На подходе в огромный холл, где ютилось множество всевозможных детских и взрослых аттракционов, вдруг, наступила тишина: смолкла сирена. У входа на «площадь аттракционов» образовалась пробка. Я измождено прислонилась плечом к стене, и в этот миг раздался протяжный гулкий стон и скрежет металла. Гуманоидный люд замер. Что же все-таки происходит? Со стороны пассажира, одного из нескольких тысяч, все казалось неясным и невероятно устрашающим.

Через минуту толпа колыхнулась в сторону помещения аттракционов, я же осталась стоять у стены, боясь быть затоптанной и мучимая сомнениями. Что-то меня останавливало. Неожиданно, меня сильно толкнули в спину, и я рухнула на пол, придавив всем телом Ташу. Та заскулила, заставив привстать на локтях и подсунуть ее в угол коридора. Затем я закрыла девочку телом от обезумевшей толпы. Скукожилась. Пытаясь защититься, обхватила руками голову, спрятав лицо возле Таши. Только звуки теперь говорили, что происходит вокруг. Топот бегущих ускорился, потом затих, сменившись шелестом и неясным рычанием. В этот момент я решилась поднять голову, чтобы понять, что происходит. И узрела…

Это существо я видела впервые в своей жизни. Необычно вытянутое лицо, как на иконах в исторических музеях, узкая челюсть, длинный ровный нос с широкими закрытыми крыльями ноздрей и большие, выразительные глаза почти без белка… чем-то он напомнил очеловеченную морду собаки, образ которой довершали удивительно подвижные, звериные уши, размещенные много выше на голове, чем у человека. Вроде бы человек, но в то же время и нет.

Оно склонилось так, что сложно было рассмотреть его немалых размеров тело. Я резко вдохнула, ощутив, как мои зрачки в ужасе расширились. Ноздри склонившегося существа напряженно трепетали, указывая, что он внюхивается в меня. Я пыталась сдержать дрожь, чтобы не показать безумного ужаса. За спиной этого создания (как я догадалась, мужского пола) подобное существо в черном обтягивающем костюме бросило на меня заинтересованный взгляд и обогнуло нас. Потом встало на четыре конечности и ловко, как пантера, помчалось дальше. За ним еще и еще…

Тот, что рассматривал меня, осторожно протянул руки, взялся за предплечья и легко поставил на ноги. Все это время он не отрывал изучающего взгляда. Выпрямившись во весь свой немалый рост, под стать лалланам, чужой склонил голову набок и продолжил разглядывать. Создалось впечатление, что он пытался что-то себе объяснить, будто он не мог чему-то поверить.

Испуганный писк сзади заставил меня выдернуть руку из цепкой лапищи, и я снова припала к девочке. Убедившись, что Таша до сих пор в порядке, подняла на это странное человекоподобное существо с глазами собаки затравленный взгляд. Он перевел осмысленный, задумчивый взгляд на всклокоченную и чудом уцелевшую девочку. Эта церемония разглядывания длилась около минуты.

Мимо за его спиной по коридору продолжали пробегать такие же создания в черных костюмах. Некоторые даже вели пленных, толкая последних чем-то, что напоминало плазмеры офицеров службы безопасности лайнера. Кое-кто, проходя мимо, что-то говорил стоящему передо мной на рычаще-мелодичном языке, но он никак на них не реагировал. Его подвижные уши внимательно навострились на меня, и в этот миг я заметила еще одну особенность этого существа — хвост! Настоящий собачий хвост, достававший ему до колен с густой длинной шерстью.

Через минуту он словно очнулся от глубоких размышлений и уже более жестко схватил меня и поволок в зал. Там среди полуполоманных аттракционов собралось и испуганно жалось друг к другу большое количество пассажиров. Меня и Ташу бесцеремонно пхнули в эту толпу и быстро ушли прочь.

Присев на колени, я обняла девочку, испуганно всхлипывающую на моем плече, и оглянулась, прислушиваясь к негромким перешептываниям. Из происходящего я догадалась, что на лайнер напали и взяли на абордаж. В огромном зале, являвшемся геометрическим центром корабля, собралось большое количество пассажиров и членов обслуживающего персонала. Многие, молча таращились на окруживших нас вооруженных гуманоидов.

— Кто это? — услышала я чей-то приглушенный вопрос.

