— Тогда я уеду одна, а ты оставайся тут со своими склянками и пробирками, — возмутилась я.

— Нет уж, моя дорогая! Я не поддамся на твои угрозы! — рычал он.

— А мне все равно! Я возьму и уеду! — закричала я и хлопнула дверью.

И я уехала. Через пару дней он оказался на пороге моего дома.

Мы все лето провели в моем доме на берегу озера, хотя почти редко выходили из спальни.

Мне всё же удалось сводить Северуса по магловским магазинам и сменить его гардероб. Он долго отпирался, но все же сдался. Пока он примерял магловскую одежду в магазине, то фыркал и чертыхался. Я умирала от смеха, пока наблюдала за этой картиной.

— Я так одеваюсь уже двадцать лет, и меня все устраивает! — рычал он.

— Может, стоит уже что-то поменять, — хихикала я.

В итоге мы приобрели ему пару джинсов и брюк. Купили рубашки, свитера и даже несколько футболок.

Пару раз навещали Гарри и семью Уизли, в первый раз увидев Северуса в магловской одежде, все были шокированы, но потом привыкли к новому образу Северуса. Но мы долго не выдержали свекровь Гарри и сбежали.

Одним летним вечером мы сидели на террасе моего дома. Северус разбирал документы из школы, я читала книгу. Он отстранил бумаги и посмотрел на меня.

— Анри, я хотел поговорить с тобой.

— О чем, Северус? — отложив книгу, я посмотрела на него.

— О тебе, — сказал он.

— Ты решил поговорить по душам, дорогой? — усмехнулась я.

— Почему бы и нет, — согласился он.

— И что ты хотел бы узнать? — поинтересовалась я.

— Я знаю, что для тебя это очень лично, но все же не могла бы ты рассказать про Саудовскую Аравию? — очень мягко спросил он.

— Я думала, Кингсли тебе все рассказал уже, — ответила я.

— Он рассказал, что нашел тебя в тяжелом состоянии, — сообщил Северус мне.

— Так и было! — согласилась я с ним.

— Но что было до этого? — спросил Северус.

— Ты вправду хочешь знать? — поинтересовалась я.

— Хочу, но только если это не заденет тебя за живое, — ответил он.

— Все равно уже легче не будет, — выдохнула я. — Мы должны были прибыть в Египет там развернулась гражданская война, — начала я. — Нашей задачей было транспортировать детей из Эфиопии в Саудовскую Аравию. Мы, конечно, могли создать портал, но дети были маглами, и нам пришлось переплыть Красное море и направиться в город Мекку. Там мы получили подкрепление и отправились в город Эр-Рияд, где нас уже ждал глава Аравии. Дорога была неблизкая, но все шло отлично до того момента, пока нас не остановил целый полк шейха Абд аль—Мааруфа. Они окружили нас и без объяснений расстреляли половину делегации.

Захватили в плен детей и оставшихся в живых из делегации. Меня схватили сразу и чем-то оглушили. Я в первый раз в жизни не смогла ничего сделать. Очнулась уже в каком-то помещении, прикованная цепью за запястья. Убивали каждый день, я слышала крики, плачь детей и выстрелы. Это было ужасно. И я ничего не могла сделать, понимаешь, Северус, ничего, — я плакала и тяжело дышала от нахлынувших воспоминаний.

— Иди ко мне, — попросил он.

Я подошла и села к нему на колени, он обнял меня и поцеловал в висок, и я продолжила:

— Потом очередь дошла до меня. Они просто медленно меня убивали. Избивали, насиловали, унижали, и все с такой мерзкой улыбкой на лице. Я истекала кровью и иногда просто отключалась.

— Ани, девочка моя, маленькая, — он прижал меня сильнее и вытирал слезы.

— Я не помню, сколько прошло времени, но очнулась, когда меня окатили ледяной водой.

Я громко всхлипнула. Я даже голову не могла поднять, руки затекли, а ноги болтались на высоте. В тот момент мне впервые жизни захотелось умереть! Но мне нужно было что-то придумать, чтобы освободиться и найти детей. Когда меня развязали и потащили куда-то, я начала призывать магию, но я была настолько измученна, что мысли не могли собраться в кучу. Я то отключалась, то пребывала в бессознательном состоянии.

