Грант сделал бы что угодно для своей Госпожи, или он думает так, пока она не расскажет ему свою тайную фантазию. Его желание угодить сильно, но дать ей то, что она хочет означает переопределение его понятия о сексуальных играх – отказаться от них, значит потерять себя. Сможет ли Изабель убедить его доверять ей и позволить себе наслаждаться чувственными пытками, которые Госпожа может требовать от своего раба?

Повязка на завязанных глазах не позволяла просочиться даже самому маленькому обрывку света. Он напрягся, слушая, единственный, как ему казалось, звук прерывистых ударов своего сердца и резкого дыхания. Тем не менее, он чувствовал, что она стоит рядом. Ее уникальный аромат дразнил его чувства, чувственный аромат, состоящий из мускусного возбуждения и сладких ароматов ванили. Легким прикосновением она коснулась его груди, и он вздрогнул.

Шепот прикосновения вернулся ниже на этот раз. Острый край ее ногтя скользнул по его животу, который напрягся, пока его член жаждал, и вся кровь в его теле сходилась в нем. Казалось, что давным–давно она улыбнулась ему и озорным голосом и сказала:

– Я хочу связать тебя и поиграть. 

Он не знал человека, который мог бы отказаться от этой соблазнительной просьбы. С нетерпением он подчинился, сначала запер свою служебную дверь, а затем разделся. Изабель, самая эффектная и эротичная секретарша, тоже лишилась одежды, сняв блузку, чтобы показать кружевной бюстгальтер, через который уже высунулись ее чувствительные соски. Она позволила своей юбке карандашом упасть на пол и показала подвязки, которые держали ее чулки. Но приз, который заставил его рот высохнуть, и его член встать, как марионетка на веревке, – это вид ее чисто выбритой киски, блестевшей влагой.

Доверяя, он позволил ей привязать его к стулу, запястьями к подлокотникам. Он только немного вздрогнул, когда она раздвинула ноги и привязала их к колесикам. Но он издал неуклюжее хныканье, когда она привязала галстук к его глазам, вынужденная тьма усиливала каждый звук и прикосновение. Это был эротический жест, который, как он боялся, заставил бы его взорваться, прежде чем он сумеет угодить ей. И он действительно хотел порадовать свою хозяйку.

Она не произнесла ни слова вслух, просто случайно погладила его тело, неожиданные ласки заставляли его стонать от желания. Она дразнила его легкими касаниями, поглаживая кожу, показывая свою власть, пока он не оказался на грани мольбы. Я не знаю, смогу ли я больше.

Внезапность, от ощущения ее на своих коленях, когда она оседлала его, поразила его.

Его член, как ракета, подергивался и напрягался по направлению к расплавленному источнику, который он мог ощущать. Привязанный и беспомощный, Грант задержал дыхание, ожидая, пока она сделает следующий шаг.

Острая боль заставила его вскрикнуть, когда она ущипнула оба его соска острыми ногтями. Боль не исчезла даже тогда, когда ее горячий рот впился сначала в одну, а потом в другую обиженную часть тела. Щелчки ее языка на его сосках заставляли его дрожать и стонать.

– Пожалуйста. – Наконец он поддался своему желание и стал умолять.

Она снова щипнула, боль вернулась и не ушла, когда она прошипела ему на ухо:

– Пожалуйста, что?

– Пожалуйста, Госпожа, позвольте мне доставить вам удовольствие. – Мягкие волосы щекотали кожу шеи, а ее влажный язык лизал кривую его ухом. Грант стиснул зубы и должен был из последних сил держаться. Она так хорошо знала его слабые места.

Она встала с его коленей, и он закричал с потерей.

Тишина воцарилась, и он поднял голову, прислушиваясь к ней.

Ноги обвили его бедра, а стул, на котором он сидел, двигался на своих колесиках. У Гранта пересохло в горле от предвкушения, жажда, которую она утолила, когда она схватила его за волосы и сунула лицо в свою киску. Грант нетерпеливо сосал ее, ее сочность всегда была источником блаженства для него. Он любил чувствовать, как ее мышцы подергиваются, когда он погрузил свой язык в ее влажную киску. Он любил щелкать языком по ее клитору и слышать ее крики. Он даже любил, как она крепко держала его и вытягивала волосы, потому что это означало, что он принес ее восторг. И восторг для его хозяйки означал для него чудесные вещи. Он пожирал ее сладкую киску, желая чтобы руки были свободными, и, он мог проникнуть в нее пальцами, когда пытал ее клитор. Эксперт, он привел ее на грань; он чувствовал это – ее тело было натянуто с напряжением, которое появилось перед оргазмом. Быстрее, он работал с ней только своим ртом, представляя себе ее лицо, хотя он оставался слепым за своей повязкой. В этот момент она бы откинула голову назад, а ее великолепные волосы спадали бы на плечи и грудь. Ее глаза были бы закрыты, а губы влажными.

 Она могла бы даже грызть их, пытаясь отложить удовольствие.

Дрожь прошла по ее телу, и он глубоко врезался в нее языком, когда она впала в экстаз. Вокруг его языка ее мышцы дрогнули, и ее сладкий сок покрыл его, наполнив рот. Грант почти кончил. Он хотел. Но если бы он это сделал, она бы наказал его.

 Такой жестокий выбор – блаженное наказание или восторженное удовольствие. Он не знал, какой он предпочитает больше.

Изабелла купалась в своем оргазме, все ее тело дрожало.

Ей понадобилось быстрое освобождение, для запланированных ею мероприятий, и Грант, как обычно, знал, как доставить удовольствие ее киске, это так восхитительно.

Открыв глаза, она посмотрела на своего раба – своего босса, Гранта.

 Такой известный бизнесмен публично, за закрытыми дверями, он превратился в ее сабмиссива. Она познакомила его с множеством новых наслаждений – рабством, шлепанием, болью, успокаиваемой удовольствием, а в последнее время – незначительной анальной игрой.

 Ей нравилось иметь его по своей милости, но даже со всем, с чем он смирился, он все еще не выполнил две из ее главных фантазий. Но одна из них была близка, очень близка, и она вздрагивала, когда спускалась со своего стола, чтобы встать на колени между его ног. Время вернуть ответную услугу.

Она тихонько застонала, и его член дернулся, набухшая головка блестела в предвкушении. Одним ухоженным пальчиком он провела невидимую линию от основания его члена до кончика, где размазала прозрачную жемчужную каплю.

Грант затаил дыхание, и его мышцы напряглись, когда он пытался безрезультатно дернулся в своих узах. Изабель узнала искусство веревок от мастера и, использовала его по мере возможности, Грант оставался ее пленником. Повязка на глаза добавляла дополнительный уровень; она знала это по опыту. Когда ты ничего не видишь, каждое прикосновение и ласка, казалось, умножались сто раз. О, как она любила это беспомощное чувство предвкушения.

Опустившись, она набросилась на головку его члена, пробуя каплю выделившейся спермы. Она впилась ногтями в его бедра, зная, как легкая боль усиливает его блаженство. Она прижалась к нему, втягивая его в рот, красиво и глубоко. Он пульсировал, как живое существо на ее языке. Как здорово! Она скользнула назад по его члену и тяжело всосала его яички. Он подавил стон, когда она закружила языком вокруг головки. Она выпустила его член изо рта, зная, что более холодный воздух на его влажной коже будет сводить его с ума. Она лизнула два пальца и снова взяла в рот. Она скользнула пальцами по чувствительной коже ниже его яичек и прощупала отверстие, которое принадлежало исключительно ей. Он на мгновение замер, когда она вошла пальцами в его задний проход, но когда она взяла его глубоко в горло, он вздохнул и расслабился. Ее пальцы проникли в его плотное кольцо, и она работала ими достаточно далеко, чтобы возбудить его. Он застонал, и она подняла глаза. Шнуры на шее впились в кожу, и его голова откинулась назад.

 Конец, так близко. Увеличивая темп, она крепко и быстро всасывала член, а ее пальцы работали, входили и выходили из его попки, трахали его. Ей нравилось, как он сжимал ее, услышав короткие стоны, когда он все ближе и ближе приближался к своему оргазму, хотя и боролся за то, чтобы держаться. Она почувствовала, что он кончил, прежде чем он закричал, пульсация члена на ее языке, предшествовала выпуску его спермы.