Наконец, через час после рассвета, мы выдвинулись по дороге. Дюжина разведчиков, разбившись на три звена, рассыпались по ближайшим лесам. Я вышагивал рядом со Свеем, за моим правым плечом крался Крыс. Босс всем своим видом показывал остальным, какая я важная фигура, но, судя по всему, держал меня рядом, чтобы не спускать с меня глаз.

Со мной никто не обсуждал приход моего клана. Ну, или если быть честным, моей пати в числе клана Теневой Рати. Никто не говорил мне, где они находятся, пересекли ли они горный хребет, отделяющий северные земли от центральных. Если Свей и собирался налаживать со мной контакт, то только после зачистки Белой Рощи от остатков Культа Гаспа.

Ну что ж, у меня от него тоже была пара секретов.

На ближайшие полсотни километров дорога должна оставаться безопасной — здесь были напрочь зачищенные от всякой пакости земли. Потому никто особо не беспокоился, некоторые даже пели походные песни. И первый день, за который мы отмахали добрых двадцать километров, действительно прошёл спокойно. Мы шли по ровной дороге, утыканной по обочинам виселицами. Часто встречались крестьяне, которые снимали с виселиц тела — вонь от них явно не способствовала комфортному проживанию в посёлках и хуторах, расположенных у дороги, около половины которых уже обживали — залатывали дыры, очищали поля. За войском частенько увязывались стайки детей, да и их родители не отставали. В нас кидали камнями и сухими лошадиными яблоками, героев и обычных солдат поддерживали криками. Хоть дорогу цветами не устилали. Наверное, потому что цветов ещё не было.

К вечеру, у дороги, ведущей к Чёрной Твердыне — той самой каменной крепости — нас встретила вторая часть войска. Ещё полторы сотни игроков из клана Стройбат, сотня героев (среди них Судья с ближайшим окружением) и пять сотен человек тяжёлой пехоты, большую часть которой, судя по вооружению, представляли собой спешившиеся кавалеристы. Меньше четырнадцати сотен человек против всего Культа. Вероятно, у Судьи и приближённых были какие-то более или менее точные сведенья о численности недобитков из Культа, иначе она вряд ли обошлась бы столь небольшой армией.

Хотя, вполне возможно, что в дальнейшем к нам присоединяться ещё войска.

Ночь — я спал, как ангел, завернувшись в плащ и уткнувшись носом в прогоревший костёр — прошла без происшествий. Наш бивак располагался поодаль от лагеря местных, но так было даже лучше. Спать, по крайней мере, куда как просторней. Второй день и вторая ночь тоже не принесли никаких потрясений. Однажды я поймал себя на том, что посреди дороги начал задрёмывать. Комок и вовсе расслабился, лишь изредка давая о себе знать. И третьи сутки совершенно ничем не запомнились, разве что один из местных сержантов подрался с героем во время ночной стоянки, а мы потом слушали, как он орёт, пока ему вправляли вывихи. За эти три дня мы прошли те полсотни километров, где налаживалась жизнь. Впереди были ещё три десятка километров до границы Белой Рощи, где хотя бы можно рассчитывать на подмогу, ещё километров десять подвергались постоянным набегам как со стороны войск союзников, так и оккультистов. А дальше начнутся такие знакомые и привычные места, где за каждым деревом может скрываться враг.

Где-то через час после того, как мы снялись с третьей ночёвки, мы прошли незримую границу. Хотя, не заметить её было несложно. Дорога практически опустела, кое-где начали попадаться неубранные с полей тела, ни над одним из хуторов и поместий не поднималось дыма. Наши разведчики впервые наткнулись на противника, и пусть это оказалась всего лишь шайка дезертиров, их свежие трупы, наспех подвешенные на ближайшем дереве, недобро намекали нам, что это только начало. Впрочем, недобрый намёк сделали и мы — эти полдюжины убитых говорили другим ублюдкам, что в эти земли идёт порядок.

