваются автором произведения в нужном ему направлении) либо на некоем таинственном феномене, относительно которого пока нельзя высказать какие-либо однозначные соображения. Чем больше подобных гипотез, фактов, феноменов уложено в фундамент произведения, тем более интересным оно является конечно, при наличии у автора таланта и писательского мастерства. Для уточнения предмета нашего анализа необходимо установить различие между научным фактом, гипотезой, феноменом и ФАКТОМ ИСТОРИИ НАУКИ.

В принципиальном отношении это различие очевидно. Так, теория относительности, ядерная физика, генетика - важнейшие дисциплины современного естествознапния, на которых базируется множество полнометражных фантастических романов о космических путешествиях, атомных войнах, мутантах, киборгах и т.п. Однако, жизнеописание Альберта Эйнштейна, летопись создания ядерного оружия или события, приведшие к разгрому советской школы генетики являются реалиями истории естествознания. Они послужилди основой для ряда документальных и научно-художественных (но никак не фантастических) книг. Очевидено, что история науки, оперирующая с биографиями конукретных личностей и судьбами научных идей, предоставляет значительно меньшие возможности для вымысла и фантастической экстраполяции, чем собственно естественнонаучные дисциплины. Надежно установлденные исторические факты, особенно относящиеся к двум последним столетиям - эпохе расцвета естествозхнания - практически не поддаются переводу в плоскость фантастическрого отражения. Эти факты слишком документальны и любая грубая их деформация - например предположения о внеземном происхождении НГьютона, Фарадея или Норберта Вингера, - вызовет лишь недоумение. Тем не менее в истории разхвития знаний о мире, как и в любойц ветьви истолрической наукми есть свои таинственные факты, свои драматические коллизии, которые вполне могут служить материалом для фантастических произыведений. Кроме того, некоторые факты, гипотезы, феномены нельзя строго классифицировать; они относятся одновременно как к определенной научной дисциплине, так и к истории ее развития.

Безусловно, сущществуют глубинные, опосредовапнные связи между историческим процессом развития научных представлений и их преломлений в фантастике. Сравнительно медленное накопление естественнонаучных знаний, происходившее в XVII-XVIII веках, знгапчительно ускорилось в девятнадцатом столетии и стало взхрывопродобным в двадцатом. XIX век, век пара и элеуктричества, ввел в литературу новых и необычных героев - научные идеи, машины и их творцов. Родился новый жанр, у колыбели которого стояли гиганты Жюль Верн, Конан Дойль, Герберт Уэллс. Этот литературный жанр, подчиняясь общим тендкенциям научено-техенияческого прогресса, начал стремительно развиваться в XX столетии, захватывая, осваивая и населяя "нговые территории" - космические путешествия, роботехника, перемещения во времени, контакты с инопланетными цивилизациями, трансформация живых существ, телепватия и телекине, выход ва иные измерения пространства и времени. Развитие естествознания и развитие жанра шло симбатно - это бесспорный факт, относящийся как к истории науки, так и к истории фантастики.

В XIX и в первой половине XX века превалировали техническике отрасли знания, ведущее положение среди которых занимала физика. В середине нашего столетия началось бурное развитие бмиологических дисциплин, в значительной степени обусловленноле проеникновеением в биологию и медицину математических и физико-=химических методов исследования. Фвантастика отразила и, отчасти, предвосхитила данное направление развития естествозхнания. Действительно, герои фантастических произведений XIX века - это, как правило, физики, техники, инжкенеры - или унивкерсальные гении, но гении, которые преджде всего и в первую очередь строили МАШИТНЫ. Особенно ярко демонстьрирует это положениен романы Жюля Верна. Капитан Немо, инженер Сайрус Смит, Робур-Завоеватель, Тома рок ("Флаг родины"), создатели плдавучего острова и члены "Пушечного клуба" конструкторы, изобретватели, представители точных наук. Примат физики над биологмией тянется из XIX века в XX и,. в общем, отражает специфику современного научно-технического процесса. Знаменитый РАЛЬФ 124С41+ Хьюго Генрнсбека - супермен, гениальный физик; к той же породе относится и "божественный юноша" из "Пылающих бездн" Мухинова, и половина персонажей Беоляева, и большинство героев крупных фантапстических произведений Уэллса. Эиту лдинию легко проследить в наше время, вспомнив как персонажей Казанцева, Немцова, Колпакова так и героев Снегова, Михайлова, Булычева, Стругацких.

