Она не сказала, что больше не хочет видеть их в замке, но это и без того было очевидно.

Когда они уходили, было уже темно, и Роувену пришлось создать парящую осветительную сферу у них над головами. Дана дождалась, пока они отойдут подальше от ворот, и спросила:

– Что еще за Тари?

– У мужа своего спроси.

– Амиар мне пока не муж, это так, версия для местных. Так кто это?

– Неважно, – ответил Роувен. – Но то, что ведьма эта не хочет о ней говорить, очень и очень странно.

Говорить о ней не хотела не только ведьма, сам маг тоже не спешил делиться подробностями. Дане пришлось сдаться, она слишком устала от общения с пациентами, чтобы настаивать.

Когда они вернулись в отель, Амиар уже дожидался их там – в окружении ящиков с потемневшими от времени бумагами.

– Где вас столько носило? – недовольно поинтересовался он.

– Спасали жизни, – пояснила Дана. – Кто такая Тари?

– Впервые слышу! – поспешно ответил Амиар. И заметно покраснел.

– Та-а-ак… – нахмурилась Дана. – Похоже, вы оба знаете то, что нужно знать и мне!

– Я не знаю, что он тебе сказал, но ничего не было! – заявил Амиар, злобно покосившись на Роувена.

– Становится все интересней…

– А я ей ничего не говорил, – с невинным видом заметил Роувен. – Ты сам себя сдал, выкручивайся теперь.

Выкручиваться Амиар не стал, он, пусть и неохотно, рассказал правду. Дане не слишком нравилось то, что какая-то девица пыталась соблазнить ее будущего мужа. Но при этом у мага был настолько виноватый вид, что устроить скандал у нее не получилось – мешал смех.

Однако если отбросить семейные обиды, Дана вынуждена была признать, что эта Тари действительно была странным существом. Два мага из Великих Кланов видели ее, значит, она настоящая. Но почему тогда Льос ничего не знает о ней? Или притворяется, что не знает?

– Думаешь, это проблема? – спросил Амиар, глядя на Роувена.

– Вполне возможно, но вряд ли наша, и с орденом она точно не связана, молодая слишком.

Так что предлагаю обсудить то, что действительно должно нас волновать.

О том, чтобы отдохнуть и вернуться к этому утром, и речи не шло. Бумаг было много, и даже работая втроем, они не могли быстро просмотреть их все. Дана старалась не задавать лишних вопросов, чтобы не отвлекать магов, но разобраться во всем этом ворохе документов было непросто. Казалось, что в ордене записывали и подсчитывали все, для всего разрабатывали правила и не прощали ошибок.

Воспитание нового поколения там было воистину спартанским. Дети, лишившиеся родителей, находились под опекой ордена, но это означало лишь должное обучение. Они даже жили одни! Получается, что Хорана, осиротевшая в шесть лет, должна была просто изредка показываться назначенному опекуну и посещать тренировки. Где она была в остальное время, чем занималась, с кем общалась – никого не волновало. Только так можно было создать лучших убийц нечисти, холодных и безжалостных с первых лет жизни.

– Я нашел информацию о последнем магистре, – задумчиво произнес Амиар, просматривая папку с документами.

– Это тот, которого убила Хорана?

– Он самый. Его звали Ангос Соверен, на момент смерти ему было пятьдесят семь. Это не старость для инквизитора, и судя по всему, он был отменным воином.

– Другие и не становятся магистрами, – заметил Роувен. – Насколько он был хорош?

– Слово «очень» тебя устроит в качестве ответа? Магистром он стал в пятьдесят, до этого лично убил две сотни нелюдей высшего класса, тут даже список есть. Уж не знаю, кого инквизиторы причисляют к высшему классу, но то, что я вижу, внушает уважение. Есть и демоны, и морские змеи, и огры, и вампирьи лорды. Помимо холодного оружия, он использовал взрывные сферы с драконьим пламенем.

– Это что? – поинтересовалась Дана.

– Мощное оружие, редкое и очень дорогое. Драконье пламя – это тебе не обычный огонь, – пояснил Амиар. – Оно обладает огромной разрушительной силой. Любопытно, что такие сферы гораздо опаснее, чем просто дыхание дракона.

