Он любил смотреть, как горят свечи: это успокаивало. В их свете была какая-то мистическая связь с тем, что он не всегда понимал, но во что верил. Когда Иэн зажигал свечу, ему казалось, что он может теперь говорить с Богом – и Бог его услышит.

Иэн смотрел на потолок, покрытый росписью. Неизвестный мастер, прошлый век. Ангелы распахивали крылья. Упитанные херувимы тянули к губам золотые трубы. Всюду курчавились облака, а из-за них лился свет. Но внимание Иэна приковывало не сияние рая. В самом углу, под тугим облаком, виднелась фигура человека – темный набросок на ярком великолепии небес. Человек сидел, слегка сгорбившись; на ногах у него были легкие плетеные сандалии, в руке – ветка оливы. Серая ткань, в которую он был задрапирован, ложилась неаккуратными складками. С ладони на нее капала кровь.

А лицо... Иэн не видел, чтобы еще кто-нибудь так изображал Христа. В темных глубоких глазах Христа светилось понимание. И плясали в них легкие, очень легкие искорки света.

«Расскажи. Я буду слушать», – говорил взгляд.

Иэн и рассказывал. Уже который год.

– Здравствуй, – сказал он Христу.

Тот молчал, но Иэну не нужен был ответ.

– Я хочу рассказать сегодня Тебе... о женщине. – Он печально улыбнулся. – Я встретил ее несколько дней назад. Знаю только ее имя – Дарина... Дара. Я... – Неловкая усмешка. – Кажется, я слегка влюблен.

Темные глаза взглянули на него с немым вопросом.

– Да. Еще недавно не подозревал, что она есть на свете – и вот... Ведь давал себе Слово! Надо было уметь его держать... Я нарушал Слово несколько раз в жизни. Первый – когда пообещал Мелли, что с ней ничего никогда не случится, она под моей защитой, и потому... Я его нарушил. Я не простил себе этого до сих пор. И теперь опять нарушил. Я ей сказал. Зачем я это сделал? Бедная девочка. На нее сразу свалились все мои проблемы. Я всегда был эгоистом, хотя не признавался себе в этом ни разу. Не хотелось.

Только один раз в жизни Иэн усомнился в Боге: когда погибла Мелли. Тогда он стоял в этой комнате, смотрел на алтарь и думал: «Ты, который можешь все, Ты, всевидящий и всепрощающий, – за что Ты взял с меня эту дань? Разве Тебе мало душ в райских кущах? Зачем Тебе моя Мелли, Господь?»

Но отец Майкл, старый духовник семьи, смог убедить Иэна: Бог не предал его. Наоборот. Он послал ему испытание, пройдя которое с честью Иэн сможет приблизиться к Богу. Испытания, говорил отец Майкл, – это острые рифы на бурной реке нашей жизни. И если ты сумеешь доплыть до конца, невзирая на них, с верой в то, что доплывешь, – тогда-то ты и увидишь сияние рая.

Иэну не нужен был рай на небе. Ему хватало того, что на земле.

Но в тот день, когда он смог посмотреть в глаза Христу без обиды, он обрел покой.

– ...Я отказался от нее, – горько сказал Иэн. – Понимаешь? Я оставил ее стоять на этой улице, хотя... Скажи, верно ли я поступил?

Бог не ответил.

...Иэн так и заснул на неудобной скамье, при мерцающем свете свечей. Впервые за последнее время ему удалось погрузиться в глубокий сон. Обычно он спал чутко, часто просыпаясь.

Нет, не впервые, подумал он, открывая глаза. Сегодня ты уже спал так. Обнимая Дарину.

Теперь, после прошедшего дня, Иэн чувствовал себя... по-другому. И только сейчас понимал: он вернулся к тому, с чего начинал – к человеку, который хочет жить и у которого впереди вся эта жизнь.

– Что ты сделала со мной? – простонал Иэн.

А потом он поднялся в кабинет, сел за стол и начал писать.

