Ничто и никто в целом мире, сейчас, было бы не в состоянии отвлечь мужчину от этой девушки.

А она, глядя своими серо-голубыми глазами в его, с вызовом, изогнулась, снимая остатки своей одежды, и уселась обнаженной на край деревянной столешницы, сводя колени, лишь маня мужчину обещанием…

Нахально поднимая бровь и не скрывая усмешки…

- Твою мать! - Хрипло выругался Костя в полный голос, уже через секунду оказываясь возле нее, опираясь в стол руками по бокам от Марины, с силой целуя.

Она была только "за".

И, пока мужчина терзал своим напором губы девушки, Марина настойчиво пыталась избавить его от брюк. Правда, похоже, что и ее желание захватило с не меньшей силой, и застежка ремня, никак не поддавалась дрожащим девичьим пальцам.

С усмешкой, не отпуская ее губ, Костя опустил свою ладонь, накрывая руки Марины, помогая девушке справиться со столь, как оказалось, нелегким, делом.

Однако, и расстегнув ремень, Константин не отпустил ладошку девушки. Он хотел, чтобы эти пальцы обхватили его напряженную эрекцию. Казалось, душу готов был заложить за это ощущение…

Но, добившись своего, ощутив горячее давление изящных и тонких пальцев, Костя сильно засомневался в том, что стоило это делать.

Он, вполне вероятно, смог бы кончить уже от этого одного, что, вполне определенно, не собирался делать.

А потому, мужчина, хрипло выдохнул проклятья ей в рот, резко отводя ее кисть назад, запирая девушку в плену своего тела, ограничивая ее собой, своими руками.

Марина же, лишь подалась Косте навстречу.

Черт!

Он был уверен, что она уже вполне готова для него. Скольжение ее влажной и обжигающей плоти о самую выступающую точку его тела, не оставляло никаких сомнений.

И Костя решил отложить на потом, все остальное. Целый мир, если подумать, посылая к черту, наконец-то, позволяя себе погрузиться в ее горячее и жаждущее этого движения, лоно…

Они застонали в унисон, глотая страсть и удовольствие друг друга, от этого, до боли пронзительного наслаждения, первого движения. Так и не отпуская губ друг друга.

Потом, было сложно помнить уже хоть о чем-то.

Для Кости не осталось ничего, кроме Марины, кроме ее тела, распростертого на темно-вишневом дереве стола, которое он ласкал, не желая отрываться ни на секунду, кроме их резких, ненасытных и забирающих у обоих, душу, движений.

Он не видел и не слышал ничего, кроме удовольствия в глазах и на лице Марины, кроме ее, горловых, приглушенных его губами, его кожей, его телом, криков.

И, что было самым невероятным для него, он просто и не нуждался более ни в чем, с хриплым стоном, накрывая собой ее истомленное тело, впервые в жизни, именно взрываясь в оргазме такой силы…

Марине было так тепло и хорошо, что просыпаться совершенно не хотелось.

Но, что-то беспокоило девушку, вырывая из тягуче-сладкого плена дремоты.

Что-то нарушало ее спокойный сон, противной тревогой будя Марину.

Словно крича, требуя, что уже пора вставать…

Возможно - тишина?

Уж очень тихо было, совсем не слышно, как собирается в школу Сашка, и как мама гремит посудой на кухне, пытаясь приготовить "достойный" завтрак для семьи.

Или, быть может, причина была в странном и непривычном глубоком дыхании у ее уха?

Которое щекотало кожу Марины, даже в полудреме, вызывая приятную дрожь и истому в теле…

Черт!

Девушка резко подскочила, опустошенно оглядываясь по сторонам.

Она сидела на огромной кровати, посреди незнакомой комнаты, а рядом с ней, все еще обхватывая ее бедра своей рукой и ногой, спал Костя.

Твою мать!

Похоже, она уже нахваталась от него дурных привычек. И это… после трех дней знакомства… и одной ночи…

Мама дорогая! Что же она творила вчера? Кем он теперь будет ее считать?!

Да, она сама себя, шлюхой считала!

Ой, мамочки!

И кстати, к вопросу о маме…

Девушка застонала, уткнувшись лицом в раскрытые ладони.

