На шестой день прибыл караван, и тихий лагерь внезапно наполнился жизнью. Кира раздвинула полог палатки, чтобы видеть прибытие гостей.

Люди выкрикивали ритуальные приветствия.

Внезапно она заметила своего отца, который кланялся одному из прибывших. Они коротко переговорили, и Омар указал на палатку Киры.

Сердце девушки сжалось. Это мог быть или Ахмед, или доктор. Ей стало страшно. Что же делать? Может, сжечь эту чертову палатку, а потом украсть верблюда и рвануться к свободе сквозь пустыню?

Прекрасный сюжет для фильма, но неосуществимый план.

Ее отец отдернул полог.

— Он уже прибыл, — удовлетворенно огладив бороду, объявил Омар аль-Иссидри.

— Он? — прошептала Кира, чувствуя, как кровь стынет в жилах.

— Доктор, — отец сделал эффектную паузу. — И еще одна хорошая новость. Ахмед Абизхаид уже в пути.

Кира сидела в палатке и ожидала доктора. «Ни о чем не думай, — велела она себе. — Не думай, не желай, не чувствуй».

Но как можно оставаться спокойной, когда внутри переплетаются гнев и страх? Ее отец не имел права так поступать. Она не его собственность, она свободная женщина. Ее тело принадлежит только ей.

Этот осмотр будет насилием.

Она не сможет пойти на это. Но разве у нее есть выбор?

Нет.

А возможно, это даже и к лучшему. Пора ее отцу узнать о том, что случилось, когда ей было всего шестнадцать.

Она чувствовала себя меж двух огней, принадлежа одновременно к двум противоборствующим культурам.

Кира была одинока. Единственный ребенок в семье, который всегда жил на два дома. Новое замужество матери. Неодобрение отца, понимавшего, что Кира стала дочерью Запада.

«Ты справишься с этим, — твердо сказала себе девушка, — точно так же, как справлялась с другими трудностями. Все будет в порядке».

В палатке появились люди.

— Кира, — позвал ее отец. — Доктор здесь.

Девушка почувствовала резкую боль в области сердца. Она медленно подняла голову и посмотрела на группу людей, которая стояла за спиной Омара. Ее глаза наполнились слезами.

— Не заставляй меня проходить через это, отец.

— Тебя укроют, — сказал он, указав на двух женщин в покрывалах. — Осмотр будет коротким. Абизхаид и я подождем снаружи.

—  Отец!

Однако Омар аль-Иссидри проигнорировал ее последний протест.

— Лучше побыстрее покончить с этим. — Он посмотрел на медика. — Доктор?

Врач и женщины вышли вперед. Кира дрожала. Она не могла позволить им прикоснуться к себе. Одна из женщин развернула покрывало.

— Вас укроют, Lollaаль-Иссидри, — с уважением произнес врач.

— Нет, я не могу.

— Это займет всего лишь несколько минут…

—  Нет! — выдавила она.

— Нет. — Это был уже мужской голос.

Кира узнала его. Но… этого не могло быть. Таких чудес не бывает.

— Вы не притронетесь к ней! — произнес он, и Кира увидела, как Кален, задрапированный в белое просторное одеяние, шагнул вперед. Его лицо, казалось застывшей маской ярости. — Я убью того человека, который осмелится коснуться моей женщины.

— Но она не принадлежит вам, — прорычал Омар. — Она обещана Ахмеду Абизхаиду. Он уже уплатил выкуп.

— Тогда верни его.

— Не могу.

Кален пожал плечами.

— У тебя нет выбора. Я уже предъявил права на твою дочь.

— Она сказала, что между вами ничего не было. Она сказала, что ты не тронул ее.

Кален не стал утруждаться ответом. Он повернулся к Кире. Яростный. Жестокий. Дикий.

— Тебе причинили боль?

Она не понимала, что происходит и к чему это приведет.

— Нет.

— С тобой обращались неуважительно?

Он явно жаждал схватки.

— Нет.

Омар аль-Иссидри указал пальцем на Калена.

— Достаточно. Тебе нечего здесь делать. У тебя нет на нее никаких прав. Абизхаид завтра женится на Кире.

— К сожалению, Омар аль-Иссидри, ваша дочь уже замужем за мной.

