— Занимательная история, — заметила Трейси, промокая губы льняной салфеткой. — А теперь ты планируешь открыть второй ресторан. Должно быть, это очень интересно.

— Интересно и страшновато, — признался Эдвард, полагая, что Трейси его поймет, поскольку и сама занималась бизнесом. — Это все равно, что начать с нуля.

— Попробовав твои фирменные блюда, я ничуть не сомневаюсь, что и второй твой ресторан ждет грандиозный успех. Тем более что, — уголки ее рта изогнулись в пленительной улыбке, — новый выбор десертов заставит посетителей приходить к мистеру Беркли снова и снова.

— Уж в этом-то я не сомневаюсь.

Они наслаждались едой и беседой, пока Трейси не объявила, что не в состоянии больше проглотить ни кусочка.

— Даже собственный десерт? — удивился Эдвард.

Трейси со вздохом откинулась на спинку стула и состроила гримаску.

— Ладно, только если чуть-чуть.

Эдвард рассмеялся и, когда официант в очередной раз нарушил их уединение, велел подать им кофе и торт, оставленный ими на кухне.

Ужин близился к завершению. Поскольку Эдвард заранее решил в этот вечер отказаться от физической близости, то старался вести себя сдержанно и избегать нежностей. Он слишком хорошо знал, как быстро они оба заводятся и к чему это приводит. Зачем подвергать себя искушению, если продолжение не планируется?

Эдвард подцепил вилкой немного ароматной бисквитной мякоти и положил в рот. Новое изделие Трейси ему понравилось, как и все предыдущие. Нежное тесто буквально таяло во рту, ингредиенты составляли непередаваемую вкусовую гамму.

Трейси к своей порции не прикоснулась и напряженно следила за реакцией Эдварда. Поскольку он молчал, она не выдержала и спросила:

— Ну как?

Эдвард нарочно еще подержал паузу и наконец объявил:

— Отлично. Я его беру.

— Тебе легко угодить, ты это знаешь? — констатировала Трейси с нескрываемым облегчением.

— Тебе легко мне угодить. — Он отпил кофе и отломил вилкой еще один кусочек торта. — Я уверен, что все приготовленные тобой превосходные десерты получат признание моих клиентов.

— У меня к тебе еще один вопрос: не хочешь ли ты также разнообразить ассортимент мороженого? — деловито осведомилась Трейси, с энтузиазмом приступая к торту.

Эдвард на минуту задумался.

— Знаешь, а неплохая идея! Мороженое пользуется спросом. У тебя уже есть какие-то соображения на этот счет?

— У меня есть несколько оригинальных рецептов, которые непременно тебе понравятся. — Выразительные голубые глаза Трейси возбужденно заблестели. — Миндальное мороженое с ликером, ванильное с шоколадом и карамелью, пломбир со взбитыми сливками и кусочками вишни и еще с полдюжины других.

Эдвард восхищенно присвистнул и покачал головой.

— Ты хочешь, чтобы я выбрал что-то конкретное?

— Это как тебе угодно. — Трейси снова улыбнулась, притягивая его взгляд к своим обольстительным пухлым губам. — Я могла бы сделать по порции каждого, а ты бы продегустировал и выбрал бы два или три, которые посчитал бы лучшими. Думаю, что к четвергу все приготовлю. Тебя это устраивает?

— Совершенно.

И Трейси была совершенной. Черты ее лица и формы ее тела ласкали взор и вызывали восхищение. Эдвард невольно залюбовался ею и тотчас почувствовал возбуждение. Если так будет продолжаться и дальше, он вряд ли сумеет остаться верным решению обойтись сегодня без физической близости.

Покончив с десертом, они вышли из ресторана. Эдвард усадил Трейси в машину. Они не разговаривали, но молчание было приятным и скорее объединяло их, чем разъединяло. Всю дорогу Трейси мучила мысль о дальнейшем развитии событий. Она не представляла, чего ждать, хотя хорошо знала, чего хочет. Несмотря на взаимное физическое влечение, которое они оба испытывали, она явственно ощущала некоторую сдержанность Эдварда. Его поведение ее настораживало и лишало уверенности в себе, в нем, в их дальнейших отношениях. Теперь Трейси искренне сожалела, что забыла дома конфеты с возбуждающей начинкой.