– Почему?

– Потому что для превращения в артефакт пламя очищают и концентрируют, говоря понятным тебе языком. Его правильнее сравнивать не с огнем, а с кислотой, настолько оно разрушительно. Такой сферой можно уничтожить что угодно, если правильно ее применить.

– Кстати, эта фишка магистра объясняет, откуда в зале общих собраний взялось пятно копоти на полу, – указал Роувен.

Амиар кивнул:

– Получается, он успел воспользоваться своим главным оружием, когда Хорана напала на него.

– Но ему это не сильно помогло, – напомнила Дана. – Ребята, одна я вижу, насколько странным все стало? Мы узнали, что это был не просто магистр, который только и умеет, что в книжках копаться. Этот Ангос, или как там его, был опытным воином. Как его могла победить семнадцатилетняя девочка?

– Может, он не сопротивлялся? – предположил Амиар. – Поэтому Хорана раскаялась и хочет его вернуть?

Дана невольно вспомнила ту страсть, что окружала в душе Хораны ее единственное желание. Не было это похоже на стремление извиниться перед учителем!

– Думаю, что старик Ангос тут не при чем, – возразил Роувен. – Кажется, я нашел более вероятного кандидата на роль загадочного мужчины мечты.

Он просматривал список из имен на двух листах. Дане они ни о чем не говорили, да и Амиар был удивлен:

– Это что?

– Это все, кто был приглашен на то самое собрание, на котором началась резня, – пояснил Роувен. – Похоже, Хорана Иллари участвовала в нем впервые, но в ее возрасте это нормально. Любопытно другое: к некоторым инквизиторам здесь приписан оруженосец.

– Есть у них такая традиция, – подтвердил Амиар. – «Оруженосец» – это просто традиционное обозначение. На самом деле, это ученик или помощник, с которым постоянно работает инквизитор. То есть, человек, которого все знают, все доверяют, но вступить в орден он не может, потому что он не инквизитор по крови.

– Это я как раз знаю, – отозвался Роувен. – А вот вам сюрприз: у Хораны Иллари был оруженосец.

– Кто?! – Дана от нетерпения подскочила к нему, заглянула в список. – Покажи, кто это!

– Здесь нет имени. Имена оруженосцев вообще не указаны. Стоит только имя инквизитора и, иногда, «плюс оруженосец». И Хорана на то собрание пришла не одна.

– Но когда она начала привлекать внимание своей силой, никакого оруженосца у нее не было, – заметил Амиар. – А случилось это после уничтожения ордена.

– Значит, вывод очевиден, – подытожила Дана. – Кто бы это ни был, он погиб тогда.

Уверена, это его она хочет вернуть!

Вот теперь картина начинала складываться. Хорана не могла так тосковать по магистру – но могла по другу. Хотя это никак не объясняло, почему началась та бойня и что случилось с ее оруженосцем.

Им нужно было узнать прошлое. Никакие документы не могли дать им все ответы. Но как это сделать, не рискуя жизнями пациентов? Только это ведь и останавливало Роувена.

И тут Дана поняла…

– Ты не можешь использовать магию, потому что она идет от природы, так? – спросила она.

– Вроде того, – кивнул Роувен.

– А что если твою силу использую я, чтобы выполнить ведьминское заклинание и через него заглянуть в прошлое?

– Двойной контроль? – задумался маг. – Может получиться! Если Льос использует в замке свою магию, ведьминские чары артефактам не вредят. А ты что, знаешь такое заклинание?

– Нет. Но Уника знает, его она и использует в Эдене! Раз ты способен превращаться в призрака, ты сможешь незаметно отправиться туда и узнать у нее, что нужно делать.

– Заодно и выяснишь, как дела у остальных и что они нашли, – поддержал Амиар. – Возможно, им удалось обнаружить что-то важное, они уже знают имя этого оруженосца, и все станет ясно. А если нет, нам все-таки придется заглянуть в прошлое Белого сада.

Их счастье было очевидным и ярким, как солнце. Они по-прежнему были друг для друга всем миром, даже после испытаний, с которыми им пришлось столкнуться. Сарджана наблюдала за ними со стороны – и завидовала.