Что?!

Сердце Киры подпрыгнуло и бешено забилось.

Замужем за Каленом Нури? За вторым человеком в Бараке? За одним из самых богатых в мире людей? Никто в его положении не женился бы на такой, как она, но слова были произнесены.

Ее отец не поверил.

— Этого не может быть. Кира сказала бы мне о своем замужестве.

— Нет, я велел ей держать все в тайне. — Кален поднял руку и поманил Киру. — Иди, — нежно сказал он, — поздоровайся со мной, жена.

Она никогда не видела Калена в национальном костюме. А сейчас он и в самом деле был шейхом до кончиков волос.

— Она не твоя жена! — Омар рванулся, чтобы схватить девушку.

— Назад! — в хриплом голосе Калена звучало предостережение.

— Ты не получишь ее!

— Слишком поздно.

— Нет. Я бы скорее хотел увидеть ее мерт…

— Осторожно, — прервал его Кален с убийственным блеском в глазах. — Тронь хоть один волос на ее голове, и ты пострадаешь. Ты пожалеешь, что вообще родился на свет.

В палатке воцарилось молчание. Омар вспыхнул от ярости.

— Я советник султана и…

— Султан благословил наш брак. Он одобряет этот союз.

Отец девушки побледнел.

— Ахмед Абизхаид перережет тебе глотку!

Темный огонек мелькнул в глазах Калена.

— Что ж, пусть попробует.

У Омара кончились аргументы.

— А выкуп?

— Он будет уплачен.

— Для тебя — в двойном размере.

— А почему не в тройном, аль-Иссидри? — проворчал Кален. — Ты должен получить за такую дочь целое состояние.

Кира испытывала жгучий стыд. Она чувствовала себя товаром, который можно купить на любом рынке.

И тут же она напомнила себе, что сейчас чувства — не самое главное. Нужно прекратить эту борьбу, пока дело не дошло до большего.

— Перестаньте! — с яростью произнесла она. — Перестаньте, пожалуйста.

Ее отец, пораженный и разгневанный, посмотрел на девушку.

— Дочь, скажи, что ты не выходила за него замуж.

— Жена, подойди ко мне, — приказал Кален.

— Кира. Дочь.

—  Laeela.

Сердце Киры бешено стучало, когда она переводила взгляд с одного мужчины на другого. Она внезапно осознала, что выбор за ней. Она сама должна выбрать свое будущее, свой путь.

— Кира, — повторил отец.

Девушка посмотрела на него с горечью и слабо покачала головой, как бы извиняясь.

А затем нервным жестом поправила золотые браслеты на запястье и двинулась к Калену.

Она сделала свой выбор.

Пристальный взгляд шейха не упустил ни единой мелочи, ни одного шага девушки.

Она остановилась рядом с ним, склонив голову.

— Посмотри на меня.

Она медленно подняла голову.

— Я надеялся на более теплый прием со стороны своей жены, с которой не виделся уже семь дней, — произнес он с укором.

Кира заметила опасный блеск в его глазах. Кален явно наслаждался этой схваткой, и сейчас его нельзя было сердить.

— Прости меня, муж мой.

Она сделала ударение на последних двух словах.

— Ты даже не поцелуешь меня? — поддразнил ее Кален.

Девушка покраснела.

— Нет, — ответила она, упрямо вздернув подбородок, — муж мой.

— Я и забыл, насколько ты застенчива, жена.

— Если она вообще твоя жена, — вполголоса вставил Омар.

Взгляд Калена ни на миг не отрывался от ее лица.

— Да. Моя жена. Мое сокровище.

Смех Омара был горьким.

— Значит, тебе досталась не самая большая ценность. Ты только посмотри на нее, она бросает тебе вызов. Она даже не поцеловала тебя, не признала своим мужем, не выказала должного уважения.

Кален пожал плечами.

— Она еще новобрачная.

Омар прокашлялся.

— Мне бы не хотелось называть тебя лжецом…

— Тогда не называй, — спокойно отозвался Кален.

Гнев блеснул в глазах Омара.

— Возможно, я бы не стал сомневаться, если бы у меня были доказательства, — он помолчал немного. — Возможно, моя дочь была бы более покорна, если бы узы, связывающие вас, были прочнее.