— Что вы хотите этим сказать? — настороженно спросил Марк.

— Всего я перевезла сорок фунтов. Я справилась о цене сахарина и выяснила, что заработок за перевезенное может составить около ста фунтов стерлингов. С этой суммы надо снять расходы по содержанию машины и прочие расходы, которые поглотят целиком эту незначительную сумму…

— Но, право, мисс Перрмен, это очень неплохой заработок! Многие фирмы были бы рады возможности зарабатывать ежемесячно сто фунтов, — поспешил заверить Тизер.

— Вы упускаете из виду, что далеко не весь товар проходит через ваши руки. Вы ведь всего лишь один из большого количества агентов, — сказал Марк и подал ей футляр.

— Брадлей сказал мне, что я неблагодарна. Я надеюсь, что вы мне этого упрека не бросите. Вы разрешите взглянуть, что в футляре? — Она открыла футляр и в изумлении отпрянула. — Какое великолепие… Бриллианты с восьмигранной шлифовкой! Это большая редкость!

— Да, шлифовка не совсем обычна, — кивнул Марк. — Один скромный ювелир гранил эти камни специально для меня.

Тизер тоже с восторгом уставился на драгоценности.

— Восьмигранные бриллианты… — медленно повторила Анн. — Два месяца назад на Бон-стрит произошло дерзкое ограбление ювелира. И тогда были похищены восьмигранные бриллианты. И некто Смиз застрелил одного из сторожей…

Марк побагровел.

— Не говорите глупостей! На свете множество восьмигранных бриллиантов! Уж не думаете ли вы, что я преподношу вам краденые драгоценности?

Она решительно отстранила от себя футляр. В глазах ее сквозило отвращение.

— Когда я ждала суда, мимо меня провели убийцу — Смиза, — прошептала она. — Он был ужасен…

— Вам всюду мерещатся ужасы, — вспылил Марк и сердито захлопнул футляр. — Что с вами произошло? — Затем он обернулся к Тизеру и указал ему на дверь, дав понять, что разговор откладывается.

Тизер пожал Анн руку, и она почувствовала, до чего было неприятно прикосновение его вечно потных пальцев.

— У меня много дел впереди, — сказал он. — Во-первых, мне придется отправиться в полицию и выяснить, как обстоят дела этих несчастных арестованных парней. Полиция уморила бы их с голоду, если бы имела на это право. Всего хорошего, мисс Перрмен.

Марк выждал, пока за Тизером захлопнулась дверь, затем снова обратился к девушке:

— Прошу вас, присядьте, Анн, и поговорим обо всем откровенно. Что-то у вас неладно. Выложите-ка ваши сомнения.

Она бросила свою сумочку на стол и направилась к камину.

— Я сама не знаю, что происходит со мной… — вздохнув, произнесла она упавшим голосом.

Марк решил воспользоваться ее настроением.

— Вы были совершенно правы, определяя свои заработки. В последнее время дела наши далеко не блестящи и я уже подумывал о том, как бы сократить расходы…

— Думаю, что для вас я являюсь наибольшей статьей расходов, — сказала она, не поднимая головы.

— Да, это верно! — Он улыбнулся. — Когда я подсчитываю расходы, то убеждаюсь в том, что одно содержание вашей квартиры обходится недешево.

Теперь заговорила Анн.

— Я изъявляла желание устроиться подешевле.

Марк рассмеялся.

— Неужели вы вообразили, что я собираюсь выкинуть вас на улицу? Это не входит в мои намерения… — рассеянно глядя в окно, он продолжал: — в моей квартире есть две комнаты, в которых никто не живет…

— В вашей квартире? Уж не думаете ли вы, что я собираюсь переехать к вам?

— Ничего дурного в этом не вижу, — сказал он, однако она лишь насмешливо улыбнулась.

— Во всяком случае, для меня это было бы не дешевле. Наоборот.

— Согласитесь, что наше нынешнее размещение весьма и весьма непрактично, — мягко сказал Марк. — Вы одна занимаете квартиру, и я в одиночестве сижу в своей большой квартире. И оба мы не знаем, что нам делать со всеми имеющимися в нашем распоряжении комнатами…

Но Анн была иного мнения.

— Я согласна с тем, что такое размещение обходится вам дороже, но… позвольте мне быть откровенной до конца…

Он молчал.

— Я предпочла бы жить вообще где-нибудь в другом месте!

— Вы опасаетесь, что о нас пойдут разные толки?

