— Слушай, — сказал Мишка. — А откуда ты взял этот нож?

Йанто непонимающе взглянул на него.

— Пам?

— Нож, — мальчишка протянул руку, указав на синевато-серые пластмассовые ножны. — Откуда?

— Кэ`нэр? — недоуменно спросил Йанто. — Крр?

— Откуда ты его взял? — повторил Мишка. Йанто по-прежнему внимательно смотрел на него, и молчал. Показывать своё оружие он явно не собирался. Наверное, на этот вот счет в его племени существовало какое-то строгое табу.

Мальчишка вздохнул, осмотрелся, потом подошел к охапке дров, взял обломок сука, засунул за пояс халата. Посмотрел на Йанто. Показал на обломок, на охапку. Повторил:

— Откуда?

Йанто почесал в затылке, — потом до него, наконец, дошло. Он вдруг пугающе быстро поднялся, подошел к своему ранцу и достал оттуда рулон какого-то белого материала, — казалось, он сам смутно светился в полумраке, как пролитое молоко. Йанто расстелил его по постели и жестом подозвал Мишку поближе. Тот сразу же подошел, с интересом глядя на гладкий, примерно полуметровый квадрат. Потом, не удержавшись, потрогал. Материал был толстый, мягкий и удивительно скользкий, — наверное, какая-то пластмасса.

Йанто, между тем, достал из ранца странный предмет, — что-то вроде полукругло расплющенной на конце черной палочки. Взяв его поудобнее, он провел острием по листу, — на нем осталась ровная синяя черта.

Йанто посмотрел на Мишку, улыбнулся, и провел по листу расплющенным концом палочки. Черта, как по волшебству, исчезла. Чем-то это походило на древнегреческое стило, которым можно было и писать, и заглаживать написанное, — но на листе не осталось совершенно никаких следов. Мишка даже потрогал его, — ничего. Та же идеально гладкая поверхность. Прочная. Вовсе не воск.

— Что это? — спросил он.

Йанто удивлял его всё больше. Мишка и не слышал о таких вот штуках, — но они не фига не походили на первобытные. Даже на американские не очень.

— Фйа`о, — ответил Йанто. — Кэл`вэйа фйа`о.

— Понятно, — буркнул Мишка. — Для чего это?

Йанто сел поудобнее… и начал рисовать. Всего за пару минут из под его «пера» вышел портрет самого Мишки, — похожий, больше, на карикатуру в стенгазете, но всё же, вполне узнаваемый.

— Йо? — Йанто повернулся к нему. — Кайу`крр хум крр не клл`тэ?

— Не так страшна мама, как рисуют её первоклассники, — пробормотал Мишка, глядя на собственную губастую лопоухую физию. Нет, попадись такое в стенгазете, — он бы точно надрал художнику ухи, — просто для вдохновения.

— Пам? — от задумчивости между бровями Йанто даже пролегла смешная морщинка. — Йарр`э?

— Фигня это, — сказал Мишка, пристально глядя на него. — Фиг-ня, понимаешь?

— Фиг`я? — повторил Йанто.

— Фигня, фигня, — сказал Мишка. — Сотри это.

— Пам?

— Пам-пам! — разозлился Мишка. — Сотри!

Он протянул руку и сам яростно потер рисунок. Безрезультатно. Эта странная штука рисовала не чернилами, — если вообще чем-то рисовала. Казалось, что рисунок, как татуировка, скрыт в глубине странного полупрозрачного материала.

— Не фига ж себе… — сказал мальчишка.

— Фиг`я? — повторил Йанто. — Йомханг? — он, наконец, повернул «стило» и быстро стер рисунок. Задумчиво взглянул на Мишку. Начал рисовать вновь, уже не так быстро.

Под его рукой на листе постепенно проступал… город. Чем-то очень похожий на Ригу, которую Мишка не раз и не два видел в фильмах, — трех-четырехэтажные, уютные какие-то здания, какая-то площадь…

Но не Рига. За крышами в лохматые тучи уходила трехгранная башня, немыслимой, должно быть, высоты.

