Нг крепко сцепила руки за спиной. Ни за что на свете она не притронется к этой штуке после того первого контакта в ангаре подбитого «Грозного» после битвы при Артелионе. Она стиснула зубы при этом воспоминании: тепло твердой человеческой плоти, которым отозвался ей аппарат, ничего не знающий о человеке, напомнило ей Меттелиуса Хайяши, ее возлюбленного. Он погиб в бою, и она сама послала его на смерть.

И вот расплата. Она знает, что решение ее было правильным, но всегда будет об этом сожалеть. Она всегда, даже в кадетах, понимала, что насильственная смерть может постигнуть каждого, кто избрал флотскую карьеру. Но теперь она узнала, что собственная смерть — ничто по сравнению с потерей тех, кто погиб по твоему приказу.

Марго почти слепо повернулась и вышла, ища забвения в сутолоке Зала Ситуаций. Она бродила от пульта к пульту, заглядывала через плечи операторов, время от времени задавала вопросы. Информация, плывущая из гиперрации, постепенно рисовала картину должарской стратегии, хотя переговоры большей частью были закодированы и до сих пор не расшифрованы. Достаточно было и тех, что велись открытым текстом — рифтеры трепались вовсю, щедро делясь сведениями о своих передвижениях. И заголовки закодированных должарских сообщений, как и предполагалось, уже поддавались криптоаналитикам, увеличивая приток информации.

По краям Ситуационного Зала имелись ниши, в каждой из которых стоял свой пульт. Вокруг одного из них столпились молодые офицеры вместе с парой штатских аналитиков, там же виднелась миниатюрная фигурка связистки-рифтерши, которую десантники сняли с рифтерского эсминца «Смерть-Буран» вместе с гиперрацией. Кто-то должен был показать, как обращаться с урианской аппаратурой.

Азиза — вот как зовут эту связистку. Нг уже повернула прочь, но смешок, изданный одним из аналитиков, вернул ее назад. Она подошла поближе, внезапно узнав выражение на лицах тех, кто смотрел на мерцающий экран. В пределах ниши, где действовала звукоизоляция, страстные стоны, идущие с пульта, заглушили все прочие звуки Ситуационного Зала.

На что это они смотрят? Марго отказывалась верить, что офицеры способны развлекаться эротическим чипом в самом секретном помещении Ареса.

Тут один лейтенант повернул голову, и улыбка застыла на его губах при виде Нг. Он вытянулся в струнку.

— Старший офицер на палубе!

Прочие офицеры тоже встали по стойке «смирно», а штатские слегка смутились. Только рифтерша продолжала с ухмылкой смотреть на экран.

Нг прошла вперед сквозь кучку расступившихся перед ней молодых офицеров. Взглянув на экран, она моргнула. Это действительно был эротический чип. В ней вспыхнул гнев, но символы в нижнем углу экрана погасили его:

РЕАЛЬНОЕ ВРЕМЯ.

— Что это такое? — Она даже не пыталась скрыть свое недовольство.

— Сэр, — ответила девушка-лейтенант, принимая на себя ответственность как старшая по званию (на ее именной табличке значилось «Абрайан»), — это передача в реальном времени с двух рифтерских кораблей, которые разделяет около пятисот световых лет.

Маленькая рифтерша заразительно хихикнула.

— Это впервые, капитан.

Экран был поделен на две части. В одном окне плавал мужчина, в другом — женщина; оба, видимо, в состоянии невесомости, оба затянутые с головы до пят в гладкие, облегающие дипластовые скафандры. Оба, держа в объятиях куклу размером с человека из того же материала, извивались в судорогах сексуального экстаза.

— На них телегазмы, — заметил один из штатских, с круглым, блестящим от пота лицом.

— Да, милый, так, так! — стонала женщина на экране. Нг обратила внимание, что кукла у нее оснащена куда основательнее, чем ее далекий партнер.

— Газмы передают ощущения от искусственного акта другому партнеру, — пояснил другой аналитик. На его длинном худом лице выделялись слишком полные губы.

— Капитан и без тебя знает, что такое газм, придурок, — рявкнул на него один из офицеров и тут же покраснел до ушей.

— У-ум! У-ум! — стонал мужчина. Дипластовая кукла пищала и поскрипывала в его руках.

