Только теперь он вдруг понял, как сильно стосковался по женскому обществу. И что он еще не настолько стар, чтобы не испытывать сексуального влечения к противоположному полу.

– Теперь узнал, – стараясь сдерживать свои спонтанные порывы, ответил Рей.

В это миг ему захотелось грубо схватить ее, сорвать одежду и…

Стоп! Малый ход назад. Спрячь свои эмоции, идиот, куда подальше. Перед тобой не какая-нибудь шалава, а дочь самого Чвыкова. Который при желании может в один миг стереть тебя в порошок.

Рей резко отшатнулся от девушки, будто она была раскаленной печкой.

– Почему вы не в доме? – спросил он, пытаясь быть строгим.

Быкасов привез мадам Чвыковой и Полине приказ отца семейства: в темное время суток не выходить во двор. Все двери здания должны быть замкнуты, окна тщательно зашторены, один пес – свирепый и мощный Акбар – должен находиться возле спален жены и дочери, а Дамка, обладающая очень острым чутьем и неутомимостью, обязана ночью патрулировать двор вместе с охранниками.

– Хотела увидеть вас.

О, эта женская непосредственность! Рей вдруг почувствовал себя полным дураком. И что теперь он должен ей ответить?

– Из окна это сделать было бы гораздо проще… и безопасней. – Рей постарался, чтобы его голос не дрогнул.

– Я должна вас бояться? – лукаво спросила Полина.

– Меня – нет. Но сейчас темно…

– А в лесу бегают волки, – подхватила девушка и неожиданно хихикнула.

– Волки – это не худший вариант, – сухо сказал Рей, постепенно возвращая себе на какое-то время утраченное самообладание. – И вам это известно. Пожалуйста, вернитесь в здание.

– Не хочу, – капризно надула губы Полина.

– Тогда мне придется позвать старших, – строго молвил Рей, пытаясь изобразить из себя буку.

– Мама уже спит, и вам лучше ее не будить, – с подтекстом сказала девушка.

Не будите спящую собаку, мелькнуло в голове Рея избитое изречение, и он невольно ухмыльнулся. Да уж, пусть лучше мадам Чвыкова почивают…

– Мне хочется с вами поболтать, – непринужденно бросила девушка и закинула ногу на ногу.

Глаза Рея постепенно привыкли к темноте, к тому же Громушкин включил большой фонарь у ворот, поэтому он, наконец, разглядел, во что девушка одета. Разглядел, и почувствовал, как мгновенно вспотели ладони – на голое тело Полины был накинут короткий халатик из полупрозрачной ткани, который больше показывал, нежели скрывал.

– У меня… кгм!… смена, – выдавил из себя смущенный Рей.

– Ваша команда для чего предназначена?

– Чтобы вас охранять.

– Вот и охраняйте. Может, я боюсь спать одна.

«Это намек?» – хотел грубо спросить Рей, да вовремя сдержался.

– Ложитесь под мамин бочок, – ответил он сдержанно.

Полина едко хихикнула.

– Маман даже папику не разрешает тревожить ее сон, у них отдельные спальни. Он сильно храпит. Она где-то вычитала, что для продления жизни нужно спать не менее девяти часов в сутки, и при этом не должно быть никаких внешних раздражителей. Мама надевает на ночь специальные наушники, которые убирают любой шум, а я иногда во сне вскрикиваю и бодаюсь.

– Вы ставите меня в глупое положение.

– Почему? – искренне удивилась девушка.

– Мне придется провести почти всю ночь на ногах. Между прочим, надвигается гроза – слышите?

Вдали прогремел гром, и небо на мгновение осветилось.

– Я обязан быть постоянно в движении – обходить двор, – между тем продолжал Рей. – Что же мне, держать вас под своей плащ-палаткой?

– А это было бы здорово… – мечтательно сказала Полина.

– Что именно? – опешил Рей.

– У вас… под плащ-палаткой… Тепло, уютно и совсем не страшно.

– Я вижу, вы считаете меня храбрым рыцарем, – скептически ухмыльнулся Рей.

– Конечно, – бодро ответила девушка. – И вы это подтвердили на моих глазах, лихо разобравшись с бандитами, которые напали на «волжанку». Это было зрелище! У меня душа в пятки ушла. Особенно когда вы по асфальту катились. Я едва успела затормозить… Между прочим, по приезду сюда я вас сразу узнала. Еще когда вы носили наш багаж. Только виду не подала, что мы знакомы.

