Холодный компресс сполз набок и, вместо того чтобы унять непрекращающуюся боль, заморозил ухо. Перевернувшись на другую сторону, Элизабет зажгла газовую лампу, висевшую над кроватью.

Шестая глава. Она еще не приступала к своему домашнему заданию и должна была прочесть следующий урок в «Благоуханном саду».

Книга лежала там, где она ее спрятала, — в ящике стола. Достав бумагу и карандаш, Элизабет принялась за чтение, на ходу делая заметки. Глава называлась «Обо всем, что благоприятствует акту соития».

Головная боль и легкая дрожь в руках стали незаметно перемещаться по телу, опускаясь все ниже и ниже до тех пор, пока Элизабет не оставила попытки читать и писать.

«Способы любви между мужчиной и женщиной многочисленны и разнообразны. И сейчас наступило время познакомить тебя с разными позициями, считающимися традиционными».

Боже милостивый, она и мечтать не могла… о таком разнообразии в любви, которая всю жизнь была для нее выполнением «супружеских обязанностей».

В книге описывались все возможные и невозможные позы, в которых мужчины и женщины предавались любви. Вот мужчина сидит между раскинутыми ногами женщины и нежно потирает своим членом ее лоно, периодически пытаясь чуть проникнуть в него, пока оно полностью не увлажнится; вот женщина стоит на коленях, упираясь руками в землю, как это делают животные; теперь живот плотно прижат к животу, губы соединены в глубоком поцелуе.

Лежа на спине, животе, боку, сидя, стоя — все это было подробно и наглядно описано, как в детских учебниках. Позы, взаимные движения после соития…

Тот, кто хочет по-настоящему насладиться женщиной, должен удовлетворить ее эротические желания, как это описано в книге. Тогда он увидит, как ею овладевает страсть, как увлажнится ее вульва, готовая для любви, и, наконец, два тела соединятся.

Элизабет, чувствуя себя как в бреду, медленно перевела взгляд с заключительного параграфа на сжатую пальцами ручку, невольно вспоминая, как Рамиэль описывал мужской член.

Обычная медная ручка не шла ни в какое сравнение с толстым золотым пером лорда Сафира. На какую-то долю секунды она с замиранием сердца представила себе, как можно было ее использовать для утоления своих желаний. Элизабет, почувствовав к себе отвращение, с чувством запустила в секретер ручкой. Спать.

Она столько пережила сегодня. Сон поможет ей восстановить душевное равновесие, в котором она так отчаянно нуждалась.

Элизабет потушила газовую лампу и, поправив холодный компресс, забралась под одеяло. Однако лед быстро таял, а ритмичная пульсация внизу ее разгоряченного тела становилась все более яростной.

Перевернувшись на живот, Элизабет начала осторожно двигать бедрами. Ощущение между ног стало острее и глубже. Она ведь могла погибнуть сегодня вечером… Почему Эдвард не остался с ней, не утолил ее желание? Как он посмел пойти к своей любовнице, когда она так страстно хотела его?

Матрас превратился в любовника, отвечавшего ритмичным движениям ее бедер, впиваясь все глубже в женское тело, пока лоно молодой женщины не увлажнилось.

Любовь — это тяжелый труд:

Элизабет, охваченная жгучим желанием, начала двигаться быстрее. Она хотела, страстно мечтала о том, чтобы руки мужчины коснулись ее тела, ласкали ее грудь. Она грезила о том, что ее ноги окажутся на мускулистых плечах любовника, который будет вонзаться в нее как можно глубже и освободит от сжигавшей ее страсти. Сладостная волна, охватившая тело, заставила ее заплакать. Элизабет зарылась лицом в подушку.

Как она посмотрит в лицо Рамиэлю после того, что прочла в этой книге?

Элизабет с интересом рассматривала блестящую поверхность стола красного дерева и стоящие на нем изящные кофейные чашки, над которыми поднимался ароматный пар. Она готова была смотреть на что угодно, только бы не встречаться взглядом со всезнающими бирюзовыми глазами Рамиэля.

— Вчера вечером вы терлись клитором о матрас.

