Все еще хмурясь, Сара вошла в свою спальню и потянулась к выключателю, но остановилась на полпути, когда до нее донеслось чье-то глубокое размеренное дыхание. Не веря своим ушам, Сара включила ночник.

Флинн спал, раскинувшись на ее кровати.

Сара стояла как вкопанная и смотрела на Флинна со смешанным чувством ярости и жадного любопытства. Желание встряхнуть его и выпроводить из своей кровати боролось в ней с осторожностью, потому что она отчетливо сознавала, что, если разбудит Флинна и он вдруг снова вздумает ее поцеловать, оттолкнуть его она не сможет. Поразмыслив, она выбрала меньшее из двух зол: не стала его будить.

Не отрывая взгляд от лица Флинна, Сара уменьшила яркость ночника. Сердце у нее защемило. Как же он все-таки красив! Ее ноги словно приросли к полу, хотя едва слышный голос разума твердил, что ей следует немедленно повернуться и уйти. Но когда она была благоразумной, если дело касалось Флинна Мюррея?

Шли минуты, а вместе с ними нарастало и ее волнение. Даже спящий, Флинн мог действовать на нее подобным образом.

Сара уже ничего от него не ждала — устала ждать. Она думала, что иллюзии давно развеялись, но стоило ей увидеть Флинна, как она поняла: все это время она просто себя обманывала. Умом она понимала, что такие, как Флинн, измениться не могут, поэтому лучший способ защитить себя от новых страданий — не позволять себе мечтать или, хуже того, снова в него влюбиться. Если она справится со своими чувствами, когда он рядом, тогда у нее будет больше шансов на то, чтобы навсегда забыть о мужчине, которого когда-то безумно любила, а уж если вспоминать о нем, то лишь как об отце Лайама.

Однако в данную минуту Сара просто любовалась его красотой, сравнивая изменившегося за шесть лет Флинна с тем, чей образ был запечатлен в ее памяти.

Флинн лежал на животе, одной рукой обнимая подушку, на белизне которой его волосы казались чернильно-черными. Лицо его было спокойным, дыхание — ровным.

У Сары покалывало в пальцах от нестерпимого желания прикоснуться к его загорелой коже, погладить сильные руки, которых просто не могло быть у писателя. Она сумела справиться с этим желанием, но не смотреть на него было выше ее сил — у нее и так не слишком много воспоминаний, кроме трех волшебных дней и одной сказочной ночи, которую они провели, занимаясь любовью.

Никогда еще Сара не смотрела на него с таким пристальным вниманием, как в эту минуту. Шесть лет назад она была поймана в водоворот безумной страсти, чтобы замечать что-либо, кроме чувств к Флинну Мюррею.

Мужчина, которого она любит… Любила, сразу же поправилась Сара. Любила. В прошлом. Она попыталась мысленно представить себе Адама, но перед ее глазами сразу возникло лицо Флинна.

Сару захлестнула волна отчаяния, почти ненависти к отцу ее ребенка, потому что стоило ему возникнуть из небытия после шести лет, как все другие мужчины сразу же перестали для нее существовать. Точнее, если бы в ее жизни до его возвращения эти другие мужчины были…

Флинн пошевелился, и одеяло сползло ниже. У Сары округлились глаза, но в последней момент ей удалось проглотить потрясенный возглас, готовый сорваться с ее губ, когда она поняла, что на нем ничего нет.

Она хотела повернуться и уйти, но обнаружила, что не может сдвинуться с места. Сара знала, что если Флинн проснется и увидит, как она самым бесстыдным образом разглядывает его, то это сделает ее очень уязвимой. Нужно убираться отсюда, причем немедленно.

Затем ей в голову пришла еще одна мысль, и ее плечи гордо выпрямились. Может, все-таки лучше разбудить Флинна и сказать, что она постелила ему в гостиной? Как-никак, это ее дом, ее спальня, а он даже не удосужился предупредить о своем внезапном приезде! Однако затем Сара вспомнила, как Флинн рассказывал Лайаму о причине своего столь длительного отсутствия, и ее решимость увяла. Неудивительно, что он выглядел таким вымотанным, когда она открыла ему дверь. Перелет Дублин — Сиэттл — Бозмен, а затем дорога в Элмер — путь неблизкий, ничего не скажешь. Вот почему сейчас он спит как убитый.

