Воскресенье. Утро. Что может быть лучше?

Как хорошо! Пусть все наслаждаются, кто чем хочет, ты наслаждаешься ароматом горячего чая.

Как хорошо вознаградить себя за… Ну, какая разница за что? Всегда найдется, за что себя вознаградить. Вначале долго ничего не делать, а потом немножечко вознаградить.

В том-то и секрет.

Ведь не фокус — сначала зажиматься и терпеть, а уж потом позволить себе праздник. Вы попробуйте просто на ровном месте все бросить и начать немедленно наслаждаться.

Единственная тревожная мысль в волнах гармонии: взять к чаю печенье, шоколад или ничего? То есть совсем ничего, вроде намазанного на белую пружинистую булку тонкого кусочка свежайшего адыгейского сыра… И, отпихивая локтем любопытный собачий нос, добавить на тарелку ма-а-а-аленький кусочек оставшегося в недрах холодильника пражского торта…

Ну вот, теперь завтрак исчезает легко и с приятной скоростью, и единственное, чего не хватает в жизни, это… Это…

«Пожалуй, — решила Вера, — нужно действительно сходить на открытие бутика. Потому что, во-первых, мне давно хотелось выбраться посмотреть что-то интересное.

Во-вторых, я женщина любознательная, а одежда от Миры Ладыгиной — это ужасно любопытно, к тому же я люблю шить и красоваться в сшитых обновках. Это помогает расслабиться после врачебных будней. А значит, событие как раз для меня. В-третьих, давай-ка, доктор, признайся: у тебя нередко так в жизни случается. Стоит чего-то очень захотеть, и оно тут же происходит — вот, пригласили тебя на праздник для нерядовых граждан. Словно ты известный политик, звездулька эстрады или телеведущая. Чего же тебе еще?»

Осталось решить главную женскую проблему — что надеть. Как всегда, шкаф ломится от вещей, а одеться не во что. Знакомый парадокс. А ведь одежда — это часть собственного «я» и язык сигналов для других, и получается, что ты не в силах решить, какая ты сегодня? Внезапно онемела? Ну уж нет, надо срочно сочинить новые комбинации из старых тряпок. Мы, женщины, наряжаемся не только для моды и неотразимого впечатления, а чтобы чувствовать себя каждый раз по-новому.

Пай давно позавтракал, благодарно лизнул Верину руку и улегся на бок под креслом, чтобы немного вздремнуть. Но тут мамочка вдруг открыла шкаф, принялась доставать из него наряды и выкладывать на диван. О, давно мы не играли в эту игру!.. Пес запрыгнул на ворох одежды, схватил зубами что-то торчащее и замотал головой. «Фу!» — закричала Вера и потянула к себе схваченные колготки. Какое там «фу», если уж начала развлекаться — изволь продолжать.

В перетягивании «каната» победил, естественно, самый сильный, то есть Пай. Вера оставила ему добычу и стала придирчиво оглядывать свои одежки. Она тоже любила быть разной даже в рамках выбранного стиля. Например, не всегда надевала свой докторский халат. Обычно ей сразу становилось понятно, какая вещь подходит к случаю, а какая нет. Перед ней лежало много отличных нарядов, даже любимых, но она не станет их мерить: это не для конкретного случая. Сегодня нужна штучка, которая будет рассказывать не просто абстрактную историю, а историю о ней, Вере. И долой отговорки: «Это не модно», «Как на меня будут смотреть» — нельзя быть цензором номер один для самой себя!

Ну вот, остановим свой выбор на костюме в стиле сафари. Песочный цвет, простенько, но натурально: лен, в нем легко дышится, а сегодня жарко не по-осеннему. И достаточно свободный покрой для того, чтобы чувствовать себя комфортно. Брюки широкие, жакет приталенный без рукавов. Под этот песочный ансамбль подойдет акцент: бирюзовый топ в стиле этно, с вышивкой по линии лифа — еще один козырь.

Решив главную женскую проблему, Вера Лученко сочла себя удовлетворенной.

Ты же сама этого хотела. Внимания, праздника, восхищенных взглядов…

Вот они. Глазеют на тебя, на твои дизайны — вещи марки «Mira Ladygina». Щупают, поглаживают пальцами, прикладывают к себе, жаждут купить все эти платья, джинсы, майки и топы, отделанные стразами и принтами; необычного кроя юбки и яркие бомберы, а еще обувь и аксессуары. Галдят, восхищаются, переговариваются вполголоса. «Мира Ладыгина — это «прет-а-порте»?» — «Нет, что вы, это мода «от кутюр»!» — «Куууул!»