– Знакомы? Это сильно сказано…

Не обращая внимания на выпад Рея, девушка мечтательно сказала:

– Реймонд… У вас такое красивое имя. Рыцарское. Видите, я даже узнала, как вас зовут. Тогда, на Ташке, мы так быстро расстались… Почему вы не позвонили мне? Я ждала…

– Полина, вы, конечно, мне извините, но моя мама, царство ей небесное, говорила, что нужно дерево рубить по себе.

– Хотите сказать, что я вам не подхожу?

– Наоборот. Это я не вписываюсь в параметры, принятые в том обществе, где вы вращаетесь, – жестко сказал Рей.

– Простите, не поняла…

– Объясняю… – Рея понесло; он вдруг разозлился непонятно отчего и уже не сдерживал язык. – У меня нет дорогой машины (вернее, вообще нет никакой), живу я в коммуналке, еще совсем недавно перебивался случайными заработками, а мой гардероб состоит из одного костюма и двух рубашек. Про мои перспективы тоже вам рассказать?

– Зачем вы… так?

– Как? Или вы больше любите красивые, но лживые слова? Сказки для дурочек?

– Нет, но…

– Милочка моя. Я бедный, как церковная мышь. А по сравнению с вашим отцом, я просто ноль. Что может быть между нами общего? Да меня в сортире утопят, если я только попытаюсь за вами ухлестывать. Это голая правда жизни. Я сказал честно все, что думаю. Уж извините, коли что не так. Мы политесу не учились.

Какое-то время в беседке царило молчание. Похоже, Полина была ошарашена той скрытой энергией, которая бурлила внутри Рея, выплеснувшись наружу страстным и жестким монологом.

– И все равно вы не правы… – Голос Полины дрожал. – Я к вам с дорогой душой, а вы… Я никогда… никогда не думала, что вы такой… такой черствый, бесчувственный человек!

Она вдруг вскочила и выбежала из беседки. Рей остался стоять на месте. Услышав, как хлопнула входная дверь, он облегченно вздохнул.

Все, амбец. Он сделал то, что должен был сделать. Шуры-муры во время службы не приветствовались никогда, а в данном конкретном случае они для него просто опасны.

Уж лучше тогда сразу подать на расчет, чтобы ему не оторвали в один прекрасный момент голову или еще что-нибудь, весьма ценное для мужчины…

– Кто это был?

Громушкин возник откуда-то, как черт из табакерки.

– Кажется, Тимофеевна.

– Да? – в голосе Громушкина явственно звучало сомнение. – Чего это она забеги по ночам начала устраивать?

– Может, у нее метла, на которой она верхом летает, поизносилась, – сердито ответил Рей. – Плащи не забыл?

– Взял. Тимофеевна… Хм…

– Все, разошлись. Ты направо, я налево. Дамку выпустили из вольера?

– Не знаю, наверное.

– Заодно и проверишь. Что-то я не вижу ее.

– Она как призрак. Идешь, вроде никого и ничего нету, обернулся – вот она, стоит перед тобой, клыки свои показывает. Зверюга. Иногда я просто боюсь эту псину.

– Своих Дамка не трогает. А что касается тех, кому вдруг вздумается перелезть через забор на нашу сторону, то им не позавидуешь.

– Ага. Сожрет с потрохами и не поперхнется. Мне говорили, что и Дамка, и Акбар приучены хватать за горло. Чтобы, значит, сразу наповал.

– Может быть. Нам какая разница?

– И то правда…

Они разошлись. Над головой вдруг раздался оглушительный грохот, и небо раскололось пополам, обнажив огненную линию разлома. Начал накрапывать дождь.

Рей надел плащ и почувствовал себя не очень уютно. Тонкий пластик шуршал, заглушая все звуки. А если к этому добавить еще и шум дождя, который полил, как из ведра, а также раскаты грома, то и вовсе картина для охраны безрадостная.

В такую погоду можно не услышать даже выстрел с тридцати шагов…

Небо снова загрохотало так, будто вот-вот должно было рухнуть на землю. Рей невольно втянул голову в плечи – и рассмеялся. К счастью, небеса милостивы к человеку и крепко припаяны к космическим высям.

И в этот миг кусок небесного свода все-таки оторвался и упал. Прямо Рею на голову. Чувствуя, что теряет сознание, он медленно опустился на четвереньки. Последним, что Рей увидел перед тем, как погрузиться в полное забвение, были простроченные двойным швом башмаки с красными вставками, высвеченные очередной молнией. Он едва не уткнулся в них носом.