Глава 30

В этом году я ездил на черном джипе с высоким верхом и таким количеством всевозможных приспособлений, что, глядя на всю эту роскошь, не мог удержаться от улыбки при воспоминании о том гробике на колесах, который мне доводилось водить в Корее. Мы с Сюзан остановились недалеко от дома матери Фелтона. Она занимала весь первый этаж большого трехэтажного строения, стоящего как раз напротив пляжа «Кинге бич» в Суампскотте.

— Пистолет в сумочке? — спросил я у Сюзан.

— Да.

— Сумочка расстегнута?

— Да.

— Хорошо.

Мой собственный пистолет покоился в наплечной кобуре под курткой с расстегнутой молнией. Я заглушил мотор и открыл окно. В салон ворвался свежий запах океана.

— Это ты в справочнике телохранителя вычитал, — улыбнулась Сюзан, — что женщину, которую охраняешь, нужно брать с собой на поиски человека, от которого ее охраняешь?

Я помолчал.

Стояло ясное весеннее утро. Молодые мамаши с детьми, пожилые даны с собачками и ухоженные старички с тросточками — все высыпали на берег и мирно прогуливались по пляжу, протянувшемуся на несколько миль через Суампскотт и Лини до самого Нейханта. Улица шла вдоль береговой линии. С одной стороны тротуара тянулась широкая дорога, с другой — бесконечная металлическая ограда, за которой уходила вниз трехметровая стена, а у ее подножья — пляж и темная гладь океана, несущего свои волны от самой Португалии. На горизонте застыл длинный танкер, только что вышедший из Бостонской бухты.

— Я не могу оставить тебя одну, — наконец, заговорил я. — И в то же время должен искать Фелтона. Так что будем заниматься этим вместе.

— Я все понимаю, — кивнула Сюзан. — Может, мне даже и нравились бы эти приключения, если бы не страх.

— Не волнуйся, ты в надежных руках, — подбодрил я.

И вдруг в зеркале заднего вида я увидел Фелтона. Он только что появился из-за угла и шел прямо в нашу сторону. На плече висела синяя спортивная сумка. Он был одет во все черное и очень походил на ниндзю из японских фильмов.

— Фелтон, — шепнул я Сюзан. — Наклонись и поцелуй меня.

Сюзан быстро развернулась и полностью прикрыла меня своим телом. Фелтон прошел по тротуару мимо нашего джипа. Я наблюдал за ним одним глазом сквозь волосы Сюзан. Он двигался очень осторожно, даже слишком осторожно, словно мальчишка, играющий в войну. Итак, он прошел мимо нас и свернул прямо к дому матери.

— Иногда лучше быть удачливым, чем рассудительным, — улыбнулся я Сюзан.

Она откинулась на сиденье и следила взглядом за Фелтоном.

— Ну и что теперь?

— Понятия не имею, — признался я. — Черт его знает, что представляет собой эта мамаша. Если он ей расскажет обо всем, как ты думаешь, она ему поможет?

— Я знаю ее только по его описанию и восприятию. Если оно соответствует действительности, то ее будет заботить только одно: как оградить от неприятностей себя. Если для этого нужно будет помочь ему, она поможет. Если ей будет безопаснее сдать его, она и глазом не моргнет. Как сказал ее сынок, ее ничуть не заботит, что думают о ней окружающие.

— Зачем же он к ней заявился?

— Не знаю.

— Ведь в присутствии мамаши он всегда становится особенно ранимым и уязвимым, так?

— Так, — кивнула Сюзан.

— Ладно, — вздохнул я. — Но одет он явно в боевые доспехи. Прямо как Рэмбо на тропе войны.

Фелтон подошел к дому матери и исчез за дверью.

— У него спортивная сумка, — продолжал рассуждать я. — Может быть, там просто чистые носки и зубная щетка. А может, веревка, пластырь и пистолет тридцать восьмого калибра. Если мы поймаем его с этим пистолетом — он наш.

— Было бы хорошо иметь серьезную улику, — сказала Сюзан.

— Но было бы просто глупо расхаживать с оружием убийства, зная, что на нем висит четыре трупа.

— А может, он специально дает нам шанс поймать его.

— Если он хочет, чтобы его поймали.

— Одна его часть наверняка хочет, — ответила Сюзан. — Та, что привела его ко мне на лечение. И та, что заставила его писать и звонить.

