Андрей встает и включает лампу. Завтра понедельник, думает он. Завтра повезут в село зарплату и премию за посевную...

Кто-то барабанит в дверь. Андрей хватается за пистолет и впервые в жизни, прежде чем откинуть крючок, спрашивает: "Кто?"

- Я!

Андрей распахивает дверь.

На пороге стоит Галка, босая, под мышкой - подушка, в руке - чемодан.

- Ты что?

- Знаешь, Андрей, в тебя уже из пулеметов садят - пропадешь ты без меня. Я к тебе совсем. Мне уже восемнадцать сегодня исполнилось. Полчаса назад. Не веришь - у мамы спроси.

- А босиком почему?

- На всякий случай. Чтоб пожалел и сразу не выгнал.

- Тебя выгонишь, как же!

- Имейте в виду, доктор, что дело

будет опасное. Суньте себе в карман

свой армейский револьвер.

А. К о н а н Д о й л. Записки

о Шерлоке Холмсе

Т о т ж е д е н ь, б л и ж е к в е ч е р у

- Нынче я до своей избушки, что на болоте, опять не дошел, - сказал леший Бугров. - Больно тропка туда заметная стала. За последние дни не раз по ей в обе стороны протопали. Я и остерегся, издалека посмотрел. Не сказать, чтоб чего заметил, но прячется в сторожке какая-то чужая личность. Я без тебя трогать не решился. По всему - твоя это забота. Тот человек. Пойдем, что ли?

Андрею недолго собираться было: сапоги на ноги, пистолет на бок, фуражку на голову. "Наши-то, - подумал он, - еще туда не доехали, а уж обратно надо".

Позвонил в район, обрисовал ситуацию, получил указания: организовать наблюдение, ждать помощи, до приезда группы самому никаких действий не предпринимать.

- Я тебя провожу, Андрюша, - попросилась Галка.

Андрей с Бугровым говорили тихо и так спокойно, буднично, что она всего не расслышала, а что слыхала - не поняла и потому не встревожилась.

- Нет уж, - строго сказал Андрей. - Ты и так уж через все село с подушкой под мышкой маршировала. Дома сиди.

- Сперва ко мне зайдем, - сказал Бугров, когда они вышли на улицу. А дружину свою после соберешь, успеешь.

Дома Бугров отпер старый скрипучий шкаф, достал из него винчестер, а с верхней полки - коробку с патронами.

- Не бойсь, он на меня записанный по закону. Посиди пока, я быстро управлюсь.

Он вытер винтовку тряпочкой, передернул скобу, поднял откатившийся патрон, обдул его и стал не торопясь набивать магазин. Потом глянул на Андрея, будто померил его глазами, и укоротил немного ремень.

- Знаешь, как с им управляться?

Андрей кивнул.

- Держи.

Участковый покачал головой и хлопнул ладонью по кобуре.

- Зря. Эта штука много верней.

Из села вышли по отдельности и собрались под ветелкой. Андрей каждому объяснил, как себя вести, что делать и чего делать ни в коем случае нельзя.

- Особенно это тебя, Богатырев, касается.

- Я не боюсь, - ответил бравый командир дружины и поправил свою любимую милицейскую фуражку. - Я маленький, в меня попасть трудно.

- Фуражку оставь здесь. Вон на сучок повесь.

- Почему? - огорчился Богатырев.

- Потому что, если он нас заметит, в тебя первого стрелять станет... Раз ты в фуражке.

- Я не пойду, - вдруг сказал один парень и отошел в сторону.

- Не ходи, - согласился Андрей. - Только передай от меня председателю, чтобы он к развилке через полчаса машину послал.

И они пошли. Андрей с Бугровым - впереди, рядышком, а дружинники цепочкой, следом.

Вот и овраг. А за ним - Соловьиные болота.

- Здесь рассредоточиться, залечь и ждать меня, - распорядился Андрей. - Федор Михалыч, где тропа начинается?

Тихо было в лесу. С одной стороны - хорошо это, с другой - плохо. Но погоду не закажешь, участковый, бери что есть.

Андрей почти до края болота дошел. Оставалось полянку пересечь. Он постоял на ее краю, осмотрелся, прислушался. Тихо, страшно тихо. Тихо и страшно.

Андрей отпустил ветку, за которую будто держался, и шагнул на полянку. Несколько шагов сделал, и на ее противоположной стороне кусты разошлись, и вышел навстречу Агарышев.

