— Чем он занимался?

— Всего и не перечислишь. У него было много интересов. Вполне уважаемый в городе человек.

— Он состоял членом вашего загородного клуба?

— Да. Входил в исполнительный комитет.

— С «Кристиной» он тоже был связан?

— Вот уж не знаю.

— Этот ваш загородный клуб — чистый?

— Что вы имеете в виду?

— Это просто собрание городских тузов, и только? Кливлендская Полусотня?

— У нас больше пятидесяти членов, хотя не все из Полусотни состоят в клубе. А вот я, к примеру, его член.

Болан ядовито усмехнулся:

— Твоя должность оплачивается почти так же, как и должность полковника, верно? Сколько получается? Двадцать тысяч в год, включая довольствие?

— Да, где-то так, — согласился Логан. — Но, чтобы стать членом нашего клуба, не нужно быть слишком богатым.

— Но нужно быть очень чистым.

Логан опустил глаза.

— По крайней мере, в общественном мнении.

— Тебе не хотелось снова сделаться чистым?

— Я несколько раз вполне серьезно обдумывал возможность самоубийства.

— Для твоей жены это был бы страшный удар.

— Я знаю. Поэтому и живу.

— Что ж... — Болан слез со стола и глубоко вздохнул. — Продержись еще чуть-чуть, капитан.

— Вы собираетесь встряхнуть этот город?

— Я уже начал, — спокойно отозвался Болан.

— Могу я чем-нибудь помочь?

— Старайся сохранить себя чистым — это и будет для меня лучшей помощью. Твоя жена может путешествовать?

— Нет. Она постоянно принимает болеутоляющие средства.

Болан нахмурился.

— И все-таки я советую куда-нибудь уехать, пусть даже на карете «скорой помощи». Я уже здорово поддел ребят. Морелло непредсказуем. Ладно, я пошел.

— Спасибо, — сказал Логан.

Болан улыбнулся и вышел.

Теперь Логан испытывал удивительное чувство, будто родился заново. Чувство головокружительной надежды. Чем все завершится, он не знал, но главное сейчас было другое: над Кливлендом подул новый ветер.

Из передней раздались голоса — экономка прощалась с гостем. Затем входная дверь хлопнула, и наступила тишина. Логан приблизился к окну, глядя вдогонку Болану. Что и говорить — прекрасный человек. Прекрасный. И даже самые объективные передачи новостей не воздают ему и сотой доли того, чего он действительно достоин.

Когда Болан спускался по ступенькам, к дому подъехал небольшой автомобиль. Молодая, смутно знакомая женщина выскочила из кабины, тотчас замерев при виде Болана. Где-то дальше по улице раздался надсадный вой двигателя — сюда спешил еще один автомобиль.

Огромными прыжками Болан устремился к девушке. Почти в тот же момент с домом поравнялся роскошный лимузин, и бешеная пулеметная очередь взорвала покой тихого квартала.

Логан инстинктивно бросился на пол. Стекла в окнах библиотеки брызнули во все стороны, и пули веером разлетелись по комнате, наискосок изрешетив дальнюю стену. Логан не чувствовал страха. Он испытывал лишь безысходное отчаяние. Едва обозначившись, прекрасный свежий ветер навсегда затих у порога Бена Логана, сметенный встречным ураганом пуль.

Логан зажмурился и тихо застонал. В голове стояла совершенная пустота, и лишь перед мысленным взором бежали строчки, запечатленные в одной из книг, которыми так восхищался Болан несколько минут назад.

«Не спрашивай, по ком звонит колокол... На острове нет никого... Колокол звонит по тебе».

Не спрашивай, не спрашивай...

Небольшой автомобиль подъехал прямо к парадным дверям дома, и Сьюзан Лэндри выпрыгнула из кабины как раз в тот момент, когда Болан вышел на тротуар. Сьюзан сразу узнала своего недавнего спасителя и замерла возле машины, изумленная и смущенная одновременно.

Прежде чем Болан успел отреагировать на столь неожиданное появление Сьюзан, его внимание уже переключилось на событие иного рода: в полуквартале от дома с обочины рванулся тяжелый лимузин и начал на бешеной скорости приближаться.

Из заднего окна машины торчал зловещий черный ствол.