Потом мы вышли на воздух. Я подняла голову и увидела кучу трупов, разбросанных по всему пространству, которое окружало нас. Повсюду валялись кишки, части тел, в нос бил запах крови и трупов. Это напоминало бойню. И я поняла, что меня сейчас убьют, но это будет мучительная и жестокая смерть. Я взмолилась просто, меня пнули ногой, и я повалилась на землю. У меня были секунды, чтобы сжать ладони и произнести заклинания «Адеско Файр», чтобы сжечь все живое. Но заклинание не сработало.

Меня подняли, и вдруг я почувствовала внутри себя магию, которая, как огонь, разгоралась во мне. В туже секунду вокруг меня образовался огненный шар и взорвался, сжигая все на своем пути. Я опять упала на землю.

— Значит, сработала защита? — поинтересовался Северус.

— Я до сих пор не поняла, что это было! Может, защита, а может, и само заклинание. Но этот щит вернулся ко мне, и, лежа на земле, я чувствовала, как клетка за клеткой мое тело восстанавливается.

— Поэтому ни одного шрама, — уточнил он.

— Да, но они остались во мне. Понимаешь, я до сих пор ночами просыпаюсь от плача детей, — сказала я.

Северус стал нежно целовать мои руки. Я прислонилась губами к его виску, поцеловала его и продолжила:

— Магия после, конечно, восстановилась через пару месяцев. Но в тот момент я думала, что уже умерла. Но собрав все силы в кулак, я попыталась встать и найти хоть кого-то живым. Детей я нашла в бункере, тех, что остались живы. Они все плакали. Мы нашли воду и как-то держались. Я надеялась, что нас начнут искать.

Я в очередной раз свалилась и больше не вставала, только чувствовала, как к моему рту подносят воду. Сколько дней еще прошло, не знаю, но в один из вечеров нас все же отыскали. Я была без сознания, когда Кингсли нес меня из бункера, и что-то ему пыталась ему сказать, но бредила. Я очнулась уже в больнице. Потом он мне сказал, что из делегации, кроме меня, никто не выжил, и в живых осталось только сто двадцать семь детей.

— Понимаешь, сто двадцать семь детей, они убили больше половины! Это же дети! Они никому ничего не сделали! — я уже всхлипывала от слез.

Северус сжал меня и стал целовать мое лицо, глаза, губы. Я обняла его за шею руками, прижалась сильнее.

— Успокойся, Анри, все уже позади. Прошу, не плачь, — шептал он, не останавливая свои поцелуи.

— Потом были долгие переговоры, суды, но обвинения с меня все сняли. Знаешь, я потом ушла в такой запой, заливала себя, чтобы забыться, что еле выбралась оттуда! — уже успокоившись, заявила я.

— Вот, значит, откуда такая закалка к алкоголю, — усмехнулся он.

Рассказав ему все, что, кроме меня, никто не знал, мне стало, нет, не легче, просто он тот, кому я могла это рассказать и хотела.

*

Лето прошло на одном дыхании, точнее, на одном вздохе. Ближе к сентябрю мы вернулись в Хогвартс. Конечно, я осталась преподавать Магловедение и Историю магии.

Тем более куда я могла деться от Северуса? Он тоже мог влиять на меня, хотя не всегда, но все же мог. Я не хотела потерять его опять.

В этом году Министерство нашло нового зельевара из Германии — Станислауса Ланга.

Северус только фыркнул на это, но все же недоброжелательно относился к новому зельевару.

— Нет незаменимых, Северус, — доводила я его. — Зато ты будешь больше время проводить со мной, — улыбалась я.

— Женщина, это мое призвание. Я как занимался в лаборатории, так и буду там заниматься! — рычал он. — Еще посмотрим, какой он зельевар! — фыркнул Северус.

— О, вот оно, оказывается, где твое слабое место, — уточнила я. — Вообще-то, у мужчин оно между ног, но у тебя, видать, оно в твоих пробирках и склянках, — хихикала я.

— Моя слабость — это ты! Но я когда-нибудь придушу тебя за твой длинный язычок! — прошипел он.

— Ты уже два года обещаешь это, — ухмыльнулась я.

— Вот выжду нужный момент и точно придушу, — рявкнул он.

— Злюка! — крикнула я ему уже в дверях и вышла.

Начался учебный год. Мы уже, конечно, не скрывали того, что мы вместе. Днем сгорали от страсти, так как я не могла позволить Северусу при всех меня обнимать, тем более поцеловать, а ночами все же отдавалась ему все без остатка.