-Всё равно, ты сумел получить металл и научить других этому -- сказал Тагор -- А когда я рассказал Шонеку про то, как ты заставил меня приспосабливать вохейское "народное" письмо для использования людьми Пеу, то старик вообще от удивления встал и не сошёл с места, пока я не рассказал эту историю полностью: вплоть до того, что ты говорил, что главное, для чего нужна письменность твоему народу -- это передача и сохранение знаний. Шонек был очень удивлён.

-Мне не следовало говорить про это твое поручение? - озабоченно спросил тузтец, глядя на моё лицо.

-Теперь уже всё равно -- обречённо ответил я -- Тем более, никакого распоряжения на этот счёт тебе дано не было. Как получилось, так и получилось.

Интересно, какие мысли зародились у Шонека на мой счёт: он хоть и религиозный фанатик, но далеко не дурак. За кого теперь дедок будет принимать меня. В пророки, или как они у этих сектантов называются, запишет? До сих пор публика легко проглатывала мои отсылки к духам и богам. Но как с подобным у последователей Света и Истины -- не приведи Тобу-Нокоре и предки-покровители, ещё запишут в бесноватые, да начнут лечить и демонов изгонять. Но пока вроде бы, если судить по словам "дикого гуся", никаких подозрений на счёт какого-нибудь злокозненного духа, вселившегося в Сонаваралингу, Вестник не высказывал.

-С торговцами тенхорабиты договорились? - вернулся я к более насущному.

-Да -- сказал тузтец -- Шздудой согласился взять Шивоя на свой корабль, а плату за проезд отдадут их единоверцы в Вохе. Они даже договор на бумаге составили: если за провоз Шивоя дома не заплатят, то Шздудой имеет полное право продать того в рабство -- в речи Тагора то и дело проскальзывали чужеземные слова, но я уже даже и не обращал на это никакого внимания, автоматически прямо переводя отсутствующие в языке Пеу понятия с вохейского на русский -- Но Шонек очень убедительно говорил, что в Вохе обязательно отдадут тонопу.

-А на какой праздник вы с Тунаки остались -- полюбопытствовал я.

-У нас дома, на севере сейчас заканчивается холодное время -- начал бывший наёмник -- Есть птицы, которые с холодами улетают в теплые края, а с теплом возвращаются обратно. Сегодня во всех странах от Вохе с Кабиршей до Тузта отмечают их возвращение в родные гнёзда. Везде этот праздник известен по вохейскому названию одной птички, распространённой повсеместно. На Пеу я таких не видел. Поэтому не знаю, как сказать по-вашему.

-И как этот праздник отмечают?

-Дети ходят по домам и поют песни, славящие приход тепла и прилёт птиц. Хозяева угощают их чем-нибудь вкусным -- Тагор внезапно начал нараспев читать что-то на своём родном языке, содержащем куда меньше шипящих, чем вохейский -- Это песня о том, как ярко светит солнце и распускаются цветы на деревьях. И, значит, скоро прилетит птица зишвин (так, по крайней мере, воспринял я на слух) - пояснил тузтец.

Понятно, местный вариант известного мне с детства стишка: "травка зеленеет, солнышко блести, ласточка с весною в сени к нам летит". А что, пусть этот международный праздник весны и радости будет Днём Ласточки.

-А на берегу чем занимались? -- трудно представить взрослых мужиков разбойничьей внешности ходящими друг к другу в гости и на полном серьёзе распевающими детские песенки о зеленеющей травке и летящих ласточках.

-Пели гимны, приветствующие солнце, тепло, расцветание природы и возвращение птицы зишвин. Потом крошили специальные лепёшки -- чтобы птицы зишвин их потом склевали.

-А здесь-то кто ваши лепёшки клевать будет? - невольно поддел я тузтца.

-Крабы съедят или эти противно кричащие рыболовы -- вероятнее всего, "дикий гусь" имел в виду местных чаек, пасшихся огромными толпами на линии прибоя.

-А Тунаки его вера разве разрешает участвовать в празднике Зишвин?

-Шонек и плешивый ему ничего не сказали. Сами только ушли обратно, не стали участвовать. Я у них ничего не спрашивал. И у Шущхука тоже.

-Ладно, иди, отдыхай.

Тузтец не заставил себя долго ждать и моментально исчез, оставив меня наедине с полумраком хижины и не очень светлыми мыслями насчёт грядущего сотрудничества с тенхорабитами: вроде бы всё удачно получается, и заинтересовавшийся необычным дикарским вождём Вестник готов помогать не только за страх, но и за совесть; но что-то какие-то нехорошие предчувствия связаны с этой помощью.

Глава третья

В конце которой герою приходится спасать честь Солнцеликой и Духами Хранимой типулу-таками Раминаганивы.

"Что такое?" - от неожиданности я аж вздрогнул: до того внезапно на пути нашей топающей в сторону Тенука компании вывалился откуда-то из кустов парнишка. Для него, похоже, эта встреча оказалась не менее неожиданной. Пара бойцов направила на оказавшегося на нашем пути копья.

-Сонаваралингатаки! - затараторил парень, точнее даже подросток, заметно приободрившись, едва сообразил, кто перед ним -- Беда! Таками в опасности!

-Что?! Подробнее! - приказал я.

Заикаясь и сбиваясь от волнения, парнишка, оказавшийся племянником одного из регоев, бывших сегодня на карауле, выложил, что утром, "как только рассвело", в резиденцию типулу-таками ворвалась группа вооружённых людей. Немногочисленную охрану нападавшие обезоружили -- может быть, кого-то и убили, кровь на земле кое-где он видел, но точно не знает. Ему же удалось ускользнуть, воспользовавшись малочисленностью налётчиков, не сумевших перекрыть все выходы и входы.

На мой вопрос, почему побежал к слиянию Большой и Малой Алуме, а не искать бойцов Вахаку, которых, скорее всего командир гоняет на пустыре в южной части столицы, парнишка беспомощно пробормотал, что он сначала растерялся и бежал, куда глаза глядят, а потом решил пройти западной дорогой, чтобы держаться подальше от резиденции правительницы. Да... Герой...

Сухо поблагодарив беглеца, даже не поинтересовавшись его именем, я оценил имеющиеся в моём распоряжении силы: всего три с небольшим десятка воинов, правда вооружённых до зубов, отличных рубак и обученных биться в строю. В открытом столкновении они бы разгромили сотню врагов. Но действовать придётся посреди хижин и хозяйственных построек, где трудно держать плотный строй. Впрочем, вряд ли напавших на резиденцию Солнцеликой и Духами Хранимой слишком много. Так что имеющиеся в наличии "макаки", у которых по любому оружие лучше, чем у неизвестных заговорщиков, должны справиться с "зачисткой". Вопрос только, во что обойдётся победа.

Потому я распорядился: "Груз сложить. Гоку оставь здесь троих бойцов. Все остальные войны -- за мной. Тем, кто остался ждать нас здесь: если не подадим весть к вечеру -- уходите обратно в Хон". Оставались же кроме троих "макак" Шонек с Сектантом, да несколько шедших с нами жителей побережья, направлявшихся в Тенук по своим делам. Воины оттащили чуть в сторону от тропы груз: связки с медными ножами, топорами и копейными наконечниками, а также немного медных колец на украшения для модниц из окружения типулу-таками. Я, конечно, был не в восторге от такого непроизводительного расходования ценного ресурса -- на какие-то дамские штучки (хотя среди папуасов и мужчины не отказывались от новых украшений), и даже пробовал спорить с Тухупу, заправлявшим в медеплавильне. Но пришлось идти на уступки массам. В конечном счёте, и оружие тоже делалось вместо куда более полезных, с точки зрения экономики, мотыг и лопат.

Там же, укрытая кустарником, расположилась и штатская часть нашего отряда. А остальные быстро двинулись в сторону резиденции правителей Пеу. Я шёл впереди -- слева Гоку, справа Тагор. Мы не бежали: что толку бежать, чтобы потом вымотанными вступить в бой с полным сил врагом. Даже ради спасения Солнцеликой и Духами Хранимой особого смысла спешить, изматывая себя, не было: за прошедшие несколько часов, с нею могли сделать что угодно. Так что оставалось только надеяться, что заговорщикам Рами нужна живая.