Болан издал гортанный крик, предупреждая об опасности, и бросился к девушке. По-видимому, она не поняла его намерений, но даже в эти страшные мгновения Болан успел восхититься отменной быстротой ее реакции. Миловидное лицо исказила гримаса ненависти: в то же время чувственное тело напряглось для защиты. Поворотом корпуса она ловко ушла с линии ожидаемого нападения и тотчас крутанулась обратно для высокого — приемом каратэ — удара ногой, отлично поставленного и столь же отлично выполненного. Болан предплечьем блокировал удар и, продолжая движение, успел подхватить Сьюзан обеими руками, чтобы немедленно рвануться к укрытию. Они упали на лужайку перед домом Логана и стремительно покатились под защиту декоративной кирпичной изгороди высотой в фут. Болан мертвой хваткой прижимал девушку к себе — та судорожно дергалась, пытаясь высвободиться, и тут автомобиль поравнялся с ними. Раздалась пулеметная очередь.

Только тогда Сьюзан все поняла.

Она разом обмякла и затихла в объятиях своего спасителя. Болан ткнул ее лицом в траву и сверху прикрыл собой. Пули бешено лупили в стену совсем рядом с ними, обдавая их осколками кирпича и известковой пылью. От ужаса девушка непроизвольно застонала. Ее юбка задралась до талии, и оголенные бедра била беспрерывная нервная дрожь.

Конец был таким же внезапным, как и начало. Автомобиль со свистом пронесся по улице, прибавляя скорость, и очень скоро звук его двигателя заглох вдалеке.

— С тобой все в порядке? — спросил Болан.

Сьюзан пробормотала что-то невнятное, потом резко села и ответила ему гримасой, которая, вероятно, должна была обозначать улыбку.

— Боюсь, скоро это войдет уже в привычку, — сказала она дрожащим голосом.

— Вредная привычка, — отозвался Болан. Он поставил девушку на ноги и принялся ее отряхивать.

— Но-но! — отстранилась она. — Я сама себя похлопаю где надо.

— Да ну тебя к чертям! — обозлился не на шутку Болан.

Он повернулся и собрался идти прочь.

Как раз в этот момент на пороге дома появился Бен Логан, зажимая в руке пистолет 38-го калибра. Глаза капитана бешено сверкали.

— Я уже было решил, что они тебя пришили, — с облегчением выдохнул он, завидев Болана.

— Поначалу мне тоже так показалось, — усмехнулся тот.

— Ты ранен, — заявил Логан.

Действительно, Болан был ранен, но легко. Горячая пуля пробила плащ у него на плече и чиркнула по коже, отчего теперь вниз стекла тоненькая струйка крови.

Лэндри также заметила это.

— Проклятый мой язык, — пробормотала она. — Извини, пожалуйста. Позволь мне...

Будто не замечая, что она хочет перевязать его, Болан отступил на шаг и озабоченно обратился к капитану Логану:

— То, что я говорил раньше, теперь не имеет смысла. Очевидно, они установили за вами наблюдение. Их не было здесь, когда я пришел, и тем не менее... Либо они просто перехватили эту леди и на всякий случай отправились следом за ней. Но, как бы то ни было, пора отбросить все колебания. Ты понял?

Логан кивнул, соглашаясь.

— Еще раз огромное спасибо. Я так и сделаю.

В окнах соседних домов начали появляться обеспокоенные жильцы.

— Скоро здесь будет полиция. Тебе, наверное, лучше...

Но Болан уже зашагал прочь.

Лэндри закричала:

— Подожди!

Ждать Болан не собирался. Не оглядываясь, он быстрой походкой направился к своему автомобилю, предусмотрительно оставленному у тротуара за несколько домов от места происшествия. Забравшись внутрь, он сразу включил зажигание. Задняя дверца распахнулась, и Лэндри скользнула на сиденье.

— Похлопаешь меня? — сказала она, улыбаясь.

Болан ответил ей высокомерной усмешкой.

— Проклятый твой язык, — парировал он и погнал машину вперед.

Девушка была картой для любой игры на кливлендском сукне Болана. Она ни на что пока не претендовала, никому не принадлежала да еще заявила Болану при первой же их встрече, что они — непримиримые соперники. В чем именно? В войне идей, важно сообщила она, а это могло означать все, что угодно. От реальной угрозы до пустого сотрясения воздуха.