Вошел ребенок, схватил чашку с едой со стола, расплескав на пол, и забрал ее в угол, где уселся и принялся набивать себе рот.

— Хорошо быть снова чистой, — сказала Лолл. Извините, я не подумала. Может быть вы тоже хотели бы искупаться перед едой, мистер Найсмит?

— Позже. Сейчас я хочу поговорить.

Чуран уселся за стол и принялся заталкивать себе в рот еду, используя два пальца в качестве ложки. Он хрюкал от удовольствия, жуя кусок, который проступал сквозь щеки.

— Хорошо.

Лолл тоже села и предложила место рядом с собой.

— Берите сами, мистер Найсмит. Вилками тут не пользуются, но я уверена, вы справитесь.

— Я не голоден, — раздраженно ответил Найсмит. Он сел; стул с пышными подушками был неудобно низок, и ему пришлось сложить ноги, чтобы засунуть их под стол. — Вы ешьте, а я буду задавать вопросы. Для начала…

— Тогда, может быть чего-нибудь выпить? Гунда, стакан воды.

Не глядя, Чуран потянулся к стене рядом с ним, открыл панель и извлек оттуда фарфоровую чашку, которую поставил на стол.

Найсмит взял ее в руку. Она была наполовину заполнена чистой водой и холодной на ощупь. Он заколебался, затем поставил ее на место. В результате купания чужаки, вероятно, смыли с себя запах духов, как и коричневый грим. И теперь помимо запахов еды и воды Найсмит ощущал странный холодный запах их тел, свойственный рептилиям.

— Я не хочу пить, спасибо.

Лолл остановилась, так и не вытащив пальцы из тарелки с веществом кремового цвета.

— Мистер Найсмит, наша пища может быть незнакома вам, но воду вы можете пить наверняка. Она химически чистая.

Найсмит пристально посмотрел на нее.

— Даже воду можно отравить или начинить наркотиками.

— Наркотиками! — проговорила она и медленно вытерла пальцы о край своей украшенной узорами туники. — Мистер Найсмит, если бы вас можно было одурманить наркотиками, разве стали бы мы идти на такое количество неприятностей, чтобы доставить вас сюда? — Она сделала паузу, взглянув на свои пальцы, и затем медленно облизала их. После этого она оттолкнула от себя тарелку, и и облокотилась о стол, продолжая смотреть на него. Ее веки имели какие-то необычные складки, не совсем человеческие. — Подумайте вот о чем, мистер Найсмит. Вы помните казначея Ремсделла… или адвоката Джерома? Забавные вещи они делали и говорили, а? Вот они были под наркотиком; это удалось сделать просто.

Чуран прекратил есть, чтобы послушать. Его янтарные глаза прищурились и смотрели внимательно.

— А с вами, мистер Найсмит, абсолютно иная проблема. Неужели вы не понимаете, не имеете ни малейшего представления… Задумайтесь на секунду, болели ли вы когда-нибудь?

— Моя память распространяется только на четыре года. Я не знаю.

— Но за эти четыре года? Расстройство желудка? Насморк? Да хотя бы головная боль?

— Головная боль была, когда вы отрубили меня. И еще один раз после того, как в тот же день вышел из кабинета Веллса. Я имею в виду… — Он попытался подыскать слово, чтобы объяснить о времени, которое выпало, не оставив следа, но быстро сдался.

— В самом деле? Я не поняла. Он использовал наркотики?

— Нет, какое-то устройство… повязка на голову с прижимными электродами.

Она подняла брови.

— А, понимаю. И это устройство послужило причиной головной боли. Ну, а кроме данного случая, можете ли вы припомнить случай хотя бы наималейшего недомогания?

— Нет, — согласился Найсмит.

— Нет, конечно, нет. Шефт не может заболеть, он не восприимчив к наркотикам и не может быть загипнотизирован. Его организм отторгает большинство ядов. С ним очень тяжело иметь дело, мистер Найсмит. С ним надо обращаться с уважением. Так что, если вам хочется пить, то пейте без страха.

Найсмит опустил глаза на чашку, затем посмотрел на чужаков, которые сидели неподвижно и с напряженным видом наблюдали за ним.

— Я выпью это, — проговорил он медленно, — когда немного лучше пойму пару вещей.

— Спрашивайте, — сказала Лолл, вытаскивая очередную розовую кучку из блюда кремового цвета.

— Давайте начнем с этого места… вы назвали его кораблем. Кто оставил его и почему?

— Это межзвездный лайнер. Когда в сто десятом веке отказались о колоний, в нем больше не было нужды, и они его оставили. Это произошло около столетия назад.

— А зачем вы привели меня сюда?

— Научить вас, мистер Найсмит… определенным вещам, которые…

Найсмит сделал нетерпеливый жест.

— Я имею в виду, почему здесь? Почему вы не могли научить меня этим вещам в Беверли Хиллз?

Она пожевала и проглотила.

— Скажем, была необходимость сделать это так, чтобы не привлекать внимания. Это мертвый период на сотни лет в обе стороны. Никто кроме нас не знает об этом заброшенном лайнере, и никому не придет в голову искать его здесь.

В раздражении Найсмит сжал кулак и уставился на натянутую на костяшках пальцев кожу.

— Это никуда нас не ведет, — проговорил он. — Вы рассказываете о мертвом городе, шефте, зугах — для меня это все филькина грамота. Откуда я знаю, что во всем этом есть хоть слово правды?

— Не знаете, — проговорил Чуран, подавшись вперед. — Вы правы, нам бесполезно говорить об этих вещах. Разговор снова и снова идет по кругу, бесконечно. — Он описал в воздухе круг. — Но есть другой способ.

Он поднялся, пересек комнату к противоположной стене, где открыл одну из панелей. Засунув руку внутрь, он вытащил металлический каркас со свисающим на ремешке продолговатым ящичком.

— Вот это, мистер Найсмит.

Его сходство с аппаратом, каким пользовался Веллс, было очевидным с первого взгляда. Найсмит отодвинул свой стул резко назад.

— Нет.

Чуран в замешательстве остановился.

— Но я вам даже не сказал, что это.

— Не имеет значения. Я уже пробовал такое. Одного раза было достаточно.

— Вы пробовали такое? — повторила Лолл с недоверчивой улыбкой. — Где это было?

— В кабинете у Веллса. Я, по всей видимости, отключился… Но вам и так наверняка все известно… именно из-за этого полиция охотилась за мной в университетском городке.

Оба существа выглядели встревоженными. Лолл повернулась к Чурану и скороговоркой выпалила какой-то вопрос — быстрые гортанные звуки, среди которых Найсмит уловил фамилию «Веллс». Чуран ответил на повышенных тонах, затем оба они повернулись и уставились на Найсмита.