Если бы не ее забывчивость, то сейчас ей не пришлось бы ломать голову над тем, что ждет ее через несколько минут. Она не сомневалась, что их свидание в том случае вылилось бы в страстную ночь любви. Ее сласти со стимулирующими добавками всегда оказывали на Эдварда один и тот же возбуждающий эффект.

Однако если она не прекратит терзаться по этому поводу, то окончательно испортит приятное впечатление от чудесного во всех отношениях вечера. И, отогнав дурные мысли, Трейси предалась более счастливым размышлениям. В компании Эдварда она чувствовала себя удивительно спокойно и уютно. Так хорошо ей не было ни с одним из мужчин.

Даже с Чаком. Вернее с Чаком все было наоборот.

Он предъявлял к ней слишком большие требования, Трейси боялась не оправдать его ожиданий и постоянно пребывала в напряжении: хорошо ли она выглядит? то ли говорит и делает? И, как бы она ни старалась его ублажить, Чак всегда находил причину для недовольства и критики.

Только с Эдвардом она впервые смогла расслабиться. Рядом с ним она больше не ощущала себя неловкой толстухой. Однако по мере того, как крепла ее уверенность в себе, Трейси осознавала, что привязывается к Эдварду эмоционально, что явно противоречило ее планам. Она хотела сохранить свое сердце свободным, когда между ними все кончится, и не имела права об этом забывать.

Эдвард довез ее до дома и проводил до двери. Трейси вдруг испытала приступ панического страха, и у нее засосало под ложечкой.

— Это был незабываемый вечер, — сказала она и принялась шарить в сумочке в поисках ключей. Выудив их, она подняла на Эдварда сияющий взгляд. Свет уличного фонаря придавал мягкость строгим чертам его лица. — Спасибо, что сводил меня в свой ресторан.

— Спасибо тебе.

Эдвард забрал у нее ключи, отомкнул замок и отворил для нее дверь. Он держался с исключительной галантностью, и Трейси поняла, что дальнейший ход событий всецело зависит от нее.

— Не хочешь зайти? — спросила она торопливо, опасаясь, что мужество ее оставит в самый неподходящий момент. — Те конфеты, о которых я говорила… ты ведь их так и не попробовал.

Трейси надеялась, что не выглядит такой несчастной, какой себя чувствовала.

— Звучит соблазнительно. Я бы с радостью согласился, но, боюсь, что сегодня вынужден отказаться. — Эдвард нежно провел рукой по ее щеке, смягчая жестом горечь отказа. — Уже поздно, и ты, похоже, устала.

Трейси ощутила неподъемную тяжесть разочарования. Поняв, что забыла конфеты дома, она сразу предположила, что заниматься сегодня любовью им не придется. Она оказалась права, но тем не менее отказ Эдварда заставил ее сердце болезненно сжаться.

Она все чаще ловила себя на том, что испытывает к Эдварду всепоглощающую страсть, которая не имеет никакого отношения к ее эксперименту, а вызвана иными силами, которым она не может противиться.

Трейси прерывисто вздохнула. Ее неуемный ум пытался найти логическое объяснение ее внутреннему состоянию. И вывод, к которому она приходила, ее печалил. Она, похоже, безнадежно влюбилась в мужчину по имени Эдвард Беркли, хотя, начиная с ним встречаться, имела твердое намерение не давать воли нежным чувствам. Осознав эту простую истину, Трейси не на шутку испугалась, однако исправить это она уже не могла. Раз такое случилось, нужно было сделать так, чтобы их связь была приятна им обоим и оставила после себя незабываемые воспоминания. Никто и ничто не мешает ей пригласить Эдварда провести вместе еще один вечер, не прикрываясь на этот раз десертом в качестве приманки.

— Чуть не забыла, — сказала Трейси, и на ее губах затрепетала робкая улыбка. — В музее искусств на следующей неделе открывается новая экспозиция. По этому поводу они устраивают в субботу прием, для которого я готовлю сладкие блюда. Меня пригласили в качестве гостя. Не хочешь составить мне компанию и пойти на вернисаж?

— Могу я это рассматривать как приглашение на свидание? — спросил Эдвард с обворожительной улыбкой, от которой у Трейси на душе потеплело.