- Что такое? Нога сильно болит? - Хриплый голос Кости заставил Марину встрепенуться. Она посмотрела на него, ощущая, как заливает лицо краска, при воспоминании о том, что она творила с этим, очень мало знакомым, в принципе, мужчиной.

Черт!

- Нет. - Едва слышно прошептала девушка, качая головой. Понимая, что никакими усилиями ей не удается удержать глаза на уровне его сонного лица.

Непослушные очи, так и норовили, спуститься ниже, чтобы еще раз посмотреть на его обнаженное тело, которое, лишь от уровня середины бедер, прикрывало покрывало.

Мамочки! Какой же он… Не удивительно, что она вчера не смогла устоять такому соблазну…

Тем более, что если все то, что она помнило было правдой…

Ой-йо…

К вопросу о воспоминаниях…

- Скажи мне, что я не звонила вчера домой. - Почти жалостливо попросила Марина, героически пытаясь поднять глаза на его волосы.

- Нет. Ты - не звонила. - Покачал головой Костя, с ленивой усмешкой, многозначительно осматривая ее, с явным намеком, что он совсем не против повторить то, что было ночью.

Марина облегченно вздохнула, радуясь, что ошиблась, и резко дернула покрывало, подтягивая его вверх, пытаясь закрыться от этого, изучающего взгляда карих глаз, которые ее соблазняли одним намеком на возможный вариант событий…

- Слава Богу! - Прошептала она.

- Это тебе звонили. - Тут же разбил Костя, воспрянувшую, было, надежду.

- О, черт! - Марина с досадой хлопнула ладонью по кровати, с ужасом вспоминая, что именно наговорила матери, когда та позвонила ей ночью, с претензией выясняя, где носит непутевую дочь. - О…, твою мать! - Девушка вскочила с кровати, заворачиваясь в простынь, и начала раздраженно метаться по комнате, в попытке успокоиться, найти хоть какую-то деталь своей одежды…, и, желательно, научиться не замечать вот этого, обнаженного мужчину, который, ничуть не стесняясь, лежал на кровати абсолютно без ничего, с интересом наблюдая за ее метаниями.

- Да, что-то в этом духе, ты ей и говорила, как я понял. - Все с той же усмешкой, чуть растягивая слова, проговорил мужчина, вдребезги разбивая ее старания не замечать его.

А потом, просто встал, и подошел к Марине, обнимая ее, не замечая попыток девушки увернуться, и поднял пальцами ее подбородок, внимательно заглядывая в глаза.

- Ты почему нервничаешь, Марина? - С усмешкой спросил Константин. - Тебе что-то не понравилось?

Она не знала, что ему сказать.

Честное слово.

Девушку раздирали весьма противоречивые чувства.

Не понравилось?

Если бы.

Да у нее в жизни не было такого секса. Ни единого разу.

Но, это не означало, что она не была в ярости на него, за то, что Костя не сильно и сопротивлялся, когда ее - разум покинул окончательно.

- Твою мать! - В который раз за это утро, пробормотала Марина, все же вырываясь из его объятий.

- Это моя фраза, между прочим. - Насмешливо приподнял бровь Константин, наблюдая за ее, возобновившимися, хождениями по комнате. - Но я не против, чтобы ты ее позаимствовала. - Хмыкнул он.

- Ты не против?! - Марина не хотела визжать. Честно, не хотела. Но это… это, уже всякие рамки переходило. - Ты должен был быть против! - Закричала девушка на самоуверенно улыбающегося мужчину. - Ты должен был сказать нет! И отвезти меня домой! Черт!

- Я предлагал - ты не захотела. - Ее упреки, ни капли, не смутили Константина.

- Не захотела?! А ты не видел, что я не могла трезво размышлять?! - Еще сильнее взвилась Марина, готовая обвинять кого угодно, лишь бы не вспоминать, что сама виновата в том, что натворила. Лишь бы забыть о том, как стыдно было ей сейчас.

- Трезво? - Мужчина притворно задумался на секунду. - Припоминаю что-то, типа, "к черту трезвость!". - Процитировал он Марину, вновь приближаясь к девушке. - Да в чем проблема, Марин?! - Не прекращая улыбаться, спросил Костя, становясь впритык к девушке, заставляя ее напрягаться, ощущая его запах и тепло. Это были весьма опасные воспоминания, особенно, после этой ночи…