Гутенберг и «мастер игральных карт»
В изданиях Иоганна Гутенберга иллюстраций и орнаментики нет. Точнее, они есть, но во всех экземплярах разные, ибо не напечатаны, а сделаны от руки.
Узорные инициалы впервые воспроизведены полиграфическим способом в Псалтыри 1457 г. Иоганна Фуста и Петера Шеффера. Напечатаны они, как уже говорилось, в две краски. Некоторые исследователи предполагают, что печать осуществлялась в один прогон с составных печатных форм. Внутреннюю часть, воспроизводившую сам инициал, вынимали из формы и закрашивали синей краской, а внешнюю, с которой печаталось орнаментальное обрамление буквицы, набивали киноварью. Затем обе части составляли и осуществляли оттиск на листе, на котором предварительно черной краской был отпечатан текст [538].
Надо сказать, что многие современные ученые сомневаются в правильности такой реконструкции техники двухкрасочной печати. Иногда утверждается, что формы для печатания инициалов изготовлялись методом отливки в земляные опоки по гравированным деревянным моделям. Технология отливки разработана еще Иоганном Гутенбергом. Подготовка к созданию Псалтыри 1457 г. велась в ту пору, когда изобретатель книгопечатания был техническим руководителем совместной мастерской Фуста-Гутенберга.
Недавно была высказана гипотеза, что Иоганн Гутенберг предполагал снабдить 42-строчную Библию орнаментально-иллюстрационными украшениями на полях. Американский исследователь Гельмут Леман-Хаупт тщательно изучил семь рукописных Библий, написанных в Майнце в первой половине — середине XV в. Все они превосходно украшены. В соответствии с традицией готического рукописания поля книг заполнены причудливо переплетающимися ветвями и травами, среди которых раскиданы фигурки обросших шерстью людей и различных животных. Леман-Хаупт обнаружил, что фигурки восходят к одному и тому же оригиналу — их позы, размеры, ракурс наблюдения совпадают. Видимо, в Майнце существовал какой-то единый образец для художников, украшавших рукописи. Такие образцы существовали и на Руси, где их называли подлинниками.
Изображения, аналогичные тем, что встречались в рукописях, Леман-Хаупт обнаружил на полях экземпляра 42-строчной Библии, который хранится в библиотеке Джона X. Шайде в Титусвилле (штат Пенсильвания, США)[539]. Но особенно интересно то, что такие же фигурки имеются на старейшей колоде игральных карт, воспроизведенных в технике углубленной гравюры на металле. Гравюры созданы в 40-х годах XV в., скорее всего в Майнце. Имя мастера, изготовившего их, нам неизвестно, в специальной литературе его именуют «мастером игральных карт». Его «работы, — утверждает историк гравюры Пауль Кристеллер, — мы до сих пор принуждены считать первыми из известных нам немецких гравюр на меди»[540].
Вместо специфических карточных «мастей» на поле раскиданы фигурки людей и животных. Обычно игральные карты печатали с больших медных досок, на которых умещались изображения 12 карт одного цвета. У «мастера игральных карт» техника другая. Он составляет каждую карту из многих небольших досок, на каждой из которых выгравирована одна фигурка.
Это дало повод Леману-Хаупту высказать гипотезу о том, что гравюры делались для украшения полей 42-строчной Библии. Углубленные на металле изображения могли стать формой для отливки по ним высокой (типа циикографской) печатной формы, с которой можно было печатать одновременно с текстовой наборной формой. Гельмут Розенфельд впоследствии предположил, что аналогичным образом изготовлялись и формы для печатания инициалов в Псалтыри 1457 г., которые первоначально предназначались Гутенбергом для Большого Миссала[541].
Если признать справедливость гипотезы Лемана-Хаупта, а у нас нет оснований не делать этого, получается, что Иоганн Гутенберг стоял у истоков не только типографской, но и глубокой печати. С Библией пришлось спешить. Поэтому изобретатель оставил мысль об иллюстрировании и орнаментировании издания. Приготовленные для этой цели гравюры были использованы для печатания колоды игральных карт, исполненных с большим мастерством. «Многие движения переданы необычайно выразительно, — пишет о них П. Кристеллер. — Особенно бросается в глаза на игральных картах любовное и тщательное изучение животных и растений. Резец является совершенно послушным орудием в руке художника и до конца осуществляет его намерения… В нежных переходах от тени к свету сказывается стремление к красочным эффектам, напоминающим живопись миниатюр»[542].
Иоганн Гутенберг, вне всякого сомнения, был художественной натурой. Об этом свидетельствуют строго продуманные пропорции его изданий, изящные в своей законченности формы шрифта. Быть может, сам Гутенберг и был «мастером игральных карт»?