В первый раз Антон заорал не своим голосом — и с тех пор старался держать мерзких тварей подальше. Получалось не всегда — нападали они совершенно внезапно, а тогда и копьё помогало не очень. Андрей вооружился длинной палкой — от рити она помогала куда лучше, только вот попадись зверь побольше — Андрюхе пришлось бы весьма кисло…

Один раз за ними погнался чудовищный гигант ри`на — и от него они спаслись, только забившись совсем уж в непролазные заросли. В другой раз им могло и не повезти — но тут оставалось надеяться лишь на удачу…

Антон ошалело мотнул головой, очнувшись от воспоминаний. До скал впереди оставалось всего метров пятьдесят — совершенно неприступных на вид, и он опять невольно оглянулся. До Хорунов с их тварями оставалось всего метров сто. За спинами у них торчали длинные луки, но стрелять они пока не пытались — то ли расстояние оставалось слишком уж большим, то ли их хотели захватить живьем… О том, что ждет их тогда, не хотелось даже думать…

— Сюда! — заорал вдруг Льяти, оборачиваясь. — Быстрее! Да быстрее же!

Антон из последних сил бросился вперед… и замер, увидев впереди врезанную в скалу узкую стальную дверь, совершенно невозможную здесь. На миг он даже решил, что ему показалось. Но Льяти бросился к ней, на бегу вытаскивая из сумки… связку ключей!

В голове у мальчишки всё перевернулось — он не знал даже, что и думать. Первая мысль почему-то была, что это ключи от совсем другой двери. Но, к удивлению Антона, замок поддался, дверь распахнулась. За ней висела кромешная тьма — но, когда Льяти нырнул внутрь, произошло второе чудо: внутри вдруг вспыхнул тусклый, но, несомненно, электрический свет!..

Поняв, что добыча уходит из рук, Хоруны взвыли с дикой злобой. Антон наддал, как только мог… и в этот миг возле самого его уха свистнула стрела. Не решаясь оглянуться — споткнуться и упасть на бегу точно означало смерть — он пригнулся, отчаянно надеясь на удачу.

Она его не подвела — рядом просвистело ещё несколько стрел, но он всё же влетел в проем двери, и, развернувшись, захлопнул её, уже в последний миг заметив перекошенные злобой лица в какой-то полусотне метров. По металлу стукнуло ещё несколько стрел — но Антон уже нашарил замок и запер дверь. Затем, словно из него выпустили воздух, буквально сполз вниз. Короткая лестница выходила в короткий коридор, упиравшийся во вторую такую же дверь. Над ней горела тусклая, пыльная лампочка.

В голове у мальчишки творился сейчас полный кавардак. Он совсем не представлял, чего ждать дальше — то ли Льяти обернется сейчас Мефистофелем в красном плаще и разразиться сатанинским хохотом, то ли, напротив, усатым мужиком в форме и скажет густым басом «я, майор КГБ Пронин, имею задание вернуть вас домой…».

Льяти схватился за древко глубоко вошедшей в правый бок стрелы, вырвал её, скривившись, осмотрел, потом бросил на пол…

А ведь его уже тут достало, как-то отстраненно подумал Антон. Прямо тут, в туннеле, когда он повернулся посмотреть, как я там… Только его — он видел, что другие целы.

Холодея, мальчишка взглянул на стрелу. Самую простую, деревянную, без наконечника даже, лишь с обожженым на огне острием — но, судя по налипшей на древко крови, вошла она в тело сантиметров на пятнадцать, прямо в печень… Правда, кровь из раны шла как-то неохотно, да и держался Льяти пока вполне бодро…

Они замерли, отчаянно пытаясь отдышаться, — но почти сразу же сверху донеслись тяжелые удары. Судя по ним, у Хорунов, кроме луков, нашлись, как минимум, каменные топоры. Вышибить стальную дверь они бы, понятно, не смогли, — но, если постараться, то и каменными топорами можно обколоть её по краям и выворотить из скалы…

Льяти помотал головой, кое-как поднялся и подошел ко второй двери. Тоже запертой — но и к ней у него отыскался ключ. За ней оказалась низковатая комната с бетонными стенами. Справа и слева их прорезали арки низкого, всего метра в полтора, туннеля. Между них стоял небольшой, словно игрушечный вагончик, такой узкий, что четыре кресла помещались в нем в ряд…

Антон вновь ошалело мотнул головой. Меньше всего тут он ожидал попасть в метро, пусть даже и такое. И вагон, словно специально изготовленный для них…

Открыв дверцу, похожую на автомобильную, Льяти сел в переднее. Антон сел за ним, Андрей и Серый — ещё дальше. Сейчас они были слишком удивлены, чтобы что-то спрашивать.