- Что, мент, ты опять живой? Опять пулю просишь? - Он чуть приподнял автомат. - У меня много, выбирай любую.

Андрей не успел ни растеряться, ни удивиться - он только с интересом, даже как-то задумчиво смотрел на этого парня и видел обычное русское лицо, туго подпоясанный ватник (Егоров, отметил Андрей машинально), кирзачи с подвернутыми голенищами (тоже Егоровы), а в руках - немецкий автомат прошлой войны. В кино такой парень был бы смелый партизан, а этот - нет, спокойно, размеренно думал участковый, этот больше похож на фашиста, которого забросили в партизанский лагерь. Андрей чуть улыбнулся и даже покраснел от своих детских и совершенно неуместных мыслей.

Так они и стояли друг против друга, будто столкнувшись на узком бревнышке через пропасть, и ни один из них не хотел уступить дорогу Агарышев в кустах, Андрей на открытом месте.

Лес совсем затих, напряженно молчал, словно замер в ожидании: чем эта встреча кончится, кто на своем тверже настоит? И вдруг...

- Стой! - закричал, выламываясь из зарослей и размахивая корзинкой, Тимофей Елкин. - Ты что делаешь, гад? На кого ты оружие наставляешь?

И побежал к Агарышеву, подняв руку, будто хотел ударить его своей плетушкой.

Андрей ничего не успел: прогремел, прыгая в руках Агарышева, автомат, и сомкнулись кусты там, где он стоял.

Андрей бросился к Елкину, упал на колени, приподнял его голову.

- Вот и посчитались мы с тобой, Сергеич, нашими жизнями, - тихо, с трудом сказал Тимофей и закрыл глаза. - Ты - мне, я - тебе.

Из уголка рта выползла алая струйка, быстрой змейкой побежала по подбородку, по шее, скользнула за воротник.

- В машину! Быстро! - скомандовал Андрей подбежавшим дружинникам. Подгоняй ее сюда!

- Лучше на руках отнесем к дороге, - возразил дрожащий Богатырев. Здесь, в машине, растрясет его сильно.

Дружинники приподняли Елкина. Он открыл глаза, нашел взглядом Андрея.

- Сергеич, помни, я покрышки не крал, баньку не жег... Зойку позови...

Андрей скрипнул зубами, сжал его руку и бросился в чащу - туда, где еще дрожала испуганно ветка и стоял едкий запах сгоревшего пороха.

- Взять его там нетрудно будет, - гулко шептал Бугров. - Сторожка заросла кругом, видишь, к ней вплотную с любой стороны подойти можно. А из нее далеко не уйдешь, трясина кругом без дна. Только надо ли его живым брать, я думаю...

Андрей не ответил. "Сколько у него патронов осталось? Если магазин был полный... В меня они восемь пуль выпустили. В орнитолога - четыре. Сейчас штук пять. Значит, пятнадцать еще есть. На весь мой отряд хватит..."

- Обходи, ребята, потихоньку. Не высовывайтесь. Федор Михалыч, ты рядом будь, позади меня. Если что - бей и не думай.

Андрей натянул потуже фуражку, вскочил, перебежал, пригнувшись, вперед и упал за деревце, стоящее прямо на тропе. Из черного окошка сторожки засверкало, загремело. В ствол березки ударила пуля и стряхнула с нее вечернюю росу. Несколько капель попало Андрею за воротник, он вздрогнул и чуть не вскочил.

Слева зашевелилась трава, и большим грибом поднялась над ней голова Богатырева. Из сторожки отчетливо донеслось яростно брошенное ругательное слово.

"Ага, или заело, или патроны все, - догадался Андрей. - Везет Богатырю".

Он вздохнул, наметил взглядом новый рубеж - высокую лохматую кочку, на которой чуть покачивался тоненький стебель кипрея, и снова бросился вперед...

Тишина. Выстрелов нет.

Еще рывок и падение. И опять тихо.

Андрей вынул пистолет, встал и во весь рост, не спеша пошел к сторожке.

Выстрелов не было.

Он подошел почти вплотную. Дверь, ржаво скрипнув, отворилась, и вышел Агарышев, держа автомат за ремень.

Андрей вскинул пистолет.

- Брось оружие! - сказал он. - И протяни руки!

- А это ты видел, мент! - истерично выкрикнул Агарышев и, перехватив автомат за ствол, отвел наотмашь руку. - Мне один конец! Раньше, позже едино! Стреляй!