– Какой обаятельный мужчина, – заметила она мистеру Вирдону.

– Вы определенно испробовали на нем свои чары, – ответил мистер Вирдон.

Мадам Бертин бросила на него взгляд сквозь густо накрашенные ресницы.

– Я… Как это у вас говорят?.. Загипнотизировала его, – сказала она, подкрепив свои слова выразительным жестом, и расхохоталась.

Зария огляделась в поисках Чака. Его нигде не было видно, и у нее перехватило дыхание от страха, что с ним что-то случилось. Его не было и под пурпурным навесом, где сидел Виктор с неизменным стаканом в руке, и она поспешила дальше.

Когда она миновала надпалубную постройку, перед ней открылся нос судна. Там она увидела Чака. Он стоял рядом с Кейт и держал ее под руку, наблюдая за тем, как корабль выплывал из гавани в открытое море.

Кейт, подняв к нему лицо, что-то серьезно говорила ему. Ее привлекательный профиль с маленьким, чуть вздернутым носиком и полны­ми губами четко вырисовывался на фоне голу­бого неба. Чак смотрел на нее с высоты своего роста.

Их близость и отчужденность от всего, что не участвовало в их разговоре, заставили Зарию замереть на месте. Некоторое время она была не в силах пошевелиться, потом в изнеможении привалилась к капитанскому мостику.

Разговор был, очевидно, сугубо личным и от­кровенным. Она поняла это, хотя не могла слы­шать ни одного слова. Чак стоял спиной к солнцу, поэтому трудно было различить выра­жение его лица, но Зарии показалось, что на нем играла улыбка. Наверное, он ощущал аро­мат изысканных, дорогих духов Кейт, наклоня­ясь к ее живому, энергичному, хорошенькому личику.

Прошла, должно быть, целая минута, прежде чем Зария повернулась и побрела назад. Она шла медленно и тяжело, словно в одно мгнове­ние из нее ушла молодость и она превратилась в старуху. Сотни мыслей теснились у нее в голо­ве. Что она знает о Чаке? Ничего! Кто он такой? Откуда? Почему она поверила ему, когда он ворвался к ней в номер, прося о помощи? Разве удивительно, что теперь, добившись своего, он потерял всякий интерес к ней?

Уже прошлым вечером было ясно, что Кейт находит его привлекательным и намерена при­брать к рукам.

«А мне-то какое дело до всего этого? Почему мне это так неприятно?» – спрашивала себя Зария.

Ей трудно было выразить словами, как много значил для нее Чак, разве сказать, что он казал­ся ей единственной опорой в этом страшном мире.

Зария уже подошла к трапу и хотела было спуститься к себе, но почувствовала, что кто-то тронул ее за руку. Обернувшись, она увидела рядом с собой Эди Моргана. Она непроизволь­но отшатнулась, но он удержал ее и дружески, как добрый знакомый, взяв под локоть, повел под алый навес к остальным.

– Пойдемте со мной, мисс Браун, – сказал он. – Мы вас искали. – Он остановился и с улыбкой окинул взглядом ее маленькую дрожа­щую фигурку. – И почему, черт возьми, мы до сих пор зовем вас «мисс Браун»? – спросил он. – У вас прелестное имя – Зария. Так, ка­жется, зовет вас ваш жених? Так вот, Зария, мистер Вирдон хочет поговорить с вами.

«Так я и знала», – подумала Зария.

Ничего не оставалось, как только позволить Эди провести себя по палубе и усадить в одно из пурпурных кресел рядом с мистером Вирдоном.

Зария чувствовала на себе взгляд похожих на пуговицы глаз Виктора и неприкрытое любо­пытство мадам Бертин.

– Лили, – произнес Эди, обращаясь к ма­дам. – Ты незнакома с Зарией? Она – секре­тарша Корни. Очень хорошая секретарша, смею заверить тебя, хотя до сих пор Корни не очень загружал себя работой.

– Очаровательно! – сказала мадам Бертин по-французски и добавила по-английски: – Очень приятно познакомиться с вами, мадему­азель.

Зария хотела подняться и пожать ей руку, но Эди удержал ее. Он не понимал, что одно лишь его прикосновение вызывало у нее дрожь.

– Обойдемся без формальностей, – твердо сказал он. – Все мы здесь друзья, просто дру­зья, ведь так, Корни?

– Надеюсь, – несколько чопорно ответил мистер Вирдон, и все расхохотались, будто он сказал что-то необыкновенно остроумное.