— Псы Акии… — чей-то такой же приглушенный голос дал ответ.

Я сразу обернулась на того, кто это сказал. Это говорил ускхонг, одетый в форму техника.

Когда он упомянул о псах Акии, память решила немного прояснить ситуацию. Когда-то я читала в голоновостях о расе гуманоидов, живущих в Гамма-квадранте. Они ретиво охраняют свою территорию и никому не позволяют без разрешения пересекать ее границы. Их прозвали псами Акии, они же себя называли херонцами. Их боялись даже лалланы. Так как они не являлись членами СРП, то об этих херонцах мало, что было известно. Знали их очень хорошо пограничные службы. И пограничники давно зарубили себе на носу один негласный закон: пересекать границу территории империи Акии — табу. Херонцы не терпят чужаков и с презрением относятся ко многим расам. Конечно, с некоторыми они не цурались торговых отношений, но строго оговаривали все условия и запреты, ведя себя весьма осторожно и держась особенным островом везде.

Рассказывали, что некоторые расы и конгломераты нанимали херонцев на службу и с их помощью добивались впечатляющих результатов. Естественно, отваливали немалые гонорары этим наемникам, которые считались одними из самых лучших в Галактике. Я еще подумала, почему их называют псами… тогда я решила, что из-за агрессивности. Теперь думаю, что скорее из-за вида, хотя…

Я принялась пристально наблюдать за ходившими вокруг воинами. Обратила внимание, что как мужчины, так и женщины имели оружие и работали бок о бок. Правда, женщин было много меньше. Отличались они между собой резко. Мужчины, как один, высокие, подтянутые. Не сказать, что мускулистые, скорее больше гибкие, жилистые, но широкоплечие и в каждом движении чувствовалась сила. На голове рос короткий ежик волос, среди которого возвышались те самые подвижные звериные уши с небольшой кисточкой на конце.

Женщины были ниже, где-то по плечо мужчинам, бедрастые, но совсем без груди. По крайней мере, ни у одной женщины я не увидела там никакой возвышенности. Узкоплечие, юркие и очень гибкие. У всех дам на макушке длинные и ровные волосы были собраны в густые хвосты. А вот глаза у всех одинаковые. Белки едва заметны. Все пространство глаз заполняла разных цветов радужка и большие зрачки.

Охранники ходили вокруг и не позволяли пленникам даже дернуться в сторону выхода. Да, впрочем, никто и не пытался. Все явно уразумели, с кем имеют дело. Пока я тихо сидела в толпе, у меня возник один вопрос. Почему же все-таки херонцы напали на нас? Неужели мы нарушили их границу? Или же нас заказали? На корабле находится очень много высокопоставленных лиц, которые могли бы кого-то крепко заинтересовать. Может быть, кого-то из них хотели похитить и требовать выкуп? Или доставить заказчику? Оставалось только гадать.

Сидели мы так в напряженной тишине еще минут двадцать, пока через тот же проход, через который сюда попала и я, в зал вошла группа херонцев, окруживших троих лалланов. Среди введенных под конвоем признала капитана. Последний, с лицом угрюмого висельника, покорно шагал за впереди идущим крупным херонцем. Акийца, что вынюхивал меня, я узнала сразу: он имел отличительную особенность — белый воротничок-стойку и широкий узорчатый ошейник на мужской длинной шее.

Подведя пленников к остальным, главный херонец (об этом я догадалась по тому, как другие реагировали на его приказы) остановился и, заложив руки за спину, развернулся к лалланам. Теперь я смотрела ему в затылок. Он что-то сказал капитану нашего корабля на странном певучем языке. На языке лалланов! Надо же, он знает их сложнейший язык? Или он имеет лингводекодер? Скорее всего, второе. Это удивительное устройство, созданное именно лалланами, имело не только переводческий характер, но и обратное свойство. Он мог говорить на любом языке, внесенном в память устройства, а их там было сотни тысяч (и была встроена функция расширения и обучения)! Лаллан выпрямился, и, гордо вскинув подбородок, ответил на рычащем языке. Херонец вздрогнул и наотмашь влепил тому по лицу солидную оплеуху, от чего капитан согнулся в сторону, куда его послала рука бьющего. Подумалось, что лаллан оскорбил херонца. Выпрямившись, капитан сплюнул зеленую кровь, и, презрительно скривив красивые губы, громко на галаконе объявил: