И настроение у профессора Джонса было под стать времени года. Вернулся из экспедиции, потеряв двоих друзей, истратив чужие деньги, а привез только никчемную керамику да нефритового каймана. То есть практически вернулся ни с чем. Что может быть естественнее? Профессор Джонс был невезучим человеком — уникально, фантастически, неизлечимо невезучим. По крайней мере, сам он в этом нисколько не сомневался. И просьбу декана заглянуть в офис факультетского руководства он воспринял соответственно — с пониманием, с мудрым спокойствием. Очередная неприятность? Что ж, ему не привыкать.

Декан встретил его сидя. Впрочем, на мгновение приподнял тучное тело — вежливости ради.

— Откровенно говоря, — решительно начал он, — мне кажется, что вы даете студентам слишком уж спорный, непроверенный материал.

— Почему непроверенный? — возразил Джонс, без приглашения подсаживаясь к столу. — Уверяю вас, я объездил всю Месоамерику…

— Вот именно, доктор. Ваш курс составлен на основе собственных исследований. Когда вы намерены опубликовать их, чтобы все было, как положено?

— В течение двух-трех месяцев.

— Через два месяца я вынужден буду навести справки в университетской типографии, как вы выполняете свое обещание.

— Вы позвали меня, чтобы обсудить программу моего курса? — прямо спросил доктор Джонс.

— Что? — спохватился декан. — Ах, нет, конечно. Хотя, если снова быть откровенным, насчет вашего курса у меня есть определенное беспокойство. Вероятно, мне следовало бы поинтересоваться, сколько лекций вы намерены прочитать, прежде чем в очередной раз исчезнете.

Профессор Джонс грустно улыбнулся:

— До конца семестра в моих планах нет ничего, что могло бы вас огорчить.

— Хотелось бы верить. Знаете, мы тут здорово поволновались из-за вашей задержки, уже всерьез подбирали замену. Не сочтите за резкость, но сказать вам кое-что неприятное я все-таки должен. Видите ли… То, что прощалось вашему отцу, может не сойти с рук Джонсу-младшему, если вы меня правильно понимаете.

— Не нужно называть меня «младшим», — сдержанно попросил гость.

— Почему? — искренне удивился хозяин кабинета. — Боже мой, Инди, ну почему вы этого так не любите? Ваш отец — большой ученый, точнее сказать — был большим ученым, и я не вижу причин, которые мешают вам добавлять к фамилии гордую приставку…

— Джонса-младшего нет, — раздельно произнес гость, рывком встав. — Равно как и «старшего». Я — Джонс. Просто — Джонс. Послушайте, шеф, неужели меня вызвали ради того, чтобы отчитать, как мальчишку?

Декан также встал и застегнул все пуговицы своего пиджака.

— Собственно, вас вызвал не я. Меня просили передать, что вас срочно ждут у ректора. Пришли какие-то господа, очень похоже, что из полиции.

— Срочно, говорите? — хмыкнул Джонс. — Если ректор спросит, где я так задержался, я непременно перескажу ему наш разговор.

— У вас неприятности, Инди? Зачем вы могли понадобиться полиции?

— У меня все о'кей.

— Значит, не хотите объяснить, в чем дело? — спросил декан, пристально глядя в лицо подчиненного.

Пришла очередь удивляться Джонсу.

— Мои неприятности, а они у меня, разумеется, есть, никаким образом не связаны с полицией.

— Надеюсь, на факультет не ляжет пятно, — вздохнул декан. — Очень надеюсь, доктор Джонс. Иначе даже и не знаю, что с вами делать…

Гость молча повернулся, сделал несколько шагов и оставил кабинет хозяину.

В коридорах было тихо: шли занятия. «Срочно…» — думал профессор Джонс, перемещаясь по свежевыкрашенным магистралям главного корпуса. «Терпеть не могу всяких там “срочно”…» — размышлял он, приветствуя попадающихся навстречу коллег. «Полиция…» — катал он во рту малоприятное слово. «Терпеть не могу полицию…»

В самом деле, зачем он понадобился полиции? С этой грозной инстанций у него вроде бы не должно быть точек пересечения. А может, господа вовсе не из полиции? — похолодело у профессора в груди. Может, они из налоговой инспекции? Вот некстати! Впрочем, господа из налоговой инспекции всегда некстати. Неужели что-то связанное с магрибским проектом? Вот ведь не везет…

В офисе ректора его действительно ждали. Два человека — в штатском — энергично поднялись ему навстречу, а ректор с облегчением сказал:

— Это он, господа.

Итак, их было двое. Один — щуплый лысоватый блондинчик, похожий на всех неприметных клерков сразу. Неопределенного возраста, впрочем, ближе к зрелому, чем к молодому. Второй — баскетбольных габаритов дебил, очень напоминающий какого-то актера — из тех, что играют вышибал в увеселительных заведениях. Очень веско они выглядели, дополняя друг друга, как огонь и вода, как свет и тьма, как жизнь и смерть. Налоговая инспекция такими компаниями не ходит, — мельком подумал вошедший, — так что опасения были напрасны…

— Вы Генри Джонс? — первым заговорил маленький. Очевидно, главным был он.

— Доктор Индиана Джонс. К вашим услугам, господа.

Крепыш вопросительно оглянулся на ректора:

— Мне нужен профессор Генри Джонс, сэр, — он заглянул в записную книжку и добавил. — Исторический факультет, кафедра индейских культур. Работает у вас такой или нет?

Ректор вдруг засуетился — как-то сразу, неподобающе должности:

— Боже мой, это он и есть! Видите ли, в силу определенных причин, неизвестных мне, но, вероятно, вполне уважительных, доктор Джонс не любит имя «Генри», — руководитель университета растерянно улыбнулся.

— Так-так, — покивал головой человек. Он сделал пометку в своей записной книжке. — Второе имя — это по названию штата, мистер Джонс? В моих сведениях указано, что вы родом из Старфорда, штат Иллинойс, 1898 года рождения, в двадцать пятом году окончили Чикагский университет, остались здесь же работать, получили магистра, затем доктора… Мои сведения точны?

— С вашего позволения, я сохраню в тайне, откуда взялось имя Индиана, — сухо известил Джонс.

— Сохраните в тайне? — неприятно удивился человек. — Зачем? Ну, ваше дело. Итак… — он вновь оглянулся на ректора.

— Да-да, — заторопился тот. — Вы, полагаю, простите меня, господа, но я вынужден ненадолго отлучиться.

Он удалился. Доктор Джонс посмотрел ему вслед и спросил:

— Вы из ФБР, что ли?

— Сержант! — не потрудившись ответить, маленький кивнул своему дебилообразному спутнику. Тот, ни слова не говоря, переместился к выходу, выглянул в коридор, затем прикрыл дверь и застыл по стойке «вольно». Он жевал резинку, отрешенно двигая челюстями.

— И чтобы никто не вошел, — распорядился главный. Вдруг протянул руку Джонсу, широко улыбнувшись. — Здравствуйте, профессор. Извините, что пришлось таким вот образом вас побеспокоить. Дело в том, что у нас есть к вам вопрос чрезвычайной важности.

— Вы из ФБР? — повторился Джонс.

— Военная разведка. Подразделение «Сигма» при ВВС. Я — руководитель подразделения майор Питерс. Уильям Питерс, сэр. К сути, мистер Джонс.

— У нас есть разведка? — по-детски заинтересовался профессор археологии. — Здесь, в Штатах?

— Нет сомнений, — серьезно ответил майор Питерс. — У немцев — абвер, у англичан — военно-разведывательный департамент, а у вас есть мы. Присядем, пожалуй.

Разведчик естественно и непринужденно сел за стол ректора. После чего продолжил:

— Нас интересует вот что. Когда вы в последний раз видели профессора Орлоффа?

— Кого? — не понял Джонс.

— Орлоффа. Насколько нам известно, вы его ассистент. Или, по крайне мере, были его ассистентом, не правда ли?

— Я? — спросил Джонс, недоуменно вскинув брови. Даже пальцем указал сам на себя — для ясности.

— Вы хотите сказать, что наши сведения не точны? — неодобрительно нахмурился разведчик.

— Не знаю я никакого Орлоффа, — Джонс также нахмурился. — Я давно вышел из возраста, когда был чьим-то ассистентом. Я, мистер Питерс, работаю на себя, ассистирую себе и одновременно руковожу сам собой. Темы моих исследований совершенно самостоятельны, это всем известно, уверяю вас.

— А в прошлом? Вы упомянули, что все-таки были в том возрасте, когда…