В этот день мы остановились на ночёвку задолго до заката. Четырнадцать сотен человек — войско пусть и небольшое, но во время похода оно, хоть и построенное в колонну по четыре человека, растягивалось на добрый километр, и это не считая обоза. Несколько человек, отправленных Свеем в арьергард, приволокли ворох рабочих топоров и лопат. Свей с разведчиками какое-то время бродил по округе, выбирая место для ночёвки. Двести шестьдесят игроков он решил разместить на вытоптанном поле — по всему его периметру тянулись каменные стены, составленный из камней, мешающих обработке земли. Ближайшая берёзовая роща за полчаса превратилась в рощу берёзовых пеньков. Стену кое-где укрепили, где-то наспех вкопали грубые колья, часть древесины пошла на дрова. Несколько магов вместе с Гаей и Инчой обошли лагерь кругом, накладывая какие-то охранные заклинания.

Свей, стоя рядом со мной, угрюмо наблюдал за ними.

— Через пару дней ночевать будем у занятого другим кланом города, — сказал он. — Там должны были подготовить нам нормальный лагерь. Но вот дальше придётся наблюдать эти рожи каждый день. — Берсерк повернулся ко мне. — Ты же знаком с обеими?

— Да.

— Не можешь выспросить у них какие-нибудь обереги? Может, сами с охранными заклинаниями справимся? И им мороки меньше.

Я какое-то время раздумывал. Меня так и подмывало подойти к Гае, чтобы узнать, что с моим псом. А тут сам босс отправляет меня на переговоры. Провоцирует на что-то? Проверяет?

— Думаю, смысла идти нет. Я был у Инчи в гостях, скажем так. У Гаи — дважды, в первый раз ещё на крайнем севере. Лучше них охранные заклинания никто не поставит, поверь.

— И всё-таки попытка не пытка. Не заставляй меня превращать просьбу в приказ.

Я молча пошел к периметру. Маги уже почти закончили, оставался только небольшой участок, который они не прошли. С трудом, но я заметил серебряные нити, тянущиеся по земле, а так же несколько амулетов, расположенных на довольно приличном расстоянии друг от друга. В амулетах энергии было порядочно, действовали они вроде бомб, но вот нить — обычная сигнализация, не более.

— Привет, — сказал я и помахал друидкам рукой.

— Привет-привет, — буркнула старуха, даже на меня не взглянув.

Друидка промолчала, будто меня и не заметила. Я терпеливо ждал. Гая какое-то время делала вид, что занимается исключительно охранными заклинаниями, но потом остановилась, упёрла кулаки в бока и проворчала, обращаясь к Инче:

— Не видишь, к тебе женишок пришёл, чего молчишь-то как немая?

— Не женишок он мне, — огрызнулась друидка. Она впервые подняла на меня глаза. — Чего надо?

— Поговорить, — пожал я плечами. — Лучше с обеими сразу.

— Я своему мужу изменять не намерена, — рыкнула Гая. — Даже с таким красавцем ясноглазым да рукастым. А вы, голубки, поворкуйте.

— Поговорим! — рявкнула Инча. — Подальше от неё! — она ткнула в мать пальцем и, развернувшись, ушла в сторону пеньковой рощи.

Я, делая вид, что не замечаю Гаю, пошёл следом. Как реагировать на происходящее я совершенно не знал.

Инча спустилась в небольшую ложбинку и, обхватив себя руками, уселась прямо на траву.

— Что вы там устроили? — пробормотал я, садясь рядом.

— Ничего. Не понравилось ей, что в гостях ты у меня был.

Я кашлянул.

— А как она узнала о том… что я был в гостях?

— Почуяла твою силу в моих амулетах. — Друидка вздохнула и посмотрела на меня из-под густо упавших на лицо прядей. — Чтобы отвадить всякое зло, нужно это зло познать, и в амулетах оно тоже должно быть — иначе не распознать дурные мысли и намеренья. — Она говорила нараспев, будто делая заговор, но продолжила уже обычным тоном: — Гая знала, что твоя кровь уже после выхода из Сердца Тьмы ни на что не годилась — слишком много в ней было всякой гадости. Значит, я могла использовать в амулетах только твоё семя. Ну а дальше сам додумай.

— Ясно. — Я помолчал. — Вообще, я по делу.

— Да я догадалась, что не просто так поболтать пришёл. Я видела, как за тобой следят твои же…

— А вот это уже не твоё дело, — отрезал я и повторил просьбу Свея.

— Бесполезно. У пары ваших девочек есть хорошие способности, но их ещё учить надо месяцы, если не годы. А такими амулетами лучше всего пользоваться своими, иначе можно причинить себе вред. Вернее, — после короткой паузы поправилась Инча, — и я, и Гая делаем так, чтобы амулетами могли пользоваться только мы.