"Присутствие x" - социологический постулат, проявляющий чувственно-конкретное эмпирическое наличие "x", некое "положение дел", которое известно до социологии. Особенность такого рода постулата в том, что он определяется имплицитно. Эта имплицитная дефиниция "x" есть "легитимная практическая схема" как сама собою разумеющаяся "вещь" или "природа" - то, что всеми признается, считается необходимым, всем известно до какой бы то ни было социальной науки и в силу этого делает возможным ее "начало".

Практическая схема в первую очередь есть необходимое субъективное условие практик, их инкорпорированная "модель" или "программа", и лишь во вторую "понятие". Это не столько продукт конструирующей деятельности мышления, сколько способ действия агента в социальной действительности. Практическая схема - двусмысленный термин, обозначающий двустороннюю структуру, сочленяющую воедино характеристики практики и понятия. Она представляет собой действующее основание классификации и иерархизации социальных феноменов, вuдения и деления действительности, ставшее личностным свойством в результате социализации и усвоения опыта, интериоризации социальных отношений. Легитимная практическая схема есть условие производства практик, участвующее в воспроизводстве существующего социального установления, и таким образом - существующего порядка социально-политического господства. Легитимные практические схемы "...существуют реально вне индивидов, которые постоянно к ним приспосабливаются. Это вещи, обладающие своим собственным существованием. Индивид находит их совершенно готовыми и не может сделать так, чтобы их не было или чтобы они были иными, чем они являются. Он вынужден поэтому учитывать их существование, и ему трудно (мы не говорим: невозможно) изменить их..."V. Легитимные практические схемы фиксируют взаимосвязь объективных социальных отношений с субъективными социальными формами, выступающими условиями и предпосылками общезначимых практик агента, т. е. таких, которые признаются другими агентами в качестве интерсубъективных, оправданных.

Mainstream в социологии начинает не с различения собственно научного от всего не-научного, а с отождествления - в лице "присутствий" - с до-научным. Практическим же "началом" социологии следует признать не репрезентации социальной действительности в форме "присутствий", а "метод" - способ действия науки, позволяющий объективировать необъективированное: "Im Anfang war die Tat"VI.

"Присутствие" есть "утилитарная перспектива", обеспечивающая иллюзию достоверной самоочевидности и устойчивости "начал" социальной науки. "Общество", "модерн", "повседневность", "семья" и т. д. скорее суть прагматические верования социологического сообщества, нежели конститутивные сущности социальной действительности. - Например, "массовое сознание" выходит за рамки описания частных фактов, субстантивирует социальный опыт, т. е. представляет его в виде целокупности неизменных "социальных вещей". Однако никакое явление социального мира не равно себе, поэтому "присутствие" как самотождественное начало социологической концепции есть всего лишь онтологизация логического закона тождества. - "Присутствие" неявно предполагает возможность "естественного" - натурализованного, овеществленного - представления тождества социальной действительности, которое существует до опытаVII. Институционализированное социологическое представление тождественности предмета исследования есть различение и разрыв с ним (см. Гл. 1). В силу того, что когнитивное представление тесно связано с политическим, "присутствие" узурпирует права представляемых на объективацию, которых они, однако, социологии не делегировали.

"Присутствие" - общезначимая и "непосредственно доступная сознанию безусловная данность" - никогда не дано, не является непосредственно пережитым в жизни. Оно скорее может быть квалифицировано как "конструкт второго порядка", т. е. "конструкция", выработанная социологией из мысленных предметов, сконструированных обыденным сознаниемVIII. У нас нет никаких причин полагать, что этот конструкт - не фикция. Но в исторически сложившейся современной ситуации познания "социологическому сообществу" не следует настаивать на фиктивном характере "присутствия", если оно хочет понять социальный мир.