— И заявиться сюда, к мамаше, прямо средь бела дня, — добавил я. — Ладно, пошли в дом.

— И что потом?

— Посмотрим по обстановке.

— Но разве у нас есть право на глазах у матери?..

— Сюзи, — вздохнул я. — До сих пор я почти все время играл в твою игру. Но сейчас мы перешли на мою территорию. И будем делать так, как решу я.

— Потому что?..

— Потому что в этих вещах я разбираюсь лучше тебя. Потому что это моя работа.

Сюзан замолчала и снова взглянула на дом миссис Фелтон.

— К тому же вполне может быть, что он приволок с собой веревку и пластырь для самой мамочки, — добавил я.

Сюзан задумчиво кивнула и открыла дверцу джипа.

Глава 31

Сразу за входной дверью начинался небольшой холл с рыжевато-коричневыми узорчатыми обоями. Справа располагалась крошечная столовая с обеденным столом и двумя кухонными шкафчиками. Слева находилась гостиная, задрапированная яркой тканью с огромными красными цветами. Фелтон сидел в ярко-красном бархатном кресле в глубине комнаты. Мать расположилась на диване, покрытом цветастым покрывалом.

— Это еще кто? — вскинула брови миссис Фелтон.

Она оказалась невысокой женщиной с заостренным лицом и золотисто-каштановыми волосами, завитыми на «перманент». На ней было серо-зеленое платье и зеленые туфли на высоком каблуке.

— Меня зовут Спенсер, миссис Фелтон, — представился я. — А это доктор Сильверман.

Миссис Фелтон перевела взгляд на доктора Сильверман и хмуро сдвинула брови. Обычно все доктора — мужчины. Да и фамилия какая-то еврейская — Сильверман. Фелтон продолжал неподвижно сидеть в кресле, глядя в одну точку куда-то между мной и Сюзан. Спортивная сумка стояла на полу рядом с креслом.

— Что вам нужно? — еще сильнее нахмурилась миссис Фелтон. — Вообще-то у нас принято стучать.

— Миссис Фелтон, вам известно, что совершил ваш сын? — спросил я.

Подглядывал в женскую раздевалку? Подложил учительнице кнопку на стул? Ну, что еще? Ее лицо застыло, глаза сузились. Она повернулась к Фелтону.

— О чем они говорят, Гордон? Что ты там опять натворил?

Фелтон не шелохнулся.

— Ничего, — спокойно ответил он. — Я их не знаю.

— Доктор Сильверман — психотерапевт вашего сына, — пояснил я.

Черты лица миссис Фелтон еще больше заострились.

— Психо?.. — попыталась повторить она.

— Психотерапевт, — повторил я. — Доктор Сильверман психолог. Она лечила вашего сына.

Ее лицо сморщилось, словно резиновая маска.

— И что он наговорил?

— Про вас? — я улыбнулся. — Очень долго рассказывать.

— Гордон, что ты там обо мне наговорил?

Фелтон, казалось, окаменел.

— Я вообще не признаю все эти психологические штучки, — заявил он наконец. — Большинство этих врачей еще более сумасшедшие, чем их пациенты.

— Конечно, уж ты-то знаешь, — криво усмехнулся я.

Мы замолчали. В комнате нависла тяжелая тишина. Я не имел ни малейшего понятия, что делать дальше. Если надавить слишком сильно, Фелтон может снова замкнуться. Если сразу же проверить содержимое его сумки и потом окажется, что там действительно только носки и зубная щетка, счет сразу станет один-ноль в пользу Фелтона, а его больной психике нельзя давать набирать очки. Если же пойти напролом и рассказать его мамаше, кто он есть на самом деле, она может еще, чего доброго, грохнуться в обморок или выкинуть какой-нибудь фортель, либо просто-напросто обозвать нас лжецами и выпроводить вон. А это опять-таки дает Фелтону лишние очки.

Мы все так же стояли у входа в гостиную: я чуть впереди, Сюзан — на шаг сзади. На противоположной стене я заметил дверь, скорее всего ведущую на кухню. Но для того, чтобы добраться до нее, Фелтону потребовалось бы встать и обойти вокруг кресла. Если он ухитрится сделать это быстрее, чем я смогу остановить его, я потеряю даже те очки, которые уже собрал.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: