Кристина ухмыльнулась каверзным мыслям. Нет, она встретит седьмой рассвет — и превратиться в прах. В любом случае. Даже если бы ее обратил самый соблазнительный вампир в мире, она не предаст память своего отца.

Хотелось спать. Она так устала. Подобраться к Гудини было нелегко, она переволновалась, пока дожидалась колдуна у его дома. Да и образ нимфетки дался тяжело. Смешно, но за те несколько часов ожидания, к ней дважды подходили знакомиться. И только вампирское внушение помогло справиться с настойчивыми поклонниками без сломанных рук и носов.

Крис зевнула и подперла голову ладонью. Так хочется спать, но увы, нельзя. Она страшилась, что пойдет что-то не так, и охранники-оборотни вернуться за Гудини раньше, а она не сможет сбежать при свете дня. Поэтому держалась из последних сил.

Еще ее нервировал труп колдуна. Он пах смертью. И кровью. Когда она вынимала нож из его черного сердца, хлынула кровь. Ее одуряющий аромат заставил внутренности сжаться в противный пульсирующий комок. Так захотелось окунуть палец в еще теплую жидкость и провести по губах…

Едва сдержав ужасный порыв, Кристина накрыла Гудини одеялом и перебралась в прихожую. Благо на всех окнах в квартире висели тяжелые, плотные шторы.

Девушка произнесла несколько молитв — да, она укушена вампиром, но ведь это не повод отказывается от Бога. И она верила, что и Господь не откажется от нее. Молитва успокаивала и помогала избавиться от наваждения и соблазна выпить человеческой крови.

Воспоминания накатили внезапно…

Ей пять. Наревевшись всласть (родители опять отказались вести в зоопарк), она только-только уснула. Вдруг холодные влажные от страха руки няни коснулись ее горячих щек.

— Карамелька, проснись, маленькая моя, — чуть слышно шептала девушка.

— Итка? — улыбнулась девочка и потерла глаза.

Даже научившись выговаривать несносную букву, Кристинка продолжала Риту называть Итой, и молодая колдунья не возражала.

— Хочешь поиграть в прятки? — прошептала няня. Ее глаза лихорадочно блестели, и волнение передалось и ребенку. — Пойдем, маленькая, только тихо.

— А папа? Мама тоже будет играть?

— Мама с папой заняты, у них гости.

Схватив сонного ребенка на руки, Рита побежала на ведьмовскую кухню, где хозяева готовили свои амулеты и варили зелья.

Открыв дверь в кладовку, забитую пучками высушенных трав, пакетами с корой и корнями, Рита строго произнесла:

— Ты спрячешься здесь. Попробуй хотя бы пошевелиться — и я не дам тебе мороженого целую неделю. Поняла меня, маленькая?

— А ты, Ита, ты тоже будешь играть?

— Да, солнышко, тоже, — через силу улыбнулась няня и, услышав душераздирающий крик, побледнела. — Только смотри мне, сиди тихонечко. Чтобы ты не слышала, молчи. Это игра такая…

— Ита, я хочу Ушастика, — капризно надула губы девочка.

Рита пообещала, что принесет игрушку, если малышка затаится.

Дверь закрылась. Щелкнула задвижка, и Кристинка оказалась в темноте. Хорошо, что она не боялась темноты. Она ведь взрослая — ей целых пять лет…

А потом были крики… Треск ломаемой мебели, звон разбитой посуды, нечеловечески дикий вой и хохот.

Кристина испугалась. Она не хотела таких игр! Она хотела к маме. Хотела, чтобы папа уложил ее спать и почитал сказку про ехидную ведьмочку с черным клыкастым конем. Хотела, чтобы Ита принесла ей любимого белого зайца…

За дверью послышались шаги. Вошли двое — Кристина слышала, как они говорили о каком-то ведьмацком отродье, которое нужно быстрее найти, иначе Артур рассвирепеет.

Шевельнулась, поднимаясь, задвижка. Дверь открылась — и девочка заморгала от неяркого света, проникающего из коридора.

Как ни странно, она хорошо разглядела дяденьку, нашедшего ее. Светлые волосы и холодные голубые глаза, вдруг загоревшиеся триумфом. Наверное, он радуется, что выиграл. Хорошая эта игра, прятки!