Но почему в ее спальне? Может, подумал, что раз они однажды делили одну постель, то нет ничего предосудительного в том, чтобы повторить этот опыт? Ведь Флинн уже убедился, что она ничего не имеет против его поцелуев.

В любом случае, чем бы он ни руководствовался, разбудить его сейчас ей совесть не позволит. В конце концов, он, вероятно, просто сильно устал, особенно после того, как провел вечер, работая нянькой, поэтому и не отдавал отчета в своих действиях. Ну ладно, придется ей эту ночь провести на диване в гостиной.

На миг закралась мысль лечь рядом, но здравый смысл на этот раз не дремал.

Беззвучно вздохнув, Сара взяла фланелевую рубашку, выключила ночник и на цыпочках направилась к двери. Когда одна половица предательски скрипнула, девушка замерла. Флинн заворочался, что-то пробормотал и снова затих.

Сара переоделась, мечтая о горячей ванне, но краны иногда так шумели, что могли разбудить соседей. К тому же Сара не хотела повторения истории шестилетней давности, когда она отправилась к нему в отель. Флинн открыл ей дверь в одних боксерках — было очевидно, что он никого не ждал. Увидев ее на пороге, он обомлел, а затем попытался втолковать, что, если она останется, это будет ошибкой.

И оказался прав.

Поэтому Сара решила отложить горячую ванну на следующий день. Она не собиралась повторять ошибку прошлого, тем более что Флинн в этот раз был совершенно голый.

Почистив зубы и умыв лицо, она вернулась в комнату Лайама, взяла хранившееся там лоскутное одеяло, сшитое еще бабушкой, и спустилась вниз.

При ее появлении Сид недоуменно прищурился и вопросительно мурлыкнул. В ответ Сара пожала плечами и легла на старый диванчик. Укрывшись одеялом, она постаралась устроиться поудобнее. Сделать это было нелегко, принимая во внимание, что на коротком диване комфортно мог разместиться только Лайам. Кроме того, у него был еще один существенный недостаток: диван был неровный. Сара чертыхнулась себе под нос, сожалея, что отказалась от нового, который собирались подарить на прошлое Рождество ее мать и отчим, потому что ей не хотелось принимать от них никакого дорогого подарка.

— Ты точно знаешь, что диван тебе не нужен? — с сомнением спросила Полли.

— А это что, по-твоему? — кивнула Сара на старый диван.

— Но ведь он совершенно бесполезен, если вдруг кто-нибудь останется у тебя ночевать: спать на нем неудобно.

— Если такое случится, я попрошу Селию проявить гостеприимство. В ее доме места хватит разместить роту солдат, — усмехнувшись, ответила она тогда…

— Ты собираешься спать на этом диванчике?

Сара резко села, натянув одеяло чуть ли не до подбородка. Темный силуэт Флинна в дверях гостиной показался ей огромным.

— А ты как думаешь? — сварливо отозвалась она.

— Это шутка?

— Улегшись в мою кровать, ты, должно быть, не учел, что в этом случае мне будет негде спать.

— Значит, ты меня видела? — В его голосе послышался смех, и Сара вдруг почувствовала себя ужасно ранимой.

— Тебя трудно не заметить, — фыркнула она, уговаривая свое сердце стучать не так неистово. — Я решила, что ты устал с дороги, и поэтому не стала тебя будить.

Флинн отлепился от дверного косяка и пошел к ней. Сара невольно съежилась.

— Поступок, достойный доброй самаритянки, — низким голосом сказал он. — Но тебе не обязательно страдать из-за меня. Идем наверх.

— Мне и тут хорошо.

— Что-то я сильно в этом сомневаюсь. Это даже не диван, а старая лежанка.

— Ничего подобного. И вообще, мне на нем удобно.

— Рассказывай сказки Лайаму. К тому же я хочу, чтобы ты была со мной в одной постели.

Сара задрожала, но ответить ничего не смогла: ее язык словно прилип к небу.

— Молчание как знак согласия? — промурлыкал Флинн.

— Так ты поэтому…

Ее голос был едва слышен, но Флинн кивнул.

— Устроился в твоей кровати? Да, поэтому. И еще потому, что я чертовски устал. — Он сделал паузу. — И потому что не хотел, чтобы ты пригласила наверх этого своего ковбоя.