С эпистемологической точки зрения никакая социология не репрезентирует социальную действительность и не открывает окончательной общезначимой истины. У нее нет неких естественных, пред-данных предметов. Все в социальной действительности существует в отношениях и не дано непосредственно, независимо от интерпретации. Предмет социологического исследования не может быть непосредственно представлен сознанию, не может быть по-настоящему объективно зафиксирован. Напротив, предмет исследования, данный всегда опосредствованно, активно конструируется социологическим сообществом, никогда не бывает абсолютно достоверным, выявляется в определенной перспективе и "на горизонте"... Для "присутствия" нет места в социальной действительности, но, вне зависимости от этого, для него зарезервирована важная структурно-функциональная позиция в системе социологического знания - позиция "неподвижных петель", обеспечивающих движение исследования. - "Присутствие" не живо, не мертво, оно скорее пребывает в третьем "агрегатном состоянии". - "Присутствия" нет. А признание социо-логией отсутствия выражает приостановку, заключение в скобки "трансцендентальных полномочий" и эпистемологического господства "присутствия". Мы воздерживаемся от суждений (epohe) о существовании самоочевидно достоверных и безусловно необходимых предметов ("присутствий"): "класс", "общественное сознание", "общество"... Но "отсутствие" не означает, что исчезли или потеряны основания социальной науки, и что грядет эра "социологии отсутствия". Принятие социо-логией "отсутствия" равносильно признанию проблематичности оснований социальной науки и поиску этих оснований в соотнесении науки с самой собой, а не с существующим a priori предметом, что бы под ним ни подразумевалось: "высшие человеческие ценности" или "внутренняя природа социальной действительности", "трансцендентальная субъективность" или "сущность человека". "Отсутствие" отсрочивает трансцендентальные полномочия "присутствия": заключает в скобки наши неявные допущения и предварительные знания. Однако оно не отрицает социальную науку как явление, а дает возможность понять ее внутри системы философских по своей природе постулатов, которых она не видит. "Присутствие", зачем оно? такой вопрос задает социо-логия. О чем оно свидетельствует? Что скрывается за выбором конкретного "присутствия" на роль arche, одного, а не какого другого (см. Гл. 14). - "Присутствие" до сих пор служит моделью "отсутствия" и, скорее всего, впредь будет так же: социо-логия не открывает новую эпоху, а подводит итоги предыдущей. - "Отсутствие" постулируемого "старой" социальной наукой "присутствия" составляет структурную особенность действительности. Хотя наличие референтов у основополагающих социологических фактов и вызывает сомнение, но именно самоочевидные "присутствия" без референтов ("общественное мнение", "элита", "коммуникация"...) создают видимость естественности социологии. Как говорили схоласты, manifestum non eget probatione (очевидное не нуждается в доказательствах). И впрямь, "когда не думаешь, многое становится ясно"IX.

"Присутствие" не имеет места, но устанавливает позицию. Как не-место может предоставлять место основанию социологии? Это противоречие разрешается сравнительно просто: не-место позиции по принципу дополнительности замещают онтологизированные (легитимные) практические схемы, т. е. очевидные, натурализованные - гипостазированные, превращенные в подобия субстанций субъективные условия "повседневных" практик. Подстановку на место "присутствия" легитимных практических схем сравнительно легко оправдать: при определенных допущениях предельное обоснование любой истины может быть представлено в виде универсального и абсолютного "самоосмысления" исследователя, которое ("самоосмысление") рассматривается как "фундаментальное тематическое поле"X. Действительно, есть определенная логика в том, что исходным пунктом большинства концептуальных построений, учреждающих социологическое знание, выступают "общественно значимые" "объективные мыслительные формы"XI, т. е. легитимные практические схемы. Воображаемое "присутствие" используется социологией в качестве модели реального "отсутствия", и, как следствие, легитимные практические схемы отражают социальную действительность. Нельзя забывать, что, будучи интериоризацией объективных социальных отношений, легитимные практические схемы обладают принудительной достоверностью. Поэтому не надо спешить с выводом, что социальная теория есть схематизм обыденного мышления. Правильнее было бы говорить об онтологизации легитимных практических схем, выражающих исторически конкретные социальные установления. В частности, "присутствие" социолога утверждает исследователя социальной действительности в качестве ее представителя. Это представительство носит не только когнитивный, но и политический характер: обычно социолог исследует "социальные проблемы", т. е. как бы объективирует интересы и символически представляет "пролетариат", женщин, угнетенные национальные и сексуальные меньшинства и т. д.