А вот и нет, дорогие мои, это вовсе даже «масс-маркет», то есть массовое производство. Но работа все равно авторская.

Так хорошо все начиналось, так весело и непринужденно, радость летала над головой и обдувала ее своими крыльями… Почему же сейчас будто отключили электричество? Почему приглашенные гости превратились просто в пеструю толпу? И ужасно хочется от них спрятаться…

Мира улыбалась, что-то отвечала, запинаясь. И чувствовала, что ее улыбка вот-вот станет гримасой, а щеки онемеют. Надо отойти куда-то в сторону, хоть на минутку, нельзя показывать всем спою слабость. «Я же все понимаю, мне нужно вернуться в эти самые, лучи славы, и я сама этого хочу, мне только чуть-чуть… Сюда… За этот выступ, за стойки с развешанной на них одеждой… Так… Хорошо. Хоть бы папа не заметил…»

— Утомили вас эти журналюги? — услышала она сбоку участливый женский голос.

Мира на секунду закрыла глаза — вот черт, нашли все- таки! — повернула голову и увидела давешнюю чужую тетку, которая ей помогла с этой дурацкой ленточкой. Ладно, хоть не свои. Надо сделать приятное лицо и изобразить хорошую девочку, сказать ей «спасибо».

— А, это вы, — слабо улыбнулась Мирослава Ладыгина. — Спасибо, что помогли с ленточкой. Ножницы, наверное, тупые попались.

Женщина посмотрела на нее своими пронзительными глазами. Ишь, какие синие, будто отредактированные в «Фотошопе».

Вдруг синеглазая подмигнула Мире и тихо спросила:

— Что, детка, плохо тебе?

Мира заморгала от неожиданности.

— Давай посекретничаем пару минут, тебе станет легче. Да и мне тоже, не выношу замкнутых пространств, как только в них попадаю — сразу начинаю болтать, и тогда становится легче.

— Не дадут нам поболтать, — капризно вздохнула Мира. — Вон уже папа идет. И его помощники рыщут, и тетки из журналов…

Синеглазая полуобернулась, протянула руку и выставила вперед ладонь, будто защищалась от солнца.

— Все, — сказала она, — несколько минут они нас не будут замечать. Кстати, меня зовут Вера Алексеевна. А фамилия моя Лученко. Ну что, посекретничаем?

Мира смотрела на женщину, приоткрыв рот. Ненормальная, что ли? Как это «не будут замечать»? Сказочки… Как бы от нее свалить потихоньку?

Она посмотрела на отца, который остановился в центре бутика и искал глазами дочь. На мгновение его взгляд уперся ей в лицо, скользнул дальше. Не заметил!

Мимо них, совсем близко, процокали каблуками элегантные молодые женщины со спутниками. Они горячо обсуждали увиденное. Мира помахала рукой перед проходящими. Ни женщины, ни мужчины не повернули голов. А ведь только что глаз с нее не сводили!

Она не знала, как реагировать. Фантастика какая-то! Но стало действительно легче дышать.

Женщина смотрела на нее сочувственно. Симпатичная какая Вера Алексеевна. Лицо будто светится, доброе.

— Я сейчас… — Мира судорожно всхлипнула и смахнула слезинку. Почему-то ей захотелось плакать. — Я скоро… Это нервное, да? Вы психолог? — Она несмело улыбнулась.

— Психотерапевт. Вы не торопитесь, — небрежно махнула ладонью в сторону зала Вера. — Там сейчас дым коромыслом, вашего отсутствия никто и не заметит. Все хорошо.

Лученко не стала пускаться в объяснения, что от треволнений при подготовке к важным мероприятиям у кого угодно может случиться нервный срыв. Надо просто помочь маленькой хозяйке большого пафосного бутика, вот и все. Краем глаза Вера увидела Дашу Сотникову, свою подругу рекламщицу — это она окликнула ее там, у входа. Ничего, подождет пару минут, пусть пока модными тряпочками полюбуется.

— Правда? — спросила Mира, совсем как маленькая девочка. Она почувствовала благодарность к этой женщине, чей голос и само присутствие почему-то успокаивали.

— Правда. Давайте мы с вами на несколько минут забудем о приглашенных. О надоедливых мальчиках и девочках с телеканалов и из газет. И просто поболтаем, о чем вздумается.