Ему хотелось выяснить, сколько же у Зены сестер, но тайрине мог не понравиться такой вопрос, содержащий намек на ее возраст. К тому же она снова почувствовала желание и теперь пыталась возбудить Блейда, пустив в ход и губы, и руки.

Он снова чуть придержал ее.

- Что же Зена делает на этом судне?

В ответ Пфира больно укусила его. Если так пойдет дальше, подумал разведчик, через несколько дней он истечет кровью - без всякой помощи новых претендентов на ложе тайрины.

- Она среди гребцов, Блейд. На галере, рабыня среди рабынь, хотя ее не бьют. Там только девушки - ни одного мужчины, кроме капитана... Я давно знаю, что женщине нельзя доверить корабль.

- Тогда, - произнес Блейд с нарочито довольным видом, - я зря беспокоился о Зене. Мне бы не хотелось, чтоб с ней произошло что-то плохое. А так... Ее просто научат порядку. Хотя, если говорить честно, я не очень понимаю, кому и зачем это нужно.

Пфира вновь потянулась к нему, заглядывая в лицо, и в темных бездонных колодцах ее глаз Блейд внезапно разглядел и следы прожитых лет, и пришедшую с ними мудрость.

- Я скажу тебе, зачем, - медленно произнесла тайрина. - Зена слишком любит тебя, Блейд. Слишком сильно для той, кто могла бы однажды стать владычицей страны... Любовь же размягчает сердце и делает его слабым. Но тайрина не имеет права на слабость! - Пфира осуждающе покачала головой. Когда Зена появилась во дворце, она говорила только о тебе. Говорила слишком много! Блейд, Блейд, Блейд... Как он красив, как могуч и разумен... Она хотела только тебя и ради этого отказалась от права на трон... Она просила лишь одного - чтобы я приняла тебя в Сармакиде как свободного человека, ее мужа...

Блейд заворочался на ложе; плоть его не осталась безответной к ласкам Пфиры, сопровождавшим ее рассказ. Обняв стройные бедра женщины, он спросил.

- И ты не захотела сделать для своей дочери даже этого?

Глаза Пфиры оставались опущенными.

- Нет Она рассказала слишком много, и я сама захотела тебя, Блейд. А ведь я - тайрина Сармы!

ГЛАВА 10

Черный Оттос, владыка Тиранны, прибыл в Сармакид за ежегодной данью, составлявшей груз трех кораблей с метитом. Этот минерал, похожий на свинцово-серые камешки с фиолетовым оттенком, добывался в глубоких шахтах в горах; потом из него выплавляли маленькие, похожие на фаланги пальцев, слитки. Они были тяжелыми, твердыми, исключительно тугоплавкими и блеском напоминали серебро. Из этих слитков, предварительно раскованных в плоские чешуйки, Оттос чеканил квадратные монеты, которые имели хождение и в его империи, и в Сарме. Правда, в Сарме их было немного и ценились они гораздо дороже золота и серебра. Блейд пока не видел ни одной.

Он еще не успел разобраться с таинственным метитом, поскольку был слишком занят планированием своих дальнейших действий и по уши окунулся в интриги. В этом разведчик вполне преуспел и мог теперь числиться среди наиболее хитроумных заговорщиков Сармы. Ему помогали Пелопс, возвращенный хозяину по приказу тайрины, и Шефрон - тот самый мрачный раб с бледной кожей, который раньше состоял при подземелье. Этот тип был не слишком приятен Блейду, но за него поручился Пелопс.

- Шефрон - мой давний знакомец, - заявил маленький учитель, выглядевший теперь чистым и аккуратно одетым; он лишь слегка прихрамывал на правую ногу после "бесед" с Кридом и Экебусом. - Ему, как и мне, не повезло, великодушный сьон, - нас отправили в метитовые шахты. А попасть туда верная смерть. В копях дышишь ядовитой пылью и через год начинаешь гнить заживо... люди там покрываются язвами и умирают в страшных мучениях. Я сбежал, а Шефрон согласился вытаскивать трупы из подземелья и добивать раненых на арене... Разве он виноват? Жизнь каждому дорога...

Блейд плюнул и согласился.

Сейчас они с Пелопсом стояли на корме большого судна, похожего на римскую трирему; корабль мерно покачивался на волнах в гавани Сармакида. Судно, пожалованное Блейду, оказалось новым, недавно спущенным на воду, и на его борту угловатыми сармийскими буквами было выписано название - "Пфира". Блейд сам подбирал экипаж - вернее, этим занимался Пелопс, следуя указаниям своего сьона. Через пару часов должны были начаться морские игры - одно из самых пышных зрелищ, коими столица Сармы чествовала заморского владыку.