Гнев Нг совсем прошел при виде отчаянного смущения молодого офицера. Его подвела флотская гордость. Ничего, пусть помучается немного — это пойдет ему на пользу.

— Такого еще не было, — снова хихикнула Азиза.

Нг подняла бровь.

— Это первые люди, которые умудряются трахаться, будучи на противоположных концах Тысячи Солнц.

— Угум. — Нг не спешила облегчить терзания своих офицеров.

— Мы определили, сравнивая их реакции, что связь у них идет в прямом эфире, — вставил круглолицый аналитик.

— По крайней мере нормы человеческого реагирования это допускают, — добавил другой.

— Крепче! Быстрее! — вопила женщина.

— У-ум! Умм! О-ох! — вторил ей мужчина.

— Сквик-сквик-сквик, — отвечали дипластовые куклы.

— Понятно, — сказала Нг.

Экран внезапно мигнул.

— Еще кто-то подключился, — пояснил Круглолицый. Он постучал по клавишам, и на экране появилось еще одно окно, а в нем — узкое, бледное лицо с презрительно смотрящими темными глазами.

— Ой, блин, — сказала Азиза. — Это ж Барродах, голос Аватара. Что он делает?

Аналитик расширил окно. Перед бори на столе лежали две куколки, миниатюрные копии тех, которые использовали на всю катушку далекие рифтеры.

— Он перекрывает газмовые каналы! — воскликнул Губастый.

Барродах взял одну из кукол и свирепо стиснул ее в руках. Мужчина на экране завопил и отшвырнул от себя свою куклу, схватившись за пах. Барродах взял вторую куклу. У Нг все свело внутри при виде того, что он с ней сделал. Женщина закричала и скрючилась, как раздавленное насекомое.

Тогда бори начал играть двумя злосчастными рифтерами, точно на клавишах адского органа, в котором звучат вопли грешников. Они отчаянно пытались дотянуться до своих пультов и отключиться, но Барродах им не давал. Выражение его лица вызывало у Нг тошноту.

— Он покажет это на каждом корабле, чтобы другим неповадно было баловаться по гиперсвязи, — сказала Азиза. — Он орал об этом с самого начала войны — теперь рифтеры точно испугаются.

— Остановите его, — приказала Нг. — Нам нужно, чтобы они продолжали болтать.

— Нет возможности, — ответила Абрайан. — Наши пульты настроены только на прием.

— Да нет, можно — и никто нас не обнаружит, — вмешался Круглолицый. — Теперь мы уже знаем, что природа гиперволн не позволяет обнаружить, откуда исходит сигнал.

Нг включила свой босуэлл и вызвала дежурного офицера.

(Кватемок слушает.)

(Это Нг. Мне нужно, чтобы открыли пульт № 28. Чрезвычайная ситуация.)

(Я должен связаться с адмиралом Найбергом.)

Нг услышала щелчок отключения. Теперь вся ее репутация поставлена на карту. Найберга побеспокоят, где бы он ни был и что бы ни делал.

Особенно жуткий вопль заставил ее внутренне съежиться.

— Уберите звук, — распорядилась она. Многие в зале поворачивались к их нише, несмотря на глушители.

После бесконечно долгого ожидания на пульте открылось еще одно окно с тяжелыми чертами адмирала Найберга. На его лице читалось отвращение — он явно посмотрел по своему пульту ту же передачу в реальном времени.

— Что происходит? — рявкнул он.

Нг вкратце объяснила.

— Если его не остановить, вещание открытым текстом катастрофически уменьшится.

— Так остановите. — Адмирал исчез с экрана.

Красный огонек над клавиатурой сменился зеленым. Азиза, наклонясь, застучала по клавишам. Двое аналитиков переместились поближе к ней, и все трое стали переговариваться рублеными фразами, смысла которых Нг не улавливала.

— Я думаю... — сказал Круглолицый.

— Держи этот канал, гетеродинируй их... — прервал Губастый.

— Есть, — заявила Азиза и, отпихнув обоих, села за пульт и стала нажимать клавиши.

Вопли внезапно прекратились. Оба рифтера из последних сил подплыли к своим пультам, и их окошки на экране погасли — остался только Барродах, занявший теперь весь экран. Вид у него был удивленный и разочарованный.