– А сейчас послушайте, Зария, – продолжал Эди, усаживаясь рядом с ней. – Вчера я сказал вам, что Корни решил, что вам с вашим молодым человеком следует возвращаться домой, потому что было бы нечестно удерживать вас здесь, тогда как вам хочется побыть наедине друг с другом. В этом виден его благородный характер, но он же и является источником всех его бед. Корни всегда действует импульсивно, всегда заботится о других. Ведь я не ошибаюсь, Корни?

– Надеюсь, что так, – ответил мистер Вир­дон. – Во всяком случае, я стараюсь так поступать. Слишком часто богачи забывают, что на свете существуют гораздо менее удачливые люди.

Он говорил торжественным тоном, но при этом его лицо в темных очках не изменило свойственного ему равнодушного выражения. Зария почувствовала фальшь. Ей не верилось, что он думал о ней, когда хотел высадить ее в Алжире. Просто она была не нужна ему, если с ними Ахмет.

– В этом весь Корни, – продолжал Эди Мор­ган. – Из-за своего доброго сердца сейчас он очутился в затруднительном положении. Наш друг, который должен был приехать вместе с мадам Бертин… его задержали непредвиденные обстоятельства. Он заболел, если быть точным, и не может принять участия в нашем путеше­ствии.

Именно поэтому, Зария, мы просим вас про­явить немного мужества и забыть то маленькое предложение, которое мы сделали вам вчера ве­чером. Оставайтесь с нами и откажитесь от ско­рой поездки в Англию вместе со своим жени­хом! Это наша общая просьба, ведь так, Корни?

– Мы будем очень благодарны вам, мисс Браун, если вы согласитесь вернуться к преды­дущей договоренности, – произнес мистер Вирдон.

– Это касается и мистера Танера?

Вопрос вырвался у нее невольно. Зария заме­тила взгляд, которым обменялись между собой Эди и Виктор, прежде чем первый из них отве­тил:

– Куда вы, туда и мистер Танер! Такова была наша договоренность. Мы не собираемся воз­ражать против его присутствия и рады видеть его вместе с нами. Кажется, он неплохой ма­лый, ведь так, Корни?

– Разумеется, мы будем рады видеть мистера Танера среди участников нашего путеше­ствия, – ответил мистер Вирдон.

– Значит, решено, – с удовлетворением про­изнес Эди Морган. – Спасибо, Зария. Вы поступили благородно. А сейчас надо выпить, чтобы отпраздновать наш союз. Что скажешь, Лулу?

– Я за, – ответила мадам Бертин, бросив взгляд на пустой бокал.

– Стюард! – громко позвал Эди Морган. – Где, черт возьми, этот стюард? На этой прокля­той лодке недостает бара, где мы могли бы сами наливать себе все, что нам нравится. Терпеть не могу английских слуг, которые стоят над душой и наливают только тогда, когда сами сочтут нужным, и при этом в весьма ограниченном ко­личестве.

– Нужно привыкать к европейскому образу жизни, – наставительно заметил мистер Вир­дон. – Здесь не любят наших грубых американ­ских замашек.

– Ты как всегда прав, Корни! Мы будем вести себя так, как того требуют обстоятельства. Стюард!

Появился Джим с серебряным подносом, на котором стояла бутылка виски и несколько пустых стаканов.

– Это то, что вам нужно, сэр? – спросил он.

– Ты становишься сообразительным, – отве­тил Эди. – Поставь на стол. Кому-нибудь зака­зать что-нибудь другое? Вам, Зария?

– У меня есть суп для вас, мисс Браун, – ска­зал Джим, прежде чем Зария смогла ответить. – Кок только что его приготовил. Я сейчас при­несу вам, мисс.

– Суп! А это что за напиток? – вмешался Виктор. – Вам надо чего-нибудь покрепче. Это придаст блеск вашим глазам и вызовет улыбку на ваших губах.

– По-моему, он хочет, чтобы я немного по­правилась, – робко объяснила Зария.

– Нет, нет! Не позволяйте ему, – восклик­нула мадам Бертин. – Вам так повезло, что вы худенькая. Я с января сижу на диете, и посмотрите на меня! Похудела всего на три фунта.

– Ты никогда не похудеешь, Лулу, – сказал Эди Морган. – Ты слишком много пьешь и слишком любишь хорошую пищу.

– Что еще ждать от американца, кроме прав­ды, – с неприязнью ответила мадам Бертин. – Француз сказал бы, что я и так само совершен­ство.