У мачты мелькнула фигура Шефрона. Он был довольно рослым для сармийца, и кожа его за три-четыре дня, проведенных на солнце, утратила прежний синюшный оттенок. Теперь Блейд мог разглядеть язвы, покрывавшие ноги его нового слуги. Он недовольно свел брови, с опаской покосился на них и ткнул в бок Пелопса.

- Слушай, малыш... Эти язвы у твоего приятеля... Ты уверен, что он не страдает какой-нибудь заразной болезнью? Если команда подхватит этакую дрянь в открытом море, хлопот не оберешься.

Пелопс отрицательно замотал головой.

- Не беспокойся, сьон. Такие язвы остаются у всех, кто работал в шахтах, а Шефрон пробыл там куда дольше меня. Метитовые копи - проклятое место... Никто не знает, в чем дело.

Блейд кивнул, молчаливо отметив, что нужно, наконец, разобраться с этим вопросом; если метит представляет собой ценное сырье, стоило бы прихватить домой образцы. Он подозвал Айксома, навигатора и первого помощника. Этот крепкий, еще сравнительно молодой человек был профессиональным моряком. В свое время Айксом наделал долгов, и кредиторы продали его в рабство, что нередко случалось в Сарме. Оказавшись снова в родной стихии, на палубе великолепного нового судна, он воспрял духом и буквально не находил места от счастья. Как и всех остальных, его притащил Пелопс, и Блейд согласился с выбором маленького сармийца. К сожалению, для более близкого знакомства с навигатором времени не было, и все делалось в страшной спешке; никто не собирался откладывать торжество, чтобы Блейд успел завершить свои планы.

Теперь до начала морских игр оставалось чуть больше часа, и Блейд полагал, что развязка наступит быстро. Если события будут развиваться по предусмотренному сценарию, его корабль окажется в открытом море, свободный, как ветер. Во всяком случае, он сделал для этого все, что мог. "Пфира" была совсем новым судном, и подводная часть ее корпуса еще не покрылась водорослями и ракушками; это обещало существенный выигрыш в скорости. Хотя гребцы на триреме были такими же рабами, как на других судах, все они рассчитывали получить в случае успеха свободу. Этот драгоценный приз, обещанный фадрантом "Пфиры", несомненно добавит рвения невольникам. Словом, Блейд был уверен, что ни одно судно в сармакидском порту не сумеет догнать его трирему.

Айксом подошел вплотную к своему капитану, приподнялся на носках и зашептал:

- Наши люди трудились всю ночь, сьон. По двое, как ты приказал... И поработали на славу! Думаю, мы сможем ее порвать.

Блейд покосился на огромную бронзовую цепь, перекрывавшую вход в гавань. Да, успехи сармийцев в изготовлении цепей, а также кандалов, рабских ошейников и другого подобного инвентаря поистине впечатляли! Он передернул плечами, снова ощутив тяжесть металлических звеньев, которые они с Пелопсом влачили на пути из Барракида в столицу, и перевел взгляд на Айксома.

- Надеюсь, ничего не заметно?

- Нет, капитан... Но среднее звено перепилено почти до конца! Если бы с берега что-нибудь разглядели, уже была бы поднята тревога.

Скрестив руки на груди, разведчик посмотрел на позеленевшую цепь, что пересекала горловину бухты, потом поднял глаза к затянутому белесым туманом горизонту. Что ждет его там? Он знал, что напротив Сармы, на западном берегу Алого моря, лежит Тиранна, страна Черного Оттоса. Вод ее следовало избегать - особенно после сегодняшних событий. К тому же Тиранна не представляла никакого интереса; он собирался разыскать Зену и уплыть на юг - на поиски таинственной земли Пылающих Песков, где пираты высадили его двойника. Сейчас Блейд располагал подробным донесением об этом случае, источником которого являлся один из офицеров сармийского флота. Он служил помощником капитана на боевом корабле, захватившем пиратскую бирему. Сармийский моряк, большой мастер выколачивать сведения из всяческого отребья, лично допрашивал пиратов, и перед смертью они были очень разговорчивыми. Все как один твердили о рослом воине, буйном и чудовищно сильном, выловленном в бушующем море. Его оставили на пустынном жарком берегу, так как предводитель шайки вовремя понял, что выгоды от упрямого пленника будет немного - разве что десяток искалеченных членов команды.