Белсон стоял у окна и оглядывал комнату. Мне уже не раз приходилось видеть, как он работает. Именно таким вот образом. Просто стоит, рассматривает комнату и размышляет, чтобы потом рассказать тебе все до мельчайших подробностей и объяснить, почему это было именно так, а не иначе. На его скуластом лице застыло спокойное, почти мечтательное выражение. Голубоватый дымок от сигары тянулся вверх, к открытой форточке, и таял в воздухе.

Я подошел и стал рядом. Парни из управления сосредоточенно фотографировали и делали какие-то замеры.

— Что-нибудь новое? — спросил я.

Белсон покачал головой и еще раз обвел взглядом комнату.

— Ну, что ты об этом думаешь? — спросил он.

— По-моему, лабораторный анализ показал, что у него первая группа крови? — вспомнил я.

— Третья, — поправил Белсон.

— И это значит, что он может быть любым из двух миллионов мужчин, которые живут в Большом Бостоне.

Белсон не отрывал взгляда от комнаты.

— У сорока пяти процентов мужчин третья группа крови. И пятьдесят восемь процентов из них белые. Все это дерьмо хорошо для того, чтобы установить преступника, когда есть несколько подозреваемых. А у нас нет ни одного.

— Чья это комната? — спросил я.

— Ее. Спиртного нет. На кровати, похоже, не спали. Дверной замок не взломан.

— Скорее всего и выстрела никто не слышал, — предположил я.

— Да, наверное, прикрыл пистолет подушкой. — Белсон затянулся сигарой и медленно выпустил облако дыма. Я кивнул.

— Мы отправили людей проверить записи в книге гостей. Возможно, он останавливался в этом отеле. Трудновато войти сюда с мотком веревки, рулоном пластыря и пистолетом, чтобы на тебя не обратили внимания.

— Можно обмотать веревку вокруг пояса под рубашкой, — возразил я. — А пластырь просто сунуть в карман.

— Вообще-то да, — согласился Белсон. — Или положить в портфель. Но все равно пусть проверят. Мало ли чем черт не шутит.

— Связана точно так же?

— Я не сравнивал, — пожал плечами Белсон. — Но, скорее всего, так же.

— Нужно проверить.

Белсон кивнул. Подошел Квирк.

— Вполне может быть кто-то из обслуживающего персонала отеля, — сказал он. — А может и из гостей. Или из бара.

— Дино сейчас собирает все номера кредиток, — сообщил Белсон. — Ричи взял на себя персонал, О'Доннел и Рурк — постояльцев.

— А стоянка? — напомнил Квирк.

— Бесполезно, — покачал головой Белсон. — Зарегистрированы только машины обслуживающего персонала и проживающих в отеле.

— Ладно. Пойду поговорю с прессой, — вздохнул Квирк. — Где тут можно расположиться?

— В танцзале. Второй этаж.

Квирк направился к двери. Я пошел рядом.

— Они уже знают про тебя, — бросил Квирк, когда мы спускались на лифте. — Так что стой где-нибудь рядом. Все равно обязательно спросят.

В танцзале на раскладных стульях сидело около двух десятков репортеров, быстро перебежавших сюда из коридора на верхнем этаже. Включенные юпитеры заливали ярким светом трибуну. Я оперся на дверной косяк и скрестил на груди руки. Квирк, не снимая плаща, прошел к трибуне. Телевизионщики придвинулись поближе и вытянули вперед длинные микрофоны с мягким черным покрытием. Фотографы защелкали фотоаппаратами.

— Меня зовут лейтенант Мартин Квирк. Я возглавляю отдел по расследованию убийств, — представился Квирк. — Что касается серии убийств, которые, как мы считаем, связаны между собой, то подозреваемых пока нет. Но комиссар просил заверить вас, что до тех пор, пока преступник не будет арестован, в мое распоряжение будут предоставлены все силы и средства управления...

Монотонным голосом Квирк понес какую-то совершеннейшую белиберду о комиссаре, как ребенок, дающий клятву на верность флагу.

— Есть у кого-нибудь вопросы? — наконец спросил он.

С таким же успехом он мог бы спросить у акулы, хочет ли она есть.

— Как вы думаете, лейтенант, убийства будут продолжаться?

— Возможно.

