Соль не в книжках, а в пушках!

Ордена свои к датам

Надевал непременно,

Был в ЦК кандидатом,

Дослужился до члена...

Словом, сытно и долго

Жизнь текла - примечай-ка:

У него уж не "Волга"

Персональная "Чайка",

В подмосковных хоромах

Жить не стыдно и князю,

Круг вельможных знакомых,

Всюду нужные связи,

Все без пыли и шума

Доставляют на блюде,

Есть приличная сумма

В иностранной валюте,

В соболях его дочки,

Во МГИМО его внуки

(С правом вечной отсрочки

От военной науки),

Шашлыки да охота

Отвлекают от скуки...

И кому там забота,

Что в крови его руки?

Нет уж, чертовы фишки,

Оставайтесь на месте!

Молодому парнишке

Лучше сгинуть без вести,

Приняв смертную муку,

Не увидеть победы...

Но прозревшему внуку

Не стыдиться за деда.

2004

Справедливость

Враги сожгли родную хату, Сгубили всю его семью. Куда ж теперь идти солдату, Кому нести печаль свою?

М. Исаковский

Фашизм - воплощение абсолютного зла.

Многие

Он вернулся в свой город, где все ему так незнакомо.

На шинели его - грязь и пепел военных дорог.

Повезло: он живой, на пороге родимого дома,

Да вот только от дома остался один лишь порог.

Этот миг возвращения он представлял постоянно,

Сколько раз, замерзая в окопе, мечтал горячо,

Как примчится из кухни его хлопотливая Анна,

И с улыбкою Гретхен потрется щекой о плечо...

Только пепел и грязь. Там, где вспыхнул гигантскою печью

Древний город, хранивший творенья искусных умов,

Даже тел не осталось - что жалкая плоть человечья

Перед огненным смерчем, корежившим балки домов?!

Пальцы трогают письма, которые в годы походов

Выцветали на солнце и мокли под русским дождем...

"Ты же знаешь, что в Дрездене нету военных заводов

Не волнуйся за нас. Береги себя, папочка. Ждем!"

Он карателем не был. Какой из него кровопийца?!

Он - обычный солдат. Он не выдумал эту войну.

Но отныне и присно клеймом палача и убийцы

Заклеймят его те, кто сожгли его дочь и жену.

Он - "проклятый фашист", и о нем не напишут баллады.

Он виновен лишь в том, что исполнил свой долг до конца.

Что им горе его? "Так и надо тебе! Так и надо!

Пепел жертв крематориев в наши стучится сердца!"

Что ж - судите преступников. Всех. Отчего ж вы ослепли?

Отчего же вы видите жертв лишь одной стороны?

Иль вершители Нюрнберга знают различия в пепле?

Иль убитые дети по смерти и то не равны?

Снова красные флаги на улицах. Только без свастик.

Невеликая разница - слопал тирана тиран.

Но, сверкая очками, плешивый трибун-головастик

Будет петь о свободе для духом воспрянувших стран.

Будет Запад кремлевского монстра одаривать лестью...

А солдату, что молча стоит над своею бедой,

Утешаться лишь тем, что родные избегли бесчестья,

Не достались в усладу насильникам с красной звездой.

Абсолютное зло, воплощенное в Анне и Грете,

Уничтожено с корнем - кому тут заявишь протест?

Все, что он заслужил, что еще он имеет на свете

Деревянный костыль. И железный оплеванный крест.

9 мая 2004 г.

------------------------------------------------

Историческая справка. 13.02.1945 англо-американская авиация в

три захода сбросила на Дрезден, где не было объектов военного

значения и реальных средств ПВО, 3749 тонн бомб, в основном

зажигательных. В результате гигантского пожара, охватившего весь

город, погибло не менее 135 тысяч человек (почти вдвое больше,

чем в Хиросиме), было уничтожено 35 470 зданий, включая памятники

архитектуры, сгорели 200 картин Дрезденской галереи.

Советские солдаты-"освободители" изнасиловали на территории

Германии и Польши два миллиона женщин.

Никаких официальных покаяний по поводу этих преступлений не

прозвучало до сих пор.

Декабристы

Блестящие аристократы,

Хранители дворянской чести

Показывали брат на брата,

Друзей сдавали оптом, вместе.

Они ни слова не соврали

И ничего не утаили,

Хоть им ногтей не выдирали

И гениталий не давили.

Они кололись, как пижоны,

Вообще не ведая о боли,

И ехали за ними жены

По доброй, между прочим, воле.

И вот - шальная авантюра

Весьма сомнительного свойства

У нас де факто и де юре

Вошла в анналы, как геройство.

И до сих пор еще поэты

Все те же лозунги полощут:

"А ты способен ли на это?

А ты бы вышел бы на площадь?"

И диссиденты, и система

Их хором славили без фальши...

Ребята, выйти - не проблема.

Проблема в том, что будет дальше.

Но это всем у нас - до фени,

Важнее крикнуть "кукареку"...

А кровь забрызгает ступени,

А трупы после сбросят в реку.

И некому сказать "доколе?"

И будущие террористы

Уже усваивают в школе

Пример, что дали декабристы.

2002

Одинокий волк

Когда затихают норы, и день обрывает бег,

И звезды глядят на горы, одетые в синий снег,

Когтями ветвей торчащих деревья грозят луне,

И я выхожу из чащи, ступая по целине.

И мне прикрывает спину заснеженный склон горы,

Внизу подо мной - долина, овчарни и конуры,

Все то, что необходимо двуногим: за срубом сруб,

И запах тепла и дыма сочится из дальних труб.

Вверху надо мной, в чащобе, в сплетенье густых теней,

В сырой земляной утробе, укрытой среди корней,

Оставившее на время за самок и дичь бои,

Спит серое злое племя, сородичи спят мои.

Что ж, грейте друг друга, братцы, в неласковый час зимы,

Но стоит троим собраться, чтоб "я" заменить на "мы"

Защиты ли ради, корма, но всюду и навсегда

Лишь две существуют формы: есть стаи и есть стада.

Живой, как оно ни странно, есть просто будущий труп;

Возьмем, например, барана: шашлык, одетый в тулуп.

Однако, покуда с мехом не врозь еще потроха,

Жизнь стадной овцы, смех смехом, по-своему неплоха:

Пасись себе на просторе, не думая ни о чем,

Не знай, что защитник вскоре окажется палачом,

Зато он такой могучий, зато он хранит от бед,

На всякий несчастный случай готов у него ответ.

Под теплою кровлей хлева покойся в ненастный день,