У Мишки вдруг пересохло в горле. Сам по себе рисунок был не бог весть какой, — нацарапай такой, например, Витька, он бы и ухом не повел, а то бы и сказал, что меньше фантастики читать надо. Но Йанто не умел читать. Он не мог видеть фильмов. Он мог рисовать только то, что видел своими глазами. А Мишка превосходно знал, что таких вот высоченных зданий на Земле нет. Пока что. Так откуда же взялся Йанто? Из будущего? С луком и грязными пятками? Нет, бред… Разве что его завезли на Землю с какой-то совсем дикой планеты…

Но Йанто, между тем, быстро рисовал дальше, — и Мишка вдруг почувствовал, что в глубине живота расползается неприятный такой холодок. Сам по себе возникавший под рукой Йанто рисунок пугающим совсем не был — пугала мысль, что такое вот бывает наяву…

…Какой-то канал или туннель — не разобрать, заваленный разбитыми машинами, бочками и ещё каким-то хламом… посреди него — солдат или, скорее, какой-то полицейский, — в противогазе и каких-то толстых щитках, похожих на щитки черепахи… в руках — какая-то непонятная фиговина, похожая на раздвоенный автомат — но точно не знакомый Мишке АК-47 или даже американский М-16. Снова «смена кадра» — «полицай» лежит у бочки, из горла торчит стрела. Над трупом стоит сам Йанто, держа тот самый нож в ножнах.

Мишку передернуло. «Полицай», что и говорить, смотрелся жутковато, — но он в жизни не решился бы взять любую вещь с покойника.

Тут же он понял, что покойником «полицай» стал не сам. Его убили. И убийца — сидит сейчас прямо перед ним, довольно улыбаясь. Стало страшновато. Он уже видел Йанто, так сказать, в деле, — и понимал, что в случае чего шансов у него не будет. Ни малейших.

— Так ты его в самом деле… того? — наконец, спросил он.

— Нэ! — Йанто мгновенно вскочил, схватил лук, и вдруг бросился в глубину чердака, прыгая туда и сюда, словно сумасшедший заяц и издавая совершенно дикие звуки, — наверное, изображая выстрелы или свист пуль. Колесом — только пятки в воздухе мелькнули, — нырнул куда-то в сторону, скрылся. Тут же выскочил, вскинул лук, рванул тетиву, — лук издал внушительный басовый звук и Мишка невольно дернулся, хотя и видел, что стрелы на тетиве нет.

Йанто отшвырнул лук, схватил себя за горло, грохнулся на спину, выгнулся, суча ногами и булькая. Мишку снова передернуло, — очень уж натурально всё это смотрелось. Совсем не забавно.

Йанто замер, тут же вскочил и гордо водрузил босую ногу на труп невидимого врага. Мишка даже на мгновение поверил, что он в самом деле там лежит. В любом театре Йанто оторвали бы с руками.

Юный актер, между тем, деловито подобрал лук и стремительной рысью вернулся в комнату. Замер перед Мишкой, гордо выпрямившись и широко улыбаясь. Его зубы и белки глаз, казалось, сами светились в полумраке. Всё представление заняло, по ощущениям, всего секунд десять.

— Э`ал — э`ко — э`конг! — заявил он, тут же мотнул головой, поставил лук на место и вновь сел у костра, скрестив босые ноги. — Йанто — ф`кэу цам`си`ю!

— Йанто — великий воин? — с усмешкой перевел Мишка. Йанто энергично кивнул.

— Йанто — в`кий ве`ен. Hэ?

— Воин, — машинально поправил Мишка. — Во-ин. Понимаешь?

— Вой`ен, — повторил Йанто и улыбнулся. — Керусей?

— Воин, воин, — сказал Мишка и вздохнул. Стыдно сказать — но он чувствовал сейчас что-то, вроде весьма черной зависти. Дед много рассказывал ему, как бил фашистов на Втором Белорусском, — и Мишка порой мечтал попасть в сорок первый, — или хоть в сорок четвертый, с автоматом, а ещё лучше, — на танке. Уж он бы тогда…

— Воин, — повторил Йанто неожиданно чисто и Мишка вздрогнул. Учился Йанто очень быстро. Дикарь там или нет, — но дураком он точно не был. — Дэ?

— Да, — поправил Мишка. — Нэ — да. Понимаешь?

— Да, — Йанто широко улыбался, должно быть, в знак одобрения своей сообразительности. — Нэ — да. Йомханг?

— «Йомханг» — это «хорошо»? — спросил Мишка.

Йанто подумал, закатив глаза под лоб.

— Да. Хрр`шо.

— У тебя язык смешной, — сказал Мишка. — Как у белки какой-то.

— Пам? — Йанто удивленно взглянул на него. — Йарр`э?

— «Пам» — это «что»? — спросил Мишка.

— Пам — да. Ч`то, — всё же, земные сочетания звуков пока давались Йанто не очень хорошо.

— Послушай… — сказал Мишка. Любопытство его буквально распирало, — а как ты сюда попал?

Йанто молча смотрел на него, словно хвалимый кот. Мишка вздохнул. Взял «стило» и кое-как нацарапал рядом с убитым «полицаем» родной дом. Провел к нему жирную стрелку. Поставил над ней не менее жирный знак вопроса и снова посмотрел на Йанто. Тот очень внимательно следил за ним, — даже брови сдвинул от напряжения. Потом недовольно помотал головой и посмотрел явно вопросительно.