Это было не вопросом, а утверждением. Элизабет поспешно поднесла чашку ко рту и глотнула сладко-горького турецкого кофе. Горячая жидкость обожгла ей горло и внутренности, однако не смогла потушить предательский румянец на горящих щеках. Элизабет, поставив чашку на блюдце, осторожным движением опустила ее на стол. Затем подняла голову и решительно посмотрела на своего собеседника.

— Да, я делала это.

В глазах Рамиэля отражался мягкий свет газового светильника.

— Женщина может получить гораздо больше удовольствия, когда рядом с ней мужчина.

Элизабет из последних сил боролась с охватившим ее стыдом.

— А откуда вам это известно, лорд Сафир?

— Потому что мужчина получает больше удовольствия, когда он с женщиной.

— Значит, мужчины тоже развлекаются с матрасом? — вежливо поинтересовалась Элизабет.

— Нет, дорогая. Мужчины пользуются руками.

У Элизабет перехватило дыхание. Конечно, он не имел в виду то, в чем она его заподозрила. Для такого мужчины, как он, нет никакой нужды…

— А вы когда-нибудь этим занимались?

Вопрос вырвался непроизвольно, и отступать было поздно. Но ее собеседник не уклонился от ответа:

— Да.

— Почему?

— Одиночество.

— Но вы же можете заполучить любую женщину, когда захотите. Вам не следует довольствоваться…

Элизабет вовремя замолчала.

— Помните, что я вам говорил, дорогая, — мягко заметил Рамиэль. — Здесь, в моем доме, вы можете говорить обо всем.

Элизабет и так уже сказала достаточно. Хотя… Вместо того чтобы чувствовать смущение и стыд, она испытывала странное облегчение. Этот человек знал о ней гораздо больше, чем кто-либо другой… и не осуждал ее. Может быть, он жаждал тех же ласк, что и она…

Невозможно. У такой женщины, как она, не может быть ничего общего с таким мужчиной. Когда Элизабет чего-то хотела, она этому училась. Рамиэль просто брал желаемое.

Она решила выбрать для обсуждения самую безобидную тему, из прочитанной шестой главы. Называлась она «Шейх придает большое значение поцелуям».

— Ferame.

— Простите, что?

— Шейх уделяет большое внимание особому поцелую, миссис Петре. Поцелуй, который способен зажечь страсть в мужчине или женщине, называется ferame. Поцелуй, в котором участвуют язык и губы.

— Мне трудно поверить в то, что мужчина может покусывать язык женщины для ее же удовольствия, — сдержанно заметила Элизабет.

Но она легко это представила… Неровные тени скрывали выражение лица ее учителя.

— Язык женщины — это тот же сосок, который можно покусывать и ласкать губами. Ее рот — то же влагалище, которое мужчина ублажает языком. Миссис Петре, язык мужчины когда-либо оказывался внутри вашего рта?

Элизабет почувствовала, как в ней зарождается желание.

Она представила, как он склоняет над ней свое смуглое лицо и нежно целует в губы, проникая языком в рот. Тут же эта картина сменилась другой, еще более увлекательной: голова шейха покоилась между ее бедрами, а его язык жарко ласкал ее лоно. Видение было захватывающим и одновременно шокирующим. Сердце Элизабет забилось быстрее, дыхание участилось.

Эдвард был человеком брезгливым. И даже его молодая и красивая любовница вряд ли могла рассчитывать на подобные ласки.

— А язык женщины когда-либо оказывался внутри вашего рта?

— Вы уклоняетесь от ответа, миссис Петре, — мягко заметил Рамиэль.

— Нет. — Элизабет глубоко вздохнула. — Нет, язык мужчины никогда не ласкал мой рот. А как насчет вас, лорд Сафир?

— Вы уже знаете ответ.

Да, она действительно знала. Его рот наверняка ласкало столько языков, сколько ее повар не готовил за всю свою профессиональную карьеру.

Элизабет наблюдала за игрой света и тени на смуглом лице Рамиэля. Высокие скулы и ястребиный нос выдавали в нем породу, а бирюзовые глаза и чувственный изгиб губ заставляли ее в смущении отводить глаза в сторону.

— А если мужчина… не решается на такой поцелуй, что бы вы порекомендовали женщине… готовой сделать первый шаг?