Винсент появился к завтраку. Вид у него был несколько потрепанный, пепельные волосы взлохмачены. От него резко пахло потом и лошадьми; похоже, последние несколько часов он не слезал с коня. Однако походка его осталась прежней – легкий, уверенный шаг хищника. Очень опасная походка – для тех, кто умеет видеть.

– Мне кажется, или ты и вправду опоздал на целые сутки? – Иэн смотрел на друга довольно мрачно.

Вине развел руками.

– Прости. Меня вызывали за город. Неприятности, беспорядки на фермах арендаторов. Я забыл предупредить тебя.

– Ну конечно. – Иэн жестом отпустил слугу, желая говорить с другом наедине, и потянулся за булочкой. Стол ломился от вкусной еды – похоже, повара пытаются раскормить хозяина до неузнаваемости. – Ладно, не в этом дело. Садись. Есть разговор.

Винсент нахмурился:

– Что-то случилось?

– Да, – Иэн печально улыбнулся своим воспоминаниям, – но я не могу говорить с тобой сейчас и это обсуждать. Хотя... Помнишь, я говорил тебе о женщине?

– О той, с которой встретился у Соммерсетов? Да. Она произвела на тебя впечатление.

– Более чем.

Винсент очень аккуратно засунул за ворот рубашки край салфетки, не глядя на друга.

– Я надеюсь, ты осознаешь, насколько опасно ты подошел к краю?

– Осознаю. Подошел.

– И?

– Кажется, падаю.

Винсент наконец посмотрел на него.

– Вот как? Но разочарования на твоем лице не видно. Итак?..

– Тебе это определенно не понравится, – предупредил Иэн.

– Я не святой отец, покаяние мне не нужно, а вот правда не помешает.

Иэн откинулся назад.

– Мы встретились позавчера у Литлби.

– Так... – Винсент побарабанил пальцами по столу. – И что?

– Всё, – вздохнул Иэн. – Всё и немедленно. Я изменился, Вине. Только не знаю пока, в нужную ли сторону. Думаю, в нужную.

– Хм.

– Хм? И больше ничего?

– А чего ты ждешь от меня? Совета?

– Нет, пожалуй, нет. Разве что моральной поддержки.

Винсент потянулся к графину и налил себе вина.

Неторопливо сделал несколько глотков и лишь потом поинтересовался:

– А о ней ты подумал? Представил, каково ей будет, после того как тебя не станет?

Иэн пожал плечами:

– В том, что ты так хорошо знаешь меня, есть и свои преимущества.

– Продолжим. В прошлый раз ты сказал, она замужем? – Винсент, кажется, ухватил суть.

– Да. Но с мужем, похоже, у нее и без меня большие проблемы.

– Ты даже не знаешь, кто она? – возопил Вине. – Господи Боже мой, Иэн, ты соображаешь, что делаешь? Получится так, что ты потеряешь покой, запаникуешь, ты...

– Это моя жизнь, Вине, – ледяным тоном прервал его Иэн. – И я намерен провести ее так, как мне хочется. Сколько бы ее ни осталось.

– Разумеется. Только не наделай глупостей, а?

– Жалеть поздно. Но попробовать стоит, как считаешь?

– Я считаю, что ты сошел с ума, – буркнул Винсент. – Но разве может нормальный человек помешать сумасшествию другого?

– Разумеется. Если поддержит его в его начинаниях.

– А! – Вине потер подбородок. – Вот она, суть дела, во всей красе. Тебе нужна от меня услуга, так?

– Именно.

– Не могу сказать, что я это все одобряю. Ты должен мне целый воз подробностей и объяснений. И я желаю знать, какого хрена все мои уговоры летят к чертям на рога. Но также ты знаешь, что я сейчас сделаю для тебя все, что угодно, даже пойду на поводу у явно свихнувшегося друга. Итак, в чем заключается «что угодно»? Что я должен сделать?

– Для начала – доешь завтрак. – Иэн с удовольствием отправил в рот кусок ветчины и закончил, жуя: – А потом ты отвезешь записку леди Беатрис Локфорд.