— Ничего не понимаю, — растерянно сказала Галина. — Какой номер на косяке, какая знакомая из Щецина? Нет у меня там никакой знакомой.

— Но могла бы быть. Могла приехать и записать. Какая тебе разница? Трудно, что ли, позвонить и спросить, язык отсохнет? А у меня, к твоему сведению, от этого жизнь зависит.

— Тогда почему ты сама не позвонишь? Почему я?

— Потому что там знают мой голос.

— Пускай тогда звонит эта дама из Щецина.

— Она не может, то есть её в природе не существует, я её придумала.

— Если не существует, то о чем разговор? Прости, до меня никак не доходит.

Делать нечего, пришлось объяснить ей с самого начала. Объяснение получилось у меня на редкость бестолковое и невразумительное, но Галина, будучи в отличие от меня в здравом уме, ухитрилась поймать суть. Да толку-то, моя идея все равно энтузиазма у неё не вызвала.

— Знаешь, мне как-то неловко, — сказала она неуверенно. — У меня такие вещи не получаются. Я ведь с тем человеком совсем незнакома. А вдруг он меня пошлёт куда подальше?

— Во-первых, какое тебе дело, сама говоришь, что вы незнакомы. А во-вторых, не пошлёт, это очень симпатичный человек, интеллигентный, из хорошей семьи. Звони!

— Погоди… Прямо вот так, с бухты-барахты… Дай подумать…

— Чего думать, звони!

И тут из трубки вдруг раздался удивительно приятный, мягкий мужской голос:

— А зачем вам все это?

— То есть как зачем? — машинально отозвалась я.

— Для вас это так важно?

— Ну ясно! Небось по пустякам я бы не валяла дурака.

— Тогда, быть может, я вам помогу? Сдаётся мне, вашей собеседнице это не совсем удобно.

— Галине-то? — снова машинально переспросила я.

— Господи Иисусе! — пискнула Галина, обретя наконец дар речи. — Что происходит?

— Ничего, не обращай внимания, просто человек случайно подключился, ко мне то и дело кто ни попадя подключается. Так ты сама позвонишь или пускай он?

— А ты что, знаешь его?

— Откуда? Впервые слышу.

— Вы меня, милые дамы, извините, — вмешался тот же голос. — Я действительно подключился совершенно случайно. Набрал номер и невольно услышал ваш разговор, он меня настолько заинтересовал, что я позволил себе дослушать до конца. Виноват, но заслуживаю снисхождения. Ну так как, прикажете звонить? Номерок я уже записал.

— Право, не знаю… Галина, а ты что думаешь?

— Я ничего не думаю, я ошарашена.

— Ну вот видите, ваша подруга ошарашена, придётся вам эту миссию возложить на меня.

— Галина, решайся, ты или он?

— Да уж пускай он, только я теперь и вовсе ничего не понимаю…

Нервы у меня были в таком раздрызганном состоянии, что мне стало все равно.

— Ну ладно, — отрешённо сказала я. — Неизвестно, какой он с виду, но по голосу человек вроде бы приличный. А как, простите, я узнаю результат?

— Вы мне сейчас продиктуйте свой номер, и я вам незамедлительно перезвоню.

— Нет, уж лучше наоборот.

Все-таки остатки здравомыслия во мне ещё сохранились, сумела сообразить, что первому попавшемуся не стоит выкладывать свои координаты.

— Видите ли, со мной связаться непросто, да и вообще мне это несподручно. Но я не навязываюсь, раз возникли какие-то сомнения, тогда, конечно, незачем, забудем.

— Какие, к черту, сомнения, плевать мне на сомнения. Только вы уж постарайтесь провести разговор поделикатней, с толком.

— Пущу на это дело весь свой толк. Итак, слушаю вас.

Потеряв последние крохи рассудительности, я назвала ему свой номер. Галина, устав изумляться, тихо дала отбой.

— Я тоже, с вашего позволения, отключаюсь. Объявлюсь минут через десять, с подробным отчётом.

— Договорились, жду.

Положив трубку, я попыталась собраться с мыслями. Да куда там — мой благодетель не заставил себя ждать.

— Ну и как? — с замиранием сердца спросила я.

— А никак. Я позвонил, этот человек взял трубку. Насчёт дверного косяка я не заикался, попросил позвать пана Здановского. Он ответил, что я ошибся номером. Вот и все.

