Несмотря на головокружительную карьеру Маргарет в спорте, ей, как и Трейси, не везло в любви. К тому же обе мучились комплексом неполноценности. Особенно страдала Трейси. Сколько она себя помнила, мать постоянно сравнивала ее с красивой, тонкой как тростинка старшей сестрой. Позже Трейси убедилась на собственном опыте, что мужчины судят о женщине исключительно по ее внешним данным.

Имея лишних десять килограммов веса, Трейси отчаянно старалась похудеть, сидела на всевозможных диетах, но ничто не помогало. С Маргарет все обстояло иначе. Мужчины видели в ней в первую очередь физическое совершенство и не замечали доброты и ума девушки, мечтавшей об искренней любви.

Трейси не переставала удивляться, как, такие разные внешне и по роду занятий, они сумели сохранить сестринскую привязанность и общие взгляды. Скорее всего, именно непохожесть и притягивала их друг к другу.

Пережив в Лос-Анджелесе душевную травму, после того как ее любовный роман закончился неудачей, Маргарет вернулась в Галвестон. Тогда она и Трейси дали друг другу слово, что отныне никогда и ни при каких условиях не поступятся ради мужчины своей индивидуальностью.

К несчастью, этот сговор мешал Трейси удовлетворять свои физиологические потребности. Ее положение усугублялось еще и тем, что как раз в это время она начала тайно экспериментировать с экзотическими специями, усиливающими половое влечение, и на себе проверяла их воздействие. Если бы опыты увенчались удачей и позволили бы ей утверждать, что изделия с этими специями действительно оказывают на человека возбуждающий эффект и стимулируют либидо, Трейси могла бы смело добавить в ассортимент своей продукции сенсационную новинку и оставить далеко позади всех конкурентов.

Но пока она была единственной, кто дегустировал сласти с любовным снадобьем и подвергал свой организм ежедневной бомбардировке катализаторами чувств. Стоило Трейси положить в рот кусочек опытного образца, как она чувствовала прилив возбуждения и не знала, куда деваться от необоримого желания ощутить прикосновение мужских губ и рук. Сгорая в огне вожделения, она мечтала отдаться едва ли не первому встречному.

Проблема состояла еще и в том, что Трейси уже забыла, когда в последний раз занималась любовью. Слова сестры относительно воздержания заставили ее призадуматься. Вероятно, на самом деле стоило оглядеться вокруг и поискать для себя подходящего партнера.

Если бы она нашла стоящего мужчину, то могла бы проверить свои новейшие разработки в действии. Зная, что ее сласти творят с либидо человека, она могла бы извлечь из вечеринки двойную выгоду: получить удовольствие и провести эксперимент. Убедившись, что ее изобретения удовлетворяют определенным требованиям, она сможет обнародовать свои достижения и пустить новинку в продажу.

Однако она, похоже, чересчур увлеклась. Трейси тряхнула головой, прогоняя мечты прочь. Она накрыла подносы с пирожными специальными крышками и направилась к холодильнику, откуда извлекла нарезанные фрукты и фирменные соусы. Гора продуктов на столе, приготовленных для приема, заметно увеличилась.

— Вот что я тебе скажу, Марго. Я ведь собираюсь там работать, а не охотиться на мужчин, поэтому ничего не могу обещать, но в любом случае постараюсь обаять какого-нибудь свободного бизнесмена.

Лицо Маргарет осветила задорная улыбка.

— Дорогая, мешай дело с бездельем, проживешь век с весельем.

— С другой стороны, когда бьешь баклуши, счета разрастаются, как снежный ком. Так что я следую другой пословице: делу время, потехе час.

— Ладно, ладно, — защебетала Маргарет, заливаясь смехом. — Важно, чтобы, занимаясь делом, ты и о другом не забывала. Мы должны с тобой найти своих прекрасных принцев и жить счастливо до самой смерти. В течение следующего часа сестры раскладывали сладкую продукцию по коробкам и переносили их в автофургон, используемый для доставки заказа клиентам. Когда все было готово, Трейси вернулась в кухню и застала сестру за изучением контейнера с печеньем, которое Маргарет, судя по горящим любопытством глазам, раньше не видела.

— Что это такое? — спросила Маргарет.