— Какие шаги вы предпринимаете, чтобы задержать убийцу, лейтенант?

— Все возможные.

— Лейтенант, совпадает ли манера этого убийства с предыдущими?

— Да.

— Когда вы рассчитываете арестовать убийцу, лейтенант?

— Как только у нас будет подозреваемый и достаточное количество улик.

— Лейтенант, а сейчас у вас уже есть подозреваемые?

— Нет.

— Лейтенант, а правда, что убийца может быть полицейским?

— Я получил анонимное письмо с таким утверждением.

— Можно ли ему верить, лейтенант?

— Не знаю.

— Я слышал, на месте каждого убийства обнаружена сперма. Это правда, лейтенант? И если да, то как она туда попала?

Квирк окинул репортера, задавшего вопрос, безразличным взглядом.

— Это правда. Мы предполагаем, что убийца онанировал.

— Рассматриваете ли вы эти убийства как расистские, лейтенант?

— Мы не знаем убийцу. Мы не знаем, почему он убивает. По-моему, еще рано делать какие-то выводы по этому поводу.

— Но, лейтенант, не кажется ли вам странным, что все жертвы чернокожие?

— Кажется.

— И все же, лейтенант, вы еще не готовы признать, что убийства совершены на расовой почве?

— Нет.

— Не кажется ли вам, что вы отрицаете очевидное?

— Нет.

— Лейтенант, а правда, что в расследовании вам помогает бостонский частный детектив?

— Правда.

— Ему платят из городских фондов?

— Нет.

— А кто же тогда?

— Никто. Это бескорыстная помощь.

— Он участвует в расследовании, потому что вы не доверяете своим коллегам?

— Нет.

— Как его зовут, лейтенант?

— Спенсер. Он стоит вон там, сзади, у двери. Уверен, он будет рад побеседовать с вами.

Квирк спустился с трибуны, протиснулся сквозь толпу репортеров и, мельком взглянув на меня, вышел за дверь.

— Наслаждайся, — бросил он мне на ходу.

В среду мой портрет напечатали в утреннем выпуске «Глоба». «Частный детектив берется за дело Красной Розы» — гласил заголовок. В статье говорилось, что у меня за плечами несколько крупных расследований, что я давно состою в определенных отношениях с психологом Кеймбриджского Университета Сюзан Сильверман и что когда-то я был боксером. Автор, правда, не счел нужным упомянуть, что, когда я улыбаюсь, у меня на щеках появляются очень симпатичные ямочки. Газетчики вечно пишут не то, что нужно.

Вэйн Косгроув позвонил, чтобы выяснить, знаю ли я что-нибудь такое, о чем не рассказал на пресс-конференции. Я сказал, что нет. Он спросил, не обманываю ли я. Я положил трубку. Затем раскрыл раздел спорта, прочел статью про Макнамару и уже перешел к «Коротким новостям», когда явился Квирк. Он приволок с собой пюпитр, доску и большой бумажный пакет.

— Будешь меня инструктировать? — улыбнулся я.

Квирк установил пюпитр, укрепил на нем доску и, вытащив из кармана коробку желтого мела, положил ее на мой письменный стол. Затем вынул из пакета две салфетки, два бумажных стаканчика с кофе и две булочки.

— Как Сюзан? — спросил он, аккуратно разложив булочки на салфетки и усевшись в кресло для посетителей.

— Как обычно, — ответил я. — Красивая, обаятельная и пылкая.

Квирк чуть приподнял у своего стаканчика пластиковую крышку и выломал в ней тонкое треугольное отверстие.

— Странно, как это один может заменить троих? — проворчал он.

— Небось расстроился, что «Глоб» напечатал сегодня не твой снимок, а мой? — улыбнулся я. Квирк отпил кофе.

— Наверное, да, — констатировал он наконец. — Ну, ладно, давай займемся делом.

— Конечно, — кивнул я.

Квирк встал и подошел к пюпитру.

— Если не возражаешь, я бы хотел написать все, что нам известно, на доске.

— Прекрасно.

Квирк взял мел и написал:

УБИЙЦА

1. Возможно, белый

2. Группа крови третья

3. Вазэктомии нет

4. Сперма на месте преступления

5. Жертвы — черные

а) проститутка

б) официантка