Кристина солнечно улыбнулась — мужчина нахмурился. Окинул ее испытующим взглядом… и внезапно приложил палец к губам. Девочка понятливо кивнула и снова улыбнулась.

Мужчина закрыл дверь и кому-то крикнул:

— Пусто! И здесь ее нет!

Как говорит Ита, обманывать нехорошо. Девочка собиралась возразить, что дядя обманывает… Но тут вспомнила, что няня грозилась оставить ее без сладкого, и промолчала.

Ее нашли утром.

Когда члены Союза явились в привычное время в резиденцию своего лидера — и их глазам предстало леденящее душу зрелище. Залитый кровью дом ясно говорил, кто порезвился прошедшей ночью…

Вампиры не пощадили ни хозяев-колдунов, ни слуг-людей.

Из шести человек, проживающих в красивом двухэтажном особняке, выжила одна маленькая девочка.

Когда вмиг постаревший дядя выносил на руках Кристину на улицу, трупы уже убрали. Но кровь скрыть не успели. Правда, девочка все равно не поняла, в чем был измазан ее любимый заяц, и почему его придется оставить в доме…

Девушка и не заметила, как уснула на кожаном диванчике. Если бы не звонок двоюродного брата, то вполне возможно проспала бы до прихода мохнатых бодигардов.

Солнце село. Даже такая новообращенная вампирша как она, могла смело выходить на улицу.

Ей повезло, что покойный колдун ставил защиту лишь от проникновения извне. Иначе она застряла бы в его квартире и точно попалась бы.

Спускаясь по стене дома, Кристина пыталась вспомнить свои сны. Странные все-таки они… Волнующие и пугающе реалистичные…

И шепот. Складывалось такое впечатление, что кто-то мысленно пытается связаться с ней. Ей, конечно, любопытно, кто это и чего от нее хочет (из знакомых колдунов, обладающих даром передавать мысли на расстояние, у нее был только Ник), однако она не собиралась раскрываться перед незнакомцем. И продолжала игнорировать послания.

И шепот проникал в ее сны. И преследовал наяву. Сама не понимая, что делает, Кристина мысленно повторила волнующие слова неизвестного.

Ты принадлежишь мне.

С каждым вздохом ты приближаешься к тому моменту, когда я обниму тебя и открою правду. Правду, о которой ты догадывалась с самого начала.

Зачем закрываешь глаза и молишь о смерти? Ты обманываешь себя сама. Ты знаешь, что будет дальше, но продолжаешь цепляться за прошлое. Оно тебе ни к чему. Есть настоящее — одинокое, мрачное, в сомнениях и сожалениях. Оставь и его. Стремись вперед. Твое будущее — я…

Сделай выбор в мою пользу. И я подарю тебе весь мир…

Никодимов Валентин, в мире Полуночи больше известный, как Сервер, любил зависать в компьютерном клубе. И не только потому, что был его хозяином. Или потому что одуревшие от многочасовых стрелялок геймеры легче поддавались гипнозу.

Ему просто нравилось наблюдать за молодежью. Среди беззаботных школьников и студентов он мог забыть на время о своей сущности. Мог осторожно влиться в их компанию, затеряться среди них, снова почувствовав себя живым.

Стать вампиром в шестнадцать — трагедия. Шестнадцатилетие на веки вечные… Он ненавидел дурацкий тост 'за твои шестнадцать лет', которые так любили дамы за сорок. Тупой тост раздражал 57 летнего вампира, выглядевшего как прыщавый подросток. Нет, он, конечно, утрировал — кожа, как и полагается вампиру, чистая и бледная. А вот телосложение, как не крути, оставалось подростковым — нескладным и хрупким. И быть ему маленьким, хрупким и нескладным до конца его вампирских дней… Хоть вешайся… то есть выходи на солнце.

Говорили ему старшие товарищи — хватит лазить в форточки, пора заняться серьезным делом. Теми же сейфами. Нет, он решил пользоваться своими возможностями по полной, до тех пор, пока тело не утратит нужную гибкость и худобу. И однажды под утро залез в квартиру набитую антиквариатом. Откуда он мог знать, что именно в эту ночь хозяину приспичит вернуться раньше обычного? Тем более в страшном сне он предположить не мог, что обворованный окажется вампиром… голодным и злым вампиром. Он не знал и не представлял. Но влезая в окно подозрительно богатой квартиры, кардинально изменил свою судьбу.