Перед Льяти был маленький пульт. Он нажал несколько кнопок, внизу что-то загудело, и вагончик скользнул в темное жерло туннеля, словно пуля в ствол. Зазор между его корпусом и стенами едва ли превышал пару сантиметров, и Антон невольно поёжился. Остановись вагон в туннеле, — выбраться из него уже вряд ли получилось бы…

Он потер ладонями лицо и вздохнул, попытавшись расслабиться. Он по-прежнему совсем не представлял, что всё это значит, — но уже не сомневался, что всё сейчас закончится: их встретят взрослые, отвезут Льяти в больницу, объяснят, что тут произошло, вымоют, накормят, отправят домой, наконец…

Они ехали, наверное, всего минут пять, миновав несколько таких же крошечных станций. Потом Льяти остановил вагон в просторной кубической камере. Здесь в скальную стену была врезана решетчатая дверь лифта, и они все вошли в него. Льяти повернул рубильник и лифт, дернувшись, с грохотом пошел наверх. Сквозь решетчатый пол Антон смотрел вниз, на быстро уменьшавшийся квадрат дна и убегаюшую вниз цепочку тусклых лампочек… пока подъем не закончился в такой же скальной комнате, разве что без туннеля. Единственный выход вел на уходящую дальше вверх изогнутую лестницу. Поднявшись, Льяти открыл дверь — и Антон невольно зажмурился от хлынувшего в неё дневного света.

Проморгавшись, он вышел наружу — и замер, ошалело осматриваясь. Он стоял на бетонной, огороженной железными перилами площадке, от которой вниз вела бетонная же лестница. Вокруг же простиралось широкое, мрачное ущелье — его почти отвесные, темные стены уходили в массу тяжелых клубящихся туч. Справа ущелье, казалось, обрывалось в бездну — там он видел лишь уходивший в туманную мглу склон возвышавшейся за ним горы, в то время как дна словно не было. Слева ущелье плавно поднималось вверх и сворачивало. Но больше всего мальчишку поразили стоявшие у его склонов стальные каркасы огромных многоэтажных зданий — не разрушенных, а недостроенных. Они мрачной анфиладой протянулись к верхнему концу ущелья — там, в расщелине между гигантскими утесами, словно в каких-то колдовских воротах, мерцал призрачный свет. Антон не сразу понял, что это лишь кружащийся между скалами туман, но зрелище всё равно пробирало до озноба — он словно попал в царство гигантов, туда, где людям нет места…

— И куда дальше? — спросил он, невольно приглушая голос. Здесь царила странная, зыбкая тишина — какие-то смутные, далекие звуки доносились отовсюду, но столь слабые, что опознать их никак не удавалось.

— Туда, — сказал Льяти, и протянул руку, указывая на скальные ворота. — Там… ой…

Его повело в сторону, и он как-то вдруг сел, привалившись к скале. Лишь сейчас Антон заметил, что кожа его стала белой, словно снег — пока они ехали, Льяти истек кровью, только не наружу, а внутрь…

— Ребята, мне конец приходит… — сказал Льяти как-то удивленно. Лицо его стало совсем детским, растерянным. — Глупо-то как… Я ведь всё уже вспомнил…

Ребята замерли. Льяти в самом деле приходил конец — и, случись даже вокруг прекрасно оборудованная операционная, помочь тут было уже нечем…

— Вот же опять за мной приперлась… — Льяти смотрел куда-то мимо них — как вдруг подумал Антон, уже туда, где должен был сейчас воскреснуть. Он невольно посмотрел туда же, — чисто рефлекторно, зная, конечно, что там ничего нет. Тем не менее, это пришлось неожиданно кстати: Антон вдруг заметил, что к ним что-то движется. Не Хорун, конечно, — вообще не человек. Больше всего это походило на нелепо согнутый вперед, словно палец, конус из полупрозрачного, сероватого тумана. Или на сгорбленного человека, завернутого в плащ с остроконечным капюшоном. Только вот раза в два выше обычного человеческого роста…