— Кто такой пан Здановский?

— Понятия не имею. Знать не знаю, и, надеюсь, взаимно. Что дальше?

— Да ничего.

Значит, приехал. Сидит у себя в гостинице. И не звонит… И, наверно, никогда уже не позвонит…

Я переваривала новость с трубкой в руке и с тяжким камнем на сердце. А из трубки ласкал слух приятный умиротворяющий голос:

— Разрешите вам дать один совет: выбросьте этого человека из головы.

— С какой стати?

— Он мне не очень понравился…

— Ну и зря! — возмутилась я. — Такой милый, воспитанный человек, вполне интеллигентный…

— Что касается интеллигентности, то позвольте усомниться…

— Почему?!

— Понимаете ли, судя по отголоскам… — Каким ещё отголоскам?

— Да так… Не стоит говорить… “Пьяный”, — мелькнуло у меня в голове.

— Каким отголоскам? — не отставала я. — Тошнило его, что ли?

— Ах, нет. Просто мне послышалось, будто там какая-то женщина общалась с ним не слишком интеллигентным тоном.

Не успела я подумать, что нисколечки не верю, как все во мне бесповоротно перевернулось.

— Ну что же, — слабым голосом пробормотала я, обретя дар речи и кое-как взяв себя в руки. — Очень на него похоже. От этого человека всего можно ожидать.

— Тогда тем более выбросьте его из головы.

— Легко сказать! Знали бы вы, как это трудно.

— Могу посоветовать безотказное средство: клин клином.

— Думаете, мне оно не приходило в голову? Я уж и так осматриваюсь по сторонам, да толку-то — ничего подходящего не попадается, прямо беда. Никаких таких клиньев, хоть шаром покати.

— А может, на худой конец я сгожусь?

— Откуда я знаю, может, и сгодитесь.

— Тогда за чем дело стало, давайте встретимся.

— Давайте, — обречённо сказала я. — Где и когда?

— Где прикажете, а вот когда… Скажем, в четверть первого.

— В четверть первого? В полдень то есть?

— Нет, в четверть первого вечера. Через два с половиной часа.

От такого дикого предложения я наконец очнулась. Чокнутый, что ли? Самая подходящая пора для знакомств.

— А нельзя ли выбрать время попроще, не столь экстравагантное, ну, например, семь вечера?

— Увы, я, видите ли, по горло загружен работой, тружусь буквально без выходных. Бываю свободен лишь после двенадцати. И потом, чем плохая пора для свиданий? Итак, на чем порешим? Где мне вас ждать?

— Что вы такое говорите! Делать мне нечего, кроме как шляться по ночам! И не подумаю.

— Тогда я приеду к вам домой.

— И речи быть не может, у меня не убрано.

— Ага, значит, вы распустёха?

— А вы как думали! Да и, представьте себе, я тоже тружусь. Должна из себя выжать статью, а вдохновения ни в одном глазу. Вся извелась.

— Вы журналистка?

— Нет, это моё дополнительное занятие. Вообще-то я архитектор. А вы?

— А я коммерсант.

— Вот как! Подбиваете, значит, баланс?

— Упаси боже! Не имею дел ни с какими балансами.

— Чем же ещё может заниматься коммерсант в такую пору?

— Всякой всячиной. Скучная материя. Давайте поговорим о другом. Лучше расскажите, как вы, к примеру, выглядите.

— Когда как. Иной раз прямо как с картинки, а бывает совсем наоборот…

— Ну нет, общими словами вам не отделаться. Рост? Размеры? Глаза, волосы?

— Рост? Метр шестьдесят два. Размеры? Погодите, сейчас возьму сантиметр.

Я женщина честная, не поленилась встать, отыскать сантиметр и всю себя обмерить. В результате сделала потрясающее открытие.

— Представьте себе, — ахнула я в трубку, — нечаянная радость! Думала, талия у меня шестьдесят девять сантиметров, а намерилось всего шестьдесят три!

— Вот видите, как я на вас благотворно действую. Теперь доложите об остальном.

Я доложила об остальном. Телефонный кавалер уже успел меня заинтересовать. Голос у него был исключительного обаяния — мягкий, глубокий, а я всегда питала слабость к красивым голосам. Слушая его, я даже слегка подзабыла про своё несчастье. Хотелось бы знать, как может выглядеть мужчина с таким голосом?