— Конечно, конечно, вы имеете право на собственное мнение, — проговорил Джимми в микрофон. — Но, честно говоря, я уже устал все это слушать.

Он сделал знак в операторскую.

— Программа «Мысль» из Бостона и я, Джимми Уинстон, вернемся к вам через пять минут после краткой сводки новостей.

Он снова сделал знак в операторскую, затем откинулся в кресле и поднял глаза на меня. Сквозь стеклянное окно я видел, как диктор с синеватым как у мертвеца лицом устроился рядом с инженером и начал читать новости.

— Что-то они сегодня все просто с ума посходили, — проворчал Уинстон. Это был толстяк с коротким «ежиком», даже в помещении не снимающий очков «Рэйбан» в черной оправе. На нем была расстегнутая на груди белая рубашка с большим воротником и серые шерстяные брюки. Снятые с ног туфли стояли рядом, под стойкой.

— Итак, вы детектив, — проговорил он.

— Да, — кивнул я. — А это Сюзан Сильверман.

Он небрежно кивнул Сюзан.

— Ну, что вы знаете такого, чего еще никому не говорили?

— Я знаю один чудесный рецепт приготовления блинчиков, — ответил я. — О нем наверняка еще никто не знает.

Джимми механически улыбнулся.

— Все ясно, молодец. А насчет этого убийцы? По-моему, вы считаете, что полиция поймала не того?

В комнату вошла Сара и вручила Джимми несколько листов отпечатанного текста.

— Джимми, мы чуть изменили текст. И, чтобы ты знал, сразу за твоим приветствием пойдет реклама, хорошо?

— О, Господи, — воскликнул Уинстон. — Вы бы еще подождали, когда я буду в этом проклятом эфире. На кой черт вам понадобилось менять текст?

— Дело в том, что, ну, в общем... — начала Сара.

— Ладно, бог с ним. Нет времени. Оставляйте. Просмотрю перед началом.

Сара страдальчески улыбнулась нам и ускакала прочь. Джимми покачал головой, посмотрел на меня и закатил глаза.

— Ну и дурдом, — пробормотал он и начал просматривать текст. Я взглянул на Сюзан.

— Я смотрю, тут становится все интереснее и интереснее, — шепнула она и одарила меня милой улыбкой.

Диктор закончил чтение новостей, и Джимми включил свой динамик на полную громкость. Пошла реклама нового автомобиля.

— У нас есть секунд тридцать, — быстро проговорил Джимми. — Итак, я задам пару вопросов, а потом будем отвечать на телефонные звонки. Вам нужно будет одеть наушники.

Он выглядел как настоящий слизняк, но голос, тем не менее, обладал тем красивым бархатистым тембром, каким обычно обладают голоса профессионалов. На панели зажглась сигнальная лампочка, и Джимми начал:

— Итак, в эфире программа «Мысль» из Бостона и я — Джимми Уинстон. В ближайшие полчаса мы будем беседовать с бостонским частным детективом, который считает, что в деле об убийствах Красной Розы полиция введена и вводит нас в заблуждение. Он пришел к нам в студию, чтобы высказать свое мнение. Как вы оказались замешанным в это дело, мистер Спенсер?

— Меня попросил заняться им человек, возглавляющий расследование, — ответил я.

Джимми быстро просмотрел записи.

— Если не ошибаюсь, это начальник отдела по расследованию убийств лейтенант Мартин Квирк, — уточнил он. Что бы он ни говорил, все звучало как обвинение или объявление Третьей Мировой войны.

— Да.

— Но он больше не занимается этим делом, — продолжал Уинстон. — А как же вы? Вы считаете, что Уошборн невиновен?

— Я считаю, что Уошборн не является убийцей Красная Роза, — ответил я. — Он прекрасно подходит для этого обвинения и снимает все проблемы. Но я думаю, настоящий преступник разгуливает сейчас на свободе.

— Даже несмотря на то, что крупнейшие полицейские чины штата уверены в обратном?

— Мне неприятно делать такое заявление, — ответил я. — И все же да.

Джимми закурил. По-моему, уже пятую сигарету за то время, что я был здесь.

— И вы хотите решить эту шараду?

— Я хочу, чтобы она была решена.

— Но вы не против, чтобы она была решена именно вами?

— Чтобы написать сценарий детективного фильма и полюбоваться на свою фотографию в «Пипл»?

— Не могу поверить, что вы думаете об этом, — улыбнулся Джимми.

— Попытайтесь.

— У вас есть какие-то новые улики? Если да, то, может, вы расскажете нам о них и объясните, почему их нет ни у шефа полиции, ни у окружного прокурора?

Я рассказал ему все, что знал, кроме того, что касалось Сюзан. Не упомянул и про наш список подозреваемых. Джимми окинул меня возмущенным взглядом.

— Но у вас нет ничего, что не было бы известно лейтенанту Квирку, — резюмировал он. — Хорошо, переходим к ответам на телефонные звонки.

Джимми взглянул на крошечный экран монитора, на котором высвечивалось шесть имен и города, из которых звонили.

— У нас на линии Клара из Бостона. Привет, Клара. Вас слушает программа «Мысль».

— Привет. Это Джимми?

— Слушаем вас, вы в эфире.

— Джимми, мне очень нравится ваша программа. Я хотела сказать вам об этом.

— Спасибо. У вас есть вопросы к нашему гостю? — спросил Джимми.

— Да. Мистер Спенсер?

— Да, Клара.

— Вы ведь видели тела, так?

— Так.

— Они все были раздеты?

— Да.

— И изнасилованы?

— Нет, не в том смысле, в котором вы думаете.

— Конечно, изнасилованы, он изнасиловал их, мерзкий ублюдок. Так я хочу сказать, что нужно кастрировать это грязное животное.

— Ты часто так говоришь, правда, Клара?

— Если его кастрировать, ему больше не захочется связывать и насиловать несчастных женщин.

— Спасибо, Клара, — вмешался Джимми. — Мы будем иметь это в виду. А сейчас нам звонит Ронни из Ридинга. Привет, Ронни, вы в эфире.

— Джимми?

— Да, Ронни, слушаем вас.

— Джимми, по-моему, все это просто журналистские бредни, понимаете? Да, пользуясь случаем, хочу сказать, что я люблю вашу передачу.

— Спасибо.

— Так вот, мне кажется, что они просто сами убивают друг друга, понимаете? Ну, в смысле, я не хочу сказать, что они... ну, вы понимаете. Давайте забудем обо всей этой истории. На днях мои дети даже в школе говорили об этом. Что это за тема для разговора маленьких детей? Так что давайте не будем раздувать весь этот бред...

— То есть, вы хотите сказать, что, поскольку все жертвы черные, всех остальных это не должно интересовать? — вставил Джимми.

— Да они просто сами убивают друг друга, — не унимался Ронни.

— Ронни, вы слушаете меня, Ронни? — перебил Джимми. — Так вот, знаете что? Пойдите сейчас в гараж, заведите машину и вставьте себе в рот глушитель. Может тогда хоть немного поймете, что к чему.

Он нажал на кнопку. На экране появилось еще несколько имен.

— Марвин из Куинси, слушаем вас, вы в эфире.

— Я считаю, что мистер... э... Спенсер, ваш гость, совершенно прав, и я восхищаюсь его мужеством, вы меня слышите? Они постоянно водят нас за нос. Все, что им нужно, это чтобы их не поливали грязью в газетах. Думают, если у них в руках есть какая-то сила и власть, то им можно помыкать простыми людьми...

— А по-моему, негры должны сами решать свои проблемы...

— ...Считаю, ваша ошибка в том, что вы пытаетесь найти какое-то человеческое объяснение проблемы, причины которой недоступны нашему пониманию. Вы никогда не думали, что во всем этом чувствуется рука Сатаны...

— Все эти преступления говорят о чем-то гораздо большем. Они говорят нам о болезни всей нашей страны. В известном смысле все женщины здесь связаны и... — И дальше в том же духе.

В десять тридцать мне позвонил какой-то тип, сообщивший, что если я уже совсем поехал умом и докатился до того, что пришел в гости на эту вшивую передачу, то с меня уже не будет никакого толку в качестве детектива.

— Это ты, Голдмэн? — спросил я.

— Неважно, — ответил звонивший, но я уже понял, что это действительно Мейнард Голдмэн.

— Вы хотите сказать, что вам что-то не нравится в нашей передаче? — любезно спросил Джимми.

В голосе Мейнарда зазвучали издевательские нотки.

— Если бы только «что-то», — хмыкнул он. Уинстон подал знак, и Мейнарда быстренько отключили.