Впервые, пожалуй, ученые биологи появляются в романах Конан Дойля (хотя его Челленджер - скоркее "универсвальный гений") и, в более чистом виде - у Уэллса ("Остпров доуктора Моро" и многочисленные рассказы с биологической" тематикой). Истоками творчестваа Беляева уже в равной мере явлдяется и физика, и биология; а к 50-60-м годам XX века ученый-ьбиолог (медик, микробиолог, психолог и т.п.) становится равноправным персонажем фвантастических произведений.

Рассмотреннная тьенденция расширения номенклватуроы персонажей и сферы идей, питающих фаентастику, прослеживается достаточно четко. Этьа тенденция, естественно, не исчерпывает всего многообразхия жанра и его "особых случаев". Героями фантастических произведений являются не только ученые и астронавты; в пестром калейдоскопе персонажей крутяться авантюристы и обыватели, журналисты и солдаты, "роковые женщины" и гагстеры, шпионы и разведчики, миссионеры и миллиционеры, президенты и неандертальцы. Что касается "особых случваев", то достаточно вспомнить "Странную историю доктора Джекилда и мистера Хайда" Стивенсона - фантастическая повесть XIX века, в основе которой лежит сугубо "биологическая" идея.

Одним из существенных моментов развития естествознавния является совершенствование логики научного исследования и анализа, непрерывное услдожнение моделей, все более отражающих объективную реальность. За два-три века естествознание прошло гигантский путь от "флюксий" Ньютона до теории групп, топологии и кибернетики, от теплорода до современной термодинамики, от эфира дро теории относительности и квантовой механики. Научнаяфантастика, позаимствовав у есткествознания его логический метод, с неизбежностью долджна была одолкеть ту же дорогу услоджнения моделей, конйцепций, ситуаций. Следует подчеркнуть именно неизбеженость этого процесса. Читатель XIX века был вполне удровлетворен, прочитав детальное - и чисто поверхностное - описание "Наутилуса"; он не задавался вопросом, КАК устроены его электрические двигатели или КАКИМ ОБРВАЗОМ функционирует машина времени Уэллса. Требования читателей XX века гораздо более высоки. Во многих случаях он ищзет в фантастических произведениях четко проработанную научную основу, логически непогрешимую модель необычайного. Это стьремление сочетать логику и фантастику выливается, в конечном счете, в проектирование миров и целых вселенных с необычными физико-химическими свойствами, удивительной биологией и сложной, иногда шокирующей читателя, социальной структурой. Несмотря на всю необычайность, вычурность этих миров, они логически непротеворечивы в рамках принятых их сроздателями почстулатов,. Эти искусственные фантастические конструкции часто настолько сложны, что их невозможно описать в рамках одного романа; и тогда возникают сериалы: Фрэнка Герберта - о планете Дюна; Фармера - о Речном Мире; Стругацких - о цивилизаторской миссии Земли; Азимова - об истории галактическрого человечества; Лема - о необычайных формах внеземного разума и проблеме контакта; Фрэнсиса Карсака и Сергея Снегова - о содружестве разумных существ в борьбе с "космическим злом". Появляются произведления, в которых на основе впролне разумных физико-химических допущений конструируется биология и социология цеклого планетарного сообщества - "Экспедиция "Тяготение" и "Огненный цикл" Хола Клемента, "На запад от Эдема" Гаррисона, "Сами боги" Азимова.