— Нет, это меня менее всего беспокоит. Тизер ведь сказал, что о нас с вами и без этого ходит много толков.

— Все эти несчастные обитатели приюта полагают, что мы живем вместе, — и он по-приятельски похлопал ее по плечу. — Кстати, того же мнения и Брадлей.

— Он того же мнения? — переспросила девушка.

— Разумеется. Разве он вам этого не сказал в суде?

Анн недоверчиво улыбнулась.

— Нет. Я не думаю, чтобы он верил в это. Если он действительно считал так…

Марк нежно взял ее за руку, но девушка поспешила освободиться.

— Для вас это было бы величайшим торжеством, Анн. Вы хотите поразить этого негодяя в самое сердце. И нет ничего, что уязвило бы его глубже и больнее, чем… — и он сделал значительную паузу. — Если бы вы переменили квартиру…

— Быть может, это уязвило бы не его, а меня, — спокойно произнесла Анн.

Марк предпочел не спорить с ней. О чем-то размышляя, он медленно произнес:

— Да, этот Брадлей — странная личность… Ронни иногда беседовал с ним целыми часами. Можно было подумать, что они были друзьями… — Внезапно Марк оборвал себя буквально на полуслове. В последнее время он что-то частенько сбивался, не следя за своей речью. — Разумеется, они не были друзьями… так лишь казалось…

— Но ведь вы всегда уверяли меня, что они были смертельными врагами, — заметила девушка.

— Так оно и было, — поспешил подтвердить Марк.

Но Анн, казалось, не доверяла его словам.

— Я больше не верю в то, что Брадлей убил моего брата. Я пока не знаю, на чем основано мое неверие, но это так. Брадлей сказал, что он был другом Ронни, а теперь вы это подтвердили…

— Нет! Я хотел сказать только о внешнем впечатлении. Но суть всегда глубже и противоречивее. Поймите это, Анн!

Она продолжала стоять у камина, задумчиво глядя в огонь.

— Разве исключена возможность, что утверждения Брадлея правдивы? Я имею в виду груз, который я перевозила в автомобиле. Скажите, я в самом деле перевозила наркотики?

Марк с досадой подумал, что девушка, очевидно, была убеждена в этом. Вся система, которую он возвел для того, чтобы оградить себя от опасности, неожиданно рухнула. Как это случилось? Когда? Теперь? Или ранее, в суде? Не узнала ли она чего-нибудь более точного и достоверного? Он деланно рассмеялся.

— Великий Боже, надеюсь, вы не верите словам Брадлея! Этот человек всегда лгал. Каждый полицейский — по натуре лжец. Наркотики!? Какое страшное обвинение возводите вы на меня!

Она в сомнении покачала головой.

— Я никогда не хотела верить этому, всегда слепо доверялась вам, полагая, что выполняла работу Ронни. И эта мысль настолько устраивала меня, что я не хотела ни над чем задумываться. Но теперь я сознаю, что заблуждалась. Я не могу забыть этого Смиза. Я разглядела его через глазок в двери моей камеры. Он был ужасен, он походил на дикое животное…

— Вчера его приговорили к казни, — опрометчиво произнес Марк, и у нее вырвался сдавленный крик. — Впрочем, это в порядке вещей — каждый должен отвечать за содеянное. Ему придется познакомиться со Стэном, с палачом.

— Но это ужасно, Марк! — воскликнула она.

Он усмехнулся.

— Я очень рад, что Тизеру не довелось увидеть этого Стэна. Воображаю, как он задергался бы от страха. Бьюсь об заклад, что он скончался бы тут же на месте!

— У вас железные нервы.

— У меня вообще нет нервов, — уточнил Марк. — А теперь давайте потолкуем о вашем переезде. Я полагаю, что вы будете прекрасно себя чувствовать в моей квартире. Я не стану надоедать вам своим присутствием и, если угодно, то сменю штат прислуги…

— Почему? — удивилась она.

— Я полагаю, что вы будете себя чувствовать на первых порах неловко при нынешних слугах.

— Вот оно что! — с усмешкой протянула Анн.

Марк взглянул на нее и вдруг ощутил непреодолимое желание, заставившее его отбросить всякую осторожность. Она стояла рядом с ним. Стоило лишь протянуть руку и… В следующее мгновение он стремительно привлек ее к себе и страстно поцеловал в губы. Девушка не сопротивлялась, даже не шелохнулась. Подобная реакция сразу охладила Марка, и он выпустил ее из своих объятий.