— Это мое новое творение, — призналась Трейси и предусмотрительно накрыла коробку крышкой. — Я назвала его «Зов страсти».

— Звучит эротично. Я в восторге, — похвалила Маргарет, и ее губы тронула довольная улыбка. — Из чего оно сделано?

— Из ореховой смеси со сливочной помадкой и карамелью, сверху все полито белым шоколадом, — доложила Трейси и про себя добавила: и кое-каких индийских специй, стимулирующих либидо того, кто попробует печенье.

— Ммм, — промычала Маргарет с вожделением, и любопытство в ее глазах сменилось алчным блеском.

Прежде чем Трейси успела что-либо сказать, ее сестра проворно приподняла крышку и цапнула печеньице, обильно посыпанное кокосовой крошкой. Маргарет осторожно поднесла лакомство ко рту и втянула носом его аромат.

— Пахнет восхитительно. Могу поспорить, что и вкус отменный. — И она открыла рот.

— Не-е-т! — закричала Трейси в испуге, вложив в крик всю силу страсти, и метнулась к сестре, едва не сбив ее с ног.

К счастью, Трейси оказалась достаточно проворной. От неожиданности Маргарет застыла, и Трейси, воспользовавшись заминкой, вырвала у нее злополучное печенье, прежде чем Маргарет успела его отведать.

— Бог мой, Трейси, что происходит? — Маргарет нахмурилась. — Оно что, отравлено?

Не отравлено, но от этого не легче. Трейси решительно захлопнула крышку коробки.

— Ты что, не можешь не тащить в рот все подряд?! — возмутилась она, с укоризной глядя на сестру.

Привычка Марго снимать пробу со всех сластей, попадавших ей под руку, порой бесила Трейси. Тем более она не могла позволить себе проводить опыты на сестре.

— Зря ты так. Мне очень трудно угодить, и я не стану есть то, что выглядит и пахнет непривлекательно, — проскулила Маргарет обиженно, но озорной блеск ее глаз выдавал притворство.

Трейси смущенно опустила голову, понимая, что ее странное поведение не могло не заинтриговать сестру. Но что ей оставалось делать? Только что она спасла либидо Маргарет от незапланированной встряски. Посвящать кого-либо в свой секрет Трейси еще не была готова. По крайней мере, сейчас, пока она не провела тщательные испытания. Трейси лихорадочно обдумывала, как объяснить сестре свой необычный поступок.

— Прости, Марго, я не предполагала, что так получится. Дело в том, что это печенье не предназначено для дегустации.

Маргарет театрально надула губки.

— А я-то думала, что являюсь твоим официальным дегустатором! — Обещаю, что ты попробуешь их первой, как только я приду к выводу, что добилась желаемого результата.

Трейси торопливо сунула коробку с запретным лакомством в сумку, намереваясь отнести домой, чтобы ни у кого не возникло соблазна попробовать печенье без ее ведома.

— Ладно, — смирилась Маргарет и дружелюбно обняла сестру.

Трейси расплылась в улыбке. В детстве сестры заключили соглашение, что объятия после ссоры означают, что все забыто и прощено. Эту традицию они соблюдали и став взрослыми.

— Удачи тебе сегодня, — пожелала Маргарет. — Позвони мне, когда вернешься домой. Хочу знать, как все прошло. Договорились?

— Не сомневайся.

Покачивая стройными бедрами, Маргарет двинулась на выход. Трейси проводила сестру взглядом и только покачала головой, заметив, как та подхватила по пути слойку с повидлом.

Ее улыбка покорила Эдварда Беркли ничуть не меньше, чем сласти, которыми она потчевала собравшихся. Обольстительный изгиб ее губ то и дело притягивал его взгляд. От переливов ее грудного смеха в нем вспыхивали искорки желания.

Столь мгновенная физическая реакция стала для Эдварда полной неожиданностью. Ничего подобного он прежде не испытывал. Женщина, способная завлечь его озорной улыбкой, заливистым смехом и сиянием голубых глаз, разжигала его любопытство. В последние годы Эдвард устал от поползновений дам, строивших хитроумные планы получить его фамилию. Эта незнакомка представлялась ему иной. Она